Давид Рикардо Начало политэкономии и налогообложения
Содержание
1.Немного о Рикардо...1
2.Налоги…5
3.Налоги на сырые матерьялы…8
4.Налоги на ренту…10
5.Десятина…12
6.Земельный налог…15
7.Налоги на золото…18
8.Налоги на дома…19
9.Налог на прибыль…20
10.Налоги на заработную плату…22
11.Налоги на другие товары, кроме сырых атерьялов…25
12. Налоги в пользу бедных…26
13.Вывод…29
1.Немного о Рикардо.
Давид Рикардо родился в 1772 г. и умер в 1823 г., 51 года от роду, в расцвете своей научной и политической деятельности. Годы, в которые он жил, были периодом огромного значения в развитии и укреплении буржуазного господства. Буржуазная революция во Франции смела за это время феодальные преграды, мешавшие развитию капитализма, английская же буржуазия, ещё ранее вышедшая на историческую арену, переживала промышленный переворот: применение машин, парового двигателя, развитие пароходства, расширение сферы кредита и банковского дела и одновременно пролетаризация широких масс трудящихся и жестокая эксплуатация рабочих.
В эту эпоху буржуазии нужен был учёный, который чётко и членораздельно провозгласил бы экономические принципы буржуазного господства, дав определение стоимости рабочим временем. Таким учёным, завершившим дело своих предшественников — Вильяма Петти и Адама Смита в Англии, физиократов во Франции,—и был Рикардо.
Он пришёл в науку не прямой дорогой — через систематическое образование.
Сын биржевого маклера, еврея, он лишь два года учился в торговой школе, а
затем работал в предприятии отца. Разойдясь с отцом по религиозным
основаниям,— женившись на христианке,— он выступил на биржевом поприще.
Большие практические способности помогли будущему политэконому составить
себе крупное состояние.
В 1797 г., когда Рикардо было 25 лет, он стал миллионером. Однако в дальнейшем он не пошёл по проторённой дорожке и не сделался профессиональным деятелем биржи. Став богатым, он отошёл от биржи и занялся научной работой. Сперва он отдал дань естествознанию и был одним из членов- учредителей Геологического общества Англии, затем занялся политической экономией.
Английские биографы Рикардо утверждают, что во время пребывания на курорте Бате он якобы случайно натолкнулся на книгу Адама Смита «Богатство народов» и, прочитав её, принялся работать в области политэкономии. Однако ничего случайного тут не было. Будучи образованным человеком, Рикардо знал, конечно, о книге Смита. Он стал работать в области политэкономии, имея уже естественно-историческое образование, и мог поэтому использовать и в ней метод естественных наук. Свою дальнейшую научную работу Рикардо посвящает уже полностью политической экономии.
Внимание его сосредоточивается первоначально на проблемах денежного
обращения. В 1809 г. он выпускает анонимный памфлет «Цена золота»,
вызвавший ряд возражений. Отвечая на них, Рикардо перерабатывает свой
памфлет и выступает сначала с письмом в редакцию газеты «Тhе Могning
Chronicle »(утренняя хроника), а затем с брошюрой «Высокая цена слитков —
доказательство обесценения банкнот». Как говорит его буржуазный биограф на
страницах «Еnсусlореdia Вгitanniса»(английской энциклопедии), эта работа
была новым стимулом к дискуссии по поводу возобновления оплаты наличными
банкнот Английского банка.. Это был период действия так называемого Акта о
рестрикции, т. е. закона, ограничивающего размен банкнот на золото,
проведённого в эпоху наполеоновских войн, расстройства внешней торговли и
неурожаев. Золотые запасы Английского банка истощились, курс банкнот сильно
упал: если в 1799 г. сумма неразменных банкнот составляла 8,5 млн. ф. ст.,
то в 1802 г. она поднялась до 17 млн. ф. ст., а к 1810 г.—до 28 млн. ф. ст.
Естественно, что в такой обстановке выступления Рикардо привлекли к себе
внимание и послужили толчком к назначению так называемого Воuillon
Committee, или парламентского Комитета о золотых слитках. Доклад Комитета
подтвердил выводы Рикардо, что не помешало, однако, палате общин принять
постановление, объявлявшее банкноты не обесцененными.
В 1811 г. Рикардо выступает с работой «Ответ на практические замечания г-
на Бозанкета по поводу доклада Комитета о слитках», а в 1816 г. со статьёй
«Предложения в пользу экономного и устойчивого денежного обращения». В этих
работах Рикардо ведёт решительную борьбу за оздоровление денежного
обращения Англии и резко критикует Английский банк (акционерное общество,
которому английское правительство поручало государственные эмиссионные и
кредитные операции), наживающийся на управлении государственным долгом .
Годом раньше, в 1815 г., в разгар политической борьбы против «хлебных законов» Рикардо выступает против мальтусовской работы «Основы взгляда на политику ограничения ввоза иностранного хлеба ».
Наконец, в 1817 г. Рикардо выступает со своим капитальным трудом «Начала
политической экономии и налогового обложения» — трудом, в котором, по
выражению Маркса, анализируется самая «основа, исходный пункт физиологии
буржуазной системы». Именно в этом труде Рикардо дал определение стоимости
рабочим временем, именно в нём и раздался, по выражению Маркса, крик
«стой!», обращённый к буржуазной науке. .В «Началах политической экономии»
Рикардо дал доказательство «научной недостаточности» метода буржуазной
политэкономии, показав с полной очевидностью, что «классическая
политическая экономия подходит очень близко к истинному положению вещей,
однако не формулирует его сознательно». Но, как отмечал Маркс, «этого она и
не может сделать, не сбросив своей буржуазной кожи».
В 1819 г. Рикардо был избран в парламент. В своей парламентской
деятельности он, как пишет Лесли Стефен, автор биографии Рикардо, в
«Dictionary of National Biography», «соглашался почти безоговорочно с
политикой радикальной партии того периода... резко изобличал всякие
религиозные преследования, нападал на хлебные законы, на законы о
ростовщичестве и вообще на всякого рода подачки и ограничения».
Эта характеристика парламентской деятельности Рикардо вуалирует суть вопроса: экономист-теоретик, поддерживавший промышленную буржуазию против лендлордов, Рикардо как политик стоял на левом фланге этой борьбы, принадлежа к радикалам. Он боролся против хлебных законов, за свободу торговли, за свободу коалиций и рабочих союзов и за парламентскую реформу.
Защищая интересы промышленной буржуазии как класса, пришедшего на смену феодалам, Рикардо в то же время не солидаризируется полностью с партией вигов, выражавшей интересы промышленной буржуазии.
«Партия вигов,— писал он в письме к Мак-Куллоху,— владеет сама большим количеством гнилых местечек, но с чем виги менее всего захотят расстаться, так это с тем влиянием, которое они оказывают на избирателей как крупные землевладельцы или просто капиталисты».
Две черты характерны для Рикардо как учёного: его научное беспристрастие и известная способность к самокритике.
Маркс подчёркивает научное беспристрастие Рикардо, сопоставляя его позиции с позициями Мальтуса. Последний мог поддерживать интересы промышленной буржуазии лишь постольку, поскольку они совпадали с интересами земельной аристократии, поскольку, следовательно, оба класса дружно выступали «против массы народа, против пролетариата». Но там, где интересы промышленной буржуазии и земельной аристократии расходились (как по вопросу о хлебных пошлинах, например), Мальтус всегда становился на защиту лендлордов.
Рикардо же стоит прежде всего на точке зрения развития производительных сил и, как замечает Маркс, «с полным для своего времени правом рассматривает капиталистический способ производства как самый выгодный для производства вообще...». Его прямолинейность в этом вопросе является, по мнению Маркса, «не только научно добросовестной, но и научно обязательной для его точки зрения».
Рост производительности человеческого труда для него выше всего, и в
жертву ей он согласен принести даже стоимость основного капитала, поскольку
последняя падает при росте первой. «Нельзя отрицать,— пишет Рикардо,— что
некоторое количество капитала было бы потеряно. Но что такое представляет
собой владение капиталом или сохранение его — цель или средство?
Несомненно, средство. В чём мы нуждаемся, так это в изобилии товаров; если
бы могло быть доказано, что, пожертвовав одной частью нашего капитала, мы
могли бы увеличить годичное производство тех предметов, которые служат для
нашего наслаждения и нашего счастья, тогда, конечно, мы не должны были бы
роптать на потерю части нашего капитала»
Рикардо готов также пожертвовать интересами и лендлордов и рабочих, если технический прогресс затрагивает ренту или заработную плату или является причиной безработицы.
По последнему пункту необходимо, однако, сделать оговорку: что технический прогресс приводит в условиях капитализма к безработице, это не всегда было ясно Рикардо. Но именно тут он и дал любопытный образец самокритики. В XXXI главе своих «Начал», анализируя экономические последствия введения машин для разных классов общества, Рикардо пишет:
«Когда я впервые обратил своё внимание на изучение вопросов политической экономии, я придерживался взгляда, что применение машин... поскольку оно сберегает труд, является благом для всех...». И далее: «Класс рабочих, думал я тогда, также выиграл бы в одинаковой степени от введения машин, потому что при той же самой денежной заработной плате рабочие могли бы теперь покупать больше товаров. Я полагал при этом, что заработная плата не понизилась бы, так как капиталист мог бы предъявлять спрос и занять такое же количество труда...»
Но ошибочность этих представлений скоро стала ясна Рикардо: «...Я теперь
убедился,— пишет он в следующем абзаце,— что замена человеческого труда
машиной часто приносит очень большой ущерб интересам класса рабочих...
Теперь я имею основание думать, что фонд, из которого извлекают свой доход
землевладельцы и капиталисты, может возрастать, в то время как другой, от
которого главным образом зависит трудящийся класс, может уменьшаться».
Конечно, Рикардо не делает никаких политических выводов из этого признания
и даже находит смягчающие обстоятельства: машины, говорит он, вводятся не
сразу, а постепенно, т. е. «влияние их сказывается скорее при решении
вопроса о применении сберегаемого и накопляемого капитала, чем при
перемещении капитала, фактически уже применённого». Мало того, дело не
столько во ведении машин, сколько в вывозе капитала за границу: «Вкладывая
часть капитала в усовершенствованные машины, мы только задерживаем
прогрессивное возрастание спроса на труд; вывозя капитал в другую страну,
мы совершенно уничтожаем этот спрос» . Итак, не вывозите капитала и не
бойтесь применять машины; пусть процветает промышленный капитализм, хотя
положение рабочего будет ухудшаться,—таков объективный смысл констатации
Рикардо, показывающих, с одной стороны, его научную беспристрастность и
способность к самокритике, а с другой — его полную готовность пожертвовать
интересами рабочих во имя развития производительных сил капитализма.
