Дискурс рынка и проблема гендера в экономике
Дискурс рынка и проблема гендера в экономикеПроблема изменения социально-экономического статуса женщин в условиях рыночных реформ становится все более популярной темой гендерных
исследований в поспуэветских обществах, что объясняется глубиной и драматизмом переживаемых перемен. Она имеет также свою предысторию, поскольку в советский
период участие женщин в производстве, проблемы совмещения ими семейных и производственных функций достаточно активно исследовались социологами и
экономистами. Хотя понятия гендерного неравенства» профессиональной сегрегации и дискриминации на рынке труда были исключены из языка социологии и экономики,
а вопрос о структурных причинах гендерных диспропорций практически никогда не затрагивался, эти исследования представляли собой редкий для советской
общественной науки пример обращения к "женской" проблематике.
Наверное, не случайно с началом реформ в бывшем
СССР именно вокруг этой тематики началось формирование интеллектуального пространства гендерных исследований. Московский центр гендерных исследований
возник на базе Института социально-экономических проблем народонаселения РАН.а ядром его стал коллектив исследовательниц, имеющих значительный опыт работы в области
женской занятости и социальной политики. Стремление выявить причины гендерного неравенства в переходной экономике, найти пути и механизмы его преодоления
определили основную направленность развития гендерных исследований на данном этапе.
Как известно, западный феминизм и международное
женское движение также рассматривают проблему обеспечения равного экономического статуса женщин, ликвидации дискриминации на рынке труда, равный
доступ к экономическим ресурсам как одну из центральных проблем в развитых и развивающихся странах. Стратегия женского движения в развитых странах Запада в
последние два-три десятилетия была направлена на реформирование законодательства в области труда и образования с целью обеспечения более
полного участия женщин в экономической деятельности, создания возможностей для достижения ими экономической независимости ^реализации своих знаний и
творческого потенциала.
Демократические реформы в постсоветских обществах создали условия для развития независимого женского движенй и активной защиты
женщинами своих экономических и политических прав. Тем не менее мы оказались перед лицом резкого ухудшения положения женщин, роста женской безработицы,
феминизации нищеты, крушения системы социальной защиты, вытеснения женщин в неформальный сектор и роста объемов домашнего труда. Новые возможности,
связанные с либерализацией экономики, были успешно использованы лишь немногими женщинами, в, то время как положение большинства значительно ухудшилось.
Случайно ли то, что переход к рынку потребовал "патриархального отката" у всех сферах общества, несмотря на растущее противодействие
женского движения?
Что стоит за универсальными и общечеловеческими ценностями рынка, демократии, экономической свободы, чем оборачиваются они с
точки зрения места женщины в экономике, обществе и культуре? В какой степени производный от западного политического либерализма эгалитаристский феминистский
дискурс способен адекватно отразить проблематику женщины в переходной экономике? В какой мере переживаемые женщинами экономические трудности связаны
с общими закономерностями формирования рыночного общества, а в какой - с избранным курсом и характером реформ? Возможно ли, оставаясь в рамках
традиционной экономической парадигмы, пусть и признающей существование гендерного неравенства, ответить на вопрос о причинах последнего?
Общепризнанным в феминистской литературе является наличие двух политических стратегий, двух способов идентификации, двух типов
теоретического дискурса: феминизма равенства и феминизма различия [I].
Феминизм равенства, основанный на
идейно-теоретическом течении либерального феминизма, пытается реализовать такой проект социального устройства, в котором обеспечивалось бы полное равенство
политических, экономических и социальных прав женщин и мужчин и по существу было бы преодолено экономическое разделение труда между полами.
Идентификационная стратегия, отвечающая этому типу феминистского дискурса, основывается на универсалистских понятиях "личности" и
"гражданства" работника. Предельная реализация феминистского эгалитарного проекта предполагает паритетное участие женщин в традиционно
мужском мире политики и бизнеса, однако достижение гендерного равенства, хотя и предполагает определенные реформы, в целом не затрагивает основ существующего
социального порядка и обеспечивающего его устойчивость дискурсивного механизма производства знания.
Феминизм различия, связанный с теоретико-политическими экспериментами радикального феминизма последних
двух-трех десятилетий, основывается на идее "ина-ковости", принципиальной несводимости женской субъективности к универсальному субъекту
права, политики, экономики, философии, науки. Само существование такого универсального субъекта .проблематизируется с позиций постмодернистской
философии, рассматривается как принадлежность исторически определенного (маскулинного, патриархатного) типа дискурса. Поэтому феминизм различия не
связывает свои надежды ни с развитием женских исследований в рамках традиционной научной парадигмы, ни даже с созданием альтернативной женской теории - она
неизбежно будет воспроизводить маскулинный образец. В предельном варианте задача феминистского теоретика состоит в том, чтобы (пользуясь словами Л.
Иригарэй) «подорвать господствующий дискурс, отлаженную экономику производства смысла, "создать помехи", "застопорить" работу
теоретической машины и воспрепятствовать ее претензиям на производство истины» [2]. Политические стратегии феминизма различия реализуются там, где возникает
возможность репрезентации женского различия, противящегося давлению господствующего маскулинного дискурса. Теоретический анализ положения женщины с
позиций феминизма различия поэтому неизбежно выходит за рамки обычного дисциплинарного исследования: границы науки, ее основные допущения и исходные
посылки, традиционно рассматриваемые как объективные и общезначимые, подвергаются,¦уитическому пересмотру с точки зрения специфически женского места
в культуре.
Две основные феминистские стратегии, два различных типа теоретического дискурса предполагают (с достаточной степенью
условности) два возможных подхода в гендерных исследованиях в области экономики. Одна и та же задача — исследование причин гендерного неравенства в
экономике - решается в рамках этих двух направлений по-разному. Первый подход, связанный с феминизмом равенства, использует общепринятую экономическую
методологию и практически не ставит под сомнение сами основания экономической теории. При втором подходе (пока еще только зарождающемся) просматривается
попытка реализовать в экономической теории определенные стратегии феминизма различия, и причины женской маргинальности видятся в самих законах
экономического дискурса, а экономическая теория рассматривается как социокультурный конструкт1,
Феминизм равенства, во многом обязанный своим
происхождением теориям политического либерализма XVHI-XIX веков, изначально основывался на ценностях равенства, свободы, представительной демократии,
верховенства права. Философские штудии просветителей, посвященные "природе человека" и роли в нем рационального начала, естественным правам личности,
послужили первым толчком к преодолению биологического детерминизма и традиционных представлений о "женской природе" и обусловленном ею месте женщины в
обществе. Продолжая логику просветителей, далеко не всегда сочувствующих идее равенства женщин, первые феминистские авторы показали, что неравенство полов
связано не с биологическими и психологическими особенностями женщин, а с ограниченным доступом к образованию и участию в жизни общества.
В трактате "Защита прав женщины" (1792) М. Уолстонкрафт в полемике с Ж.-Ж. Руссо показала, что именно недостаток знаний
и возможностей для развития умственных навыков, а не особая "женская природа" делают женщину иррациональной и эмоционально неустойчивой. На
протяжении XVIII-XIX веков в фокусе женского движения оказывается борьба за право на образование, право на собственность, право голоса и политического
участия. Идея равенства мужчин и женщин, основанная на понятии об универсальной человеческой природе и естественных правах личности, открыла возможности для
реформирования общества в сторону большей демократичности. В то же время либеральный феминизм этого периода выражал прежде всего интересы белых женщин
среднего класса, как правило, не занятых непосредственно на рынке труда, и поэтому практически не затрагивал сферу экономики2.
Вплоть до конца XIX века "женский
вопрос" лежал в стороне от сферы интересов экономической науки: абстракция "экономического человека" неявно предполагала мужчину, деятельность
которого протекает вне семьи и связана с рынком, а труд получает стоимостную оценку и соответственно социальный статус. Поэтому неудивительно, что
либеральный феминизм XIX века ведет речь не об экономических, а о политических правах женщины, ее праве на образование и т.п. В то же время и обретающий
популярность эгалитарный феминизм, и молодая экономическая наука представляли собой следствия одного либерального политического проекта. Эта гомогенность
либерального феминизма и экономического либерализма обнаруживается, например, при анализе взглядов Дж.С. Милля.
Милль, английский экономист либеральной ориентации, философ и общественный деятель, помимо классических
политэкономических трудов специально посвятил женскому вопросу книгу "Угнетение женщины" [З]. Вышедшая в 1869 году книга была написана во
многом под влиянием его жены Г. Тейлор - выдающейся женщины своего времени, образованной, интеллектуально независимой, отстаивающей суфражистские взгляды.
Основным условием преодоления угнетенного положения женщин Милль считал предоставление женщинам политических прав, права на образование, на выбор рода
занятий, доступа к занятиям литературой, наукой, искусством/Для обеспечения женщине равного экономического положения достаточно обеспечения юридической
самостоятельности женщине в браке, предоставления ей права распоряжаться своей долей имущества. Выбор женщиной рода занятий и доступ к мужским сферам
деятельности, вопреки распространенным опасениям, не несут в себе угрозу стабильности общества.
Как убежденный сторонник экономического либерализма Милль полагался на свободу конкуренции, которая будет подталкивать
женщин прилагать свои силы там, где они всего нужнее, а следовательно наиболее пригодны. У него не возникало сомнений, что предоставленные свободной игре
рыночных сил и обладая возможностью выбора, большинство женщин предпочтут семью, обязанности матери и домохозяйки. (Примерно так же выглядит
"свободный выбор" в условиях рыночной экономики для современной "постсоветской" женщины.) Таким образом, либеральный феминизм Милля
тесно связан с разделяемой им либерально-экономической доктриной: равенство прав индивидов (как мужчин, так и женщин) и свободная конкуренция
взаимно дополняют друг друга, эгалитарный феминизм ничем не угрожает ни существующему экономическому порядку, ни основам экономики как науки.
С момента своего зарождения экономическая наука говорила языком либерализма, рассматривая в качестве основы социальных
отношений свободный эквивалентный обмен равных индивидов, руководствующихся принципом "своекорыстия". Абстрактные и универсальные понятия рынка,
эффективности экономической свободы (хотя и дополненные идеей социального государства) - то теоретико-идеологическое пространство, в рамках которого, как
правило, осуществляется и сегодня анализ экономического положения женщин. Поэтому даже в исследованиях, маркированных их авторами как гендерные,
экономический статус женщины рассматривается в традиционных для маскулянного дискурса терминах нехватки, лишенности, отсутствия (и прежде всего отсутствия
доступа к благам и преимуществам рыночной экономики). Это позволяет констатировать ситуацию гендерного неравенства, однако не достаточно для ее
адекватного объяснения. Данный тип дискурса предлагает, по сути, только одну стратегию: "адаптацию женщин к условиям рынка".
Эгалитарный феминизм, экспортируемый в Восточную Европу как средство демократизации общества путем движения к гендерному
равенству, оказывается, таким образом, связанным с идеологией либерализации экономики и соответственно с господствующей парадигмой экономической науки как
теории рынка. Альтернативой этому подходу может стать осмысление проблемы с позиций особого места женщины в экономической жизни, с позиции феминизма
различия.
Сегодня в постсоветских обществах активно утверждается "свободная от идеологии" позитивистская модель экономического
знания. Ее основные принципы (инструментализм, эмпиризм, объективность) содержат претензию на социальную, культурную, классовую, гендерную
нейтральность. Гендерные исследования в рамках такого типа научного дискурса вынуждены следовать универсалистской логике, в рамках которой женщина неизбежно
выглядит как "экономически неполноценная" по сравнению с мужчиной. Рыночная парадигма, утвердившаяся в постсоветской экономической науке,
допускает только такую постановку проблемы, где речь идет о недостаточном доступе женщины к ресурсам и возможво&тяад-рЫноэдфй системы, сама же
рыночная реальность рассматривается как нечт^^ёв1ЙЯЙЙЙ*1". Альтернативная исследовательская стратегия, не только акцентирующая особенности женского
экономического вклада в экономику, но и противящаяся сведению женской идентичности к абстрактному и универсальному "субъ^ЭЕ^рунка",
особенно необходима в наших условия^Ле только "положение женщины в экономике", но и сама переходная экономика с точки зрения особого места
женщины должна стать предметом анализа.
женское как маргинальное
Попытки такого теоретизирования, выходящие за рамки доминирующего экономи-Ч)йского дискурса, были-предприняты отдельными
представителями феминистской экономической теории. Это направление, возникшее йа Западе (главным образом в США) в течение двух-трех последних
десятилетий, сегодня является достаточно влиятельным: создана Международная ассоциация феминистской, экономики, проводятся ежегодные конференции, издается
специальный журнал. В предметную сферу феминистской экономической теории входят изучение женского экономического вклада, экономика семьи и домашнего хозяйства,
экономические аспекты репродуктивного поведениями воспитания детей, положение женщины на рынке труда, женская занятость и безработица, экономические аспекты
дискриминации по признаку пола, а также влияние процессов модернизации и структурных преобразований на положение женщины.
Однако феминистская экономическая теория — это не просто определенная приоритетная сфера научных исследований, связанная с
женской проблематикой. Это еще и радикальная критика.современной парадигмы экономической науки, попытка проб-лематизировать ее основные постулаты и
дисциплинарные границы. И р этом смысле именно феминизм различия может стать новой концептуальной основой осмысления гендерных процессов в экономике! С этих
позиций можно не просто исследовать "объективную экономическую реальность" и "положение женщины", но и те дискурсивные
механизмы, с помощью которых данная реальность конституируется определенным образом,. жестко предписывая женщине маргинальное место.
Для многих экономистов - исследователей феминистской ориентации стала очевидной необходимость обращения к исходным
посылкам экономической теории с целью обнаружения скрытых гендерных конструкций экономического знания. В работах Д. Страссманн [4], Д. Нельсон [5], Э. Дженингс
[б], П. Ингленд [7] и других авторов с позиции "женского места в экономике" анализируются основополагающие для экономической теории
концепции и понятия: экономическая рациональность и принцип максимизации полезности как доминанта человеческого поведения на рынке и во внерыночной
сфере, семья как единая экономическая единица, приоритет анализа рынков и пренебрежение внерыночными формами экономической деятельности, методологический
индивидуализм, исходящий из атомизированного, изолированного субъекта как преимущественного агента рыночных отношений.
С точки зрения феминистской критики основные постулаты экономической теории — индивидуализм и свобода конкуренции -
представляют собой культурную рефлексию веры в саморегулирующую силу рынка, универсализацию исторически определенного типа поведения как
"экономического". При этом женщина оказывается заложницей формирующегося дискурсивного механизма, вытесняющего ее в область маргинального,
внеэкономического. Хотя "экономический человек" предстает в теории как универсальный субъект рынка, лишенный возрастных, гендерных, этнических
признаков, за ним, несомненно, угадывается социокультурный прототип: мужчина-европеец XVIII-XIX веков, мужчина, представитель среднего класса,
деятельность которого рассматривается как производительная, социально признанная, общественно значимая (пусть даже общественное благо реализуется
опосредованно - через механизм "невидимой руки") именно потому, что получает стоимостное выражение на рынке. Не случайно формирование основ
экономической науки происходило на Западе параллельно с жестким размежеванием публичной и приватной сфер и закреплением женщины за приватной сферой с помощью
системы культурных символов. Домашний труд, деятельность в рамках семьи, большая часть экономического вклада женщин (если понимать под экономикой
обеспечение человеческой жизнедеятельности, а не только рыночную активность) до последнего времени не получали экономического статуса, не подлежали измерению и
оценке.
С позиций феминистского анализа очевидно, что экономическая наука возникла как часть модернистского проекта научного знания,
направленного на овладение силами природы в целях увеличения человеческого богатства. В ряде работ по феминистской философии науки (С. Бордо, Л. Николсон,
Э. Фоке Келлер) показано, что формирование науки Нового времени было связано с переходом от традиционалистского сознания (человек окружен стихией космоса, не
выделяет себя из мира природы) к модернистскому (человек противостоит природе, господствуя над ней как над пассивной материей). Метафоры
"овладение", "подчинение", "проникновение" становятся характерными для научной риторики этой эпохи. Экономика как одна из
отраслей научного знания Нового времени оказалась вовлеченной в модернистский проект "овладения природой", стала идеологией "производства
товаров" и "приумножения богатства", исключив другие факторы воспроизводства человеческой жизни.
Тип науки, возникший в Новое время на Западе, основывается на жестком иерархическом дуализме маскулинного и феминного [8],
который проявляется в жестком разграничении и противопоставлении объективного и субъективного, разума и тела, абстрактного и конкретного, факта и ценности,
истины и мнения... Этот дуализм иерархичен, поскольку один член оппозиции всегда доминирует над другим, является первостепенным, ведущим, более значимым.
Скрытая асимметрия маскулинного и феминного как главного и маргинального лежит также в основе экономического знания: публичное (рынок, государство)
противостоит приватному (семья), мужская деятельность (наука, бизнес) - женской (услуги, уход и воспитание), рационализм, объективность и автономия -
эмоциональности, субъективности, зависимости.
Именно поэтому для феминистской экономики как
критической теории не случайны интерес к маргинальному, стремление проблематизировать границы дисциплинарного поля экономики. Ведь в оппозиции
базового и маргинального, включаемого в предмет экономики и исключаемого из него, проступают скрытые конструкции экономического знания, вытесняющие женское
на периферию экономического анализа. Нельсон [9] предлагает таблицу, систематизирующую ключевые и маргинальные для экономической науки определения (касающиеся
предметной сферы) методов и исходных посылок.
|
Ключевые характеристики
|
