СИСТЕМА ПОЖИЗНЕННОГО НАЙМА
Японские фирмы принимают новичков не для заполнения каких-то
конкретных вакансий, а как бы впрок; по такому же принципу как армия
ежегодно наполняется призывниками, которых еще предстоит обучать и
распределять по частями и подразделениям. Зато для молодежи это самый
драматичный момент в жизни. Ведь от первого трудоустройства зависит,
удастся или им попасть в категорию штатных сотрудников или многие годы
обивать пороги бирж труда, прозябать в положении поденных или сезонных
рабочих.
Эти своеобразные черты связаны с бытующей в Японии системой пожизненного
найма.
Японский труженик приходит к нанимателю, чтобы установить с ним
отношения, очень похожие на пожизненный брачный контракт. Важность
подобного шага в человеческой судьбе действительно сравнима только со
свадьбой, с выбором спутника жизни, ибо сменить работу значит для японца
примерно то же что сменить жену. Даже если это и случается, то лишь как
исключение, причем исключение нежелательное.
При первом и нередко единственном найме на работу японец думает не
столько о зарплате, сколько о положении и престиже фирмы, с которой он
связывает судьбу. Ведь жизненная орбита человека определяется в японских
условиях прежде всего тем, с какой точки он ее начнет.
Оговоримся сразу, что система пожизненного найма существует, лишь на
крупных предприятиях, то есть охватывает примерно пятую часть рабочей силы.
Но само ее существование свидетельствует, что наряду с погоней за всем
ультрасовременным в области техники и технологии японские предприниматели в
то же время старательно сохраняют докапиталистические, феодальные
пережитки в области производственных отношений.
На предприятиях тщательно и продуманно культивируется дух патриархальной
общины. Сама система заработной платы и продвижение по службе построены
так, чтобы накрепко связать судьбу человека с будущим фирмы.
Буфером, который принимает на себя удары в случае кризиса, служат
временные и поденные, рабочие. Эта категория трудящихся образует, в Японии
как бы низшую касту. Никто не гарантирует этим людям стабильной
занятости—их нанимают и рассчитывают когда угодно. Им не дают надбавок за
стаж, их стараются не допускать в профсоюз. Существование "людей второго
сорта" помогает администрации поддерживать антагонизм между штатными и
внештатными рабочими.
Да и для тружеников крупных, современных предприятий система пожизненного
найма в определенном смысле оборачивается системой пожизненного рабства.
Она, по существу, лишает человека возможности менять место, работа по
своему желанию. На всякого, кто вздумал уйти из одной фирмы, чтобы наняться
на другую, смотрят, чуть ли не как на прокаженного.
Система пожизненного найма, практика набора рабочей силы привели к тому,
что в Японии нет свободного рынка труда в подлинном смысле этого слова.
Поскольку классификация рабочих рук происходит в основном внутри фирм,
трудящимся нелегко узнать, где именно требуется рабочая сила их
квалификации. К тому же у рабочего класса Японии еще весьма слабы связи по
профессиям.
Система пожизненного найма вынуждает японца мириться с тем, что на
протяжении первых пятнадцати — двадцати лет трудовой жизни ему явно
недоплачивают. При этом его пытаются убедить, что у молодого человека,
дескать, и потребностей меньше. Зато, мол, потом, когда деньги будут ему
гораздо нужнее, в течение последних десяти-пятнадцати лет стажа, зарплата
его будет превышать фактическую производительность.
При такой системе зарплаты японским предпринимателям выгодно, чтобы
большую часть персонала составляла молодежь, к чему они и стремятся. К тому
же армия наемного труда в Японии более чем на треть состоит из женщин.
Зарплата их всегда остается в нижней части шкалы, ибо женщины, как правило,
состоят в штатах предприятий лишь до замужества. Если они спустя несколько
лет после свадьбы и возвращаются на производство, то их берут лишь на
временную или поденную работу.
С другой стороны, наниматель может не тревожиться, что ценных для фирмы
специалистов переманят конкуренты. Американский делец, рассчитывавший, что
в Японии он сможет нажиться на более дешевой, чем в США, рабочей силе,
вдруг обнаруживает, что люди не хотят переходить к нему даже на удвоенную
зарплату, ибо он не может обеспечить им то, что дает японская фирма, то
есть гарантию пожизненной занятости, ежегодное повышение зарплаты за стаж.
Что же заставляет японских предпринимателей придерживаться традиций,
которые мешают фирме привлекать специалистов со стороны и избавляться от
ненужных людей?
Система пожизненного найма действительно являет собой пережиток феодальной патриархальщины. Но как ни парадоксально, японский капитал сумел использовать эту систему для того, чтобы ускорить модернизацию промышленности страны.
1. Во-первых, система эта ставит в преимущественное положение новые, быстро растущие отрасли. Ведь заново созданная фирма целиком укомплектовывается молодежью, что на первое время сокращает издержки в оплате труда. (Характерно, что в молодых отраслях японской индустрии, скажем в автомобилестроении, средний уровень зарплаты, как и средний возраст персонала, ниже, чем в сходных, но более старых отраслях—например, в судостроении.)
2. Во-вторых, благодаря системе пожизненного найма японские предприниматели не жалеют средств да повышение квалификации своих рабочих, на обучение их многим смежным профессиям, будучи уверены, что плодами этих затрат воспользуется фирма.
3. В-третьих, именно вследствие системы пожизненного найма труженики
не привыкли видеть в технических новшествах угрозу остаться без работы.
Японские профсоюзы в отличие, скажем, от английских не противятся внедрению
новой техники. Когда какая-нибудь профессия устаревает, фирма обеспечивает
рабочим переквалификацию.
Далее, рабочая сила в Японии действительно менее подвижна, чем в США
или Англии, в смысле перемещения ее между компаниями. Зато западные фирмы
уступают японским во внутренней подвижности персонала. Японские профсоюзы в
отличие от английских объединяют трудящихся не по профессиям, а по
предприятиям. Это позволяет администрации маневрировать рабочей силой без
каких-либо ограничений, в то время как в Англии профсоюз электриков,
например, не разрешил бы использовать этих людей на каких-то других
работах.
Гибкое использование рабочих рук, обладающих разносторонней
квалификацией, помогает крупным фирмам сносить перепады экономической
конъюнктуры. Порой удивляешься: отчего японские предприниматели избегают
полной специализации производства, предпочитают заниматься "всем
понемногу"? Зачем, скажем, судостроительному концерну иметь также
производственные мощности, выпускающие оборудование для заводов химических
удобрений? А дело в том, что в эти цехи легко перебросить людей с верфей,
если на суда не поступит заказов.
Чтобы пережить трудные времена, японская компания может приостановить
набор молодежи и уже за счет убыли старшего поколения сократить свои штаты.
Она может также воздержаться от передачи субподрядчикам каких-то
производственных операций и поручить их выполнение штатным рабочим.
Наконец, система пожизненного найма сводит к минимуму текучесть рабочей
силы. Она способствует сохранению на предприятиях не только духа
патриархальной семейственности, выгодного нанимателю, но и атмосферы
терпимости, взаимной доброжелательности. Японцы шутят, что на сослуживцев
надо смотреть как на родственников собственной жены: нравятся они или нет -
никуда от них не денешься. А раз суждено оставаться в одном коллективе всю
трудовую жизнь, нельзя забывать, что испортить отношения с человеком легче,
чем снова их наладить
В 80-х годах система пожизненного найма претерпела серьезные встряски. Во-
первых, на рынок труда сократился приток молодежи с неполным средним
образованием. Эти пятнадцатилетние юноши и девушки представляли собой самую
желанную добычу для нанимателей. С одной стороны, они достаточно грамотны
для производственного обучения, а с другой— являют собой наиболее дешевую,
а стало быть, прибыльную рабочую силу.
Но поскольку большинство школьников учится до двенадцатого класса, а
треть выпускников средних школ стремится продолжать образование в вузах, у
предпринимателей сузились возможности для омолаживания рабочей силы. К тому
же в города почти истощился приток сельской молодежи, которая в 50— 70-х
годах соглашалась на низкую зарплату, мирилась с плохими условиями жизни,
считая, что крестьянский труд и быт еще более тяжелы.
С ростом средней продолжительности жизни японский рабочий класс заметно
"поседел": почти одну треть его составляют теперь люди в возрасте 45— 65
лет. А поскольку совершенствование технологии ведет к упрощению трудовых
операций, предприниматели ищут способы избавиться от пожилых рабочих, чья
квалификация становится для них менее ценной.
Многие фирмы предлагают людям добровольно уходить в отставку уже в 45
лет, откупаясь от них выходным пособием. Теоретически в таком возрасте еще
можно начать трудовую карьеру заново. Но практически—при японской системе
пожизненного найма и малом спросе на рабочую силу—перспективы для этого
ничтожны.
Параллельно вносятся коррективы в, традиционную систему зарплаты:
уменьшаются надбавки за стаж, особенно после определенного возраста;
внедряются элементы сдельщины. Если в 60-х годах пятидесятилетний труженик
обычно получал в Японии в три-четыре раза больше двадцатилетнего, то в 80-х
годах —лишь в полтора-два раза больше, чем последний.
УТЕСЫ И ПЕСЧИНКИ
Сад камней, на мой взгляд, может символизировать собой своеобразие
экономической структуры Японии, где утесы монополистического капитала,
глыбы крупных заводов с ультрасовременной организацией производства и
управлений возвышаются над морем песчинок —мелких и мельчайших предприятий, основанных подчас на ручном труде надомников.
Двойственность экономической структуры — характерная черта Японии.
Констатировать такую бесспорную истину просто. Труднее разобраться: каковы
последствия своеобразного соседства утесов и песчинок?
Экономисты отмечают, что даже после рывка вперед, который Япония
совершила с середины пятидесятых годов, удельный вес мелких и средних
предприятий в её экономике остается значительно более высоким, чем в других
развитых странах. Хотя модернизация старых и рождение новых отраслей ведет
к концентрации производства, большинство японских рабочих до сих пор
трудятся на средних и мелких предприятиях.
Около 60 миллионов человек, составляющих в 80-х годах рабочую силу
Японии, для наглядности можно округленно поделить на пять примерно равных
частей. Лишь первая из них, занятая на крупных предприятиях, в полной мере
может быть отнесена к категории современного промышленного пролетариата.
Вторая часть трудится на средних предприятиях, третья — на мелких
предприятиях, четвертую часть составляют люди, занятые в семейном
производстве (кустари и мелкие торговцы), наконец, пятую, самую
малочисленную- земледельцы и рыбаки.
