Методология Хайека обладает рядом своеобразных черт. Прежде всего, для
него характерен своего рода социологический подход к общественным, в том
числе экономическим, явлениям. В круг рассматриваемых им проблем включаются
не только собственно экономические вопросы, но и в тесной связи с ними
социальные, политические и этические аспекты жизни общества. Экономические
явления рассматриваются в качестве неотъемлемой части социально-
экономической системы, причем прежде всего подчеркиваются те их социальные
черты и свойства, которые присущи рыночной системе в целом в условиях
свободной конкуренции, в частности - индивидуализм хозяйствующих субъектов,
их субъективные оценки, их представления об экономической свободе, их
конкурентная природа и т.п. При этом собственно экономическое содержание
указанных явлений, как правило, остается в тени. Основой такого подхода
явилась большая, чем у ранней австрийской школы, субъективизация
экономической теории. По мнению Хайека, "экономические явления в принципе
не могут быть выражены в "объективных" терминах, поскольку они отражают
лишь субъективные представления людей и ничего более". Отсюда Хайек делает
заключение о коренном отличии методов общественных и естественных наук, в
которых "объективные" категории вполне отвечают природе изучаемого предмета
[7, с.62].
Рассмотренная черта методологии Хайека органически связана с присущим
ему методологическим индивидуализмом и субъективизмом, лежащим в основе
отмеченного выше социологического подхода к экономическим явлениям. Эта
вторая особенность методологии Хайека навеяна философией неокантианства с
ее проповедью ограниченности человеческого разума и основана на
представлении об отсутствии объективных критериев истины при анализе
экономических процессов, поскольку всякий исследователь по необходимости
вносит в процесс анализа свое собственное "я" - свой опыт, свои ошибки,
свое миропонимание и т.п. Объект исследования, таким образом, оказывается в
определенном смысле неотделимым от его субъекта. В естественных науках,
пояснял Хайек, исследователь находится вне изучаемого объекта, тогда как
предмет общественных наук - поведение людей и их мотивы - по необходимости
предполагает, что собственные мотивы и установки исследователя включены в
этот последний, что не может не сказаться на результатах исследования.
Поэтому задача общественной науки представлялась Хайеку не в том, чтобы
обнаружить объективные законы общественного развития, а в том, чтобы найти
границы познаваемости социально-экономических процессов. По Хайеку,
следовало бы признать ограниченность познавательных возможностей человека и
не требовать от науки ничего сверх субъективно-психологических оценок
экономических явлений. Отсюда Хайек, в частности, делал заключение о
принципиальной невозможности математизации экономической науки,
предполагающей, что экономические знания имеют объективную основу, что, по
Хайеку, не соответствует действительности.
Методологический индивидуализм и субъективизм Хайека фактически означают признание непознаваемости экономических явлений, поскольку теоретическая модель экономики, по его мнению, строится исследователем на субъективном, а потому произвольном, выборе отдельных элементов действительности. Следовательно, такая модель не может дать подлинно научного знания об экономике, не зависимого от субъективного опыта исследователя. Дело усугубляется еще и тем, что как экономическая действительность, так и человеческий разум не остаются неизменными, а постоянно эволюционируют.
Вместе с тем, методологический индивидуализм и субъективизм Хайека обусловливают микроэкономическую направленность его концепций и отрицание им макроэкономического анализа как такового. По его мнению, макроэкономические зависимости, которыми оперируют представители многих школ экономической мысли - кейнсианства, марксизма, монетаризма и ряда других - имеют мало общего с реальной действительностью, поскольку в основе хозяйственной жизни лежат индивидуальные субъективно-психологические оценки и мотивы хозяйствующих субъектов, ни в коей мере не сводимые в какие бы то ни было общие закономерности. С этих позиций неоавстрийская школа выступает и против неоклассической теории равновесия. Признавая возможность экономического равновесия по отношению к отдельным фирмам на микроуровне, ее представители отрицают применимость этого понятия к экономике в целом на макроуровне, поскольку в ином случае пришлось бы признать познаваемость экономических явлений.
Важнейшее место в теории либерализма Хайека занимает его учение о спонтанном характере рыночного порядка. Оно играет двоякую роль. Во-первых, в качестве одного из главных методологических принципов и, во-вторых - центрального звена концепции либерализма Хайека.
Хайек пишет: "Возникновение нашей цивилизации и сохранение ее в
дальнейшем зависят от феномена, который можно точнее всего определить как
"расширенный порядок человеческого сотрудничества" - порядок, чаще
именуемы, хотя и не вполне удачно, капитализмом. Для понимания нашей
цивилизации необходимо уяснить, что этот расширенный порядок сложился не в
результате воплощения сознательного замысла или намерения человека, а
спонтанно: он возник из непреднамеренного следования определенным
традиционным и, главным образом, моральным практикам. Ко многим из них люди
испытывают неприязнь, осознать их важность они обычно не в состоянии,
доказать их ценность неспособны. Тем не менее, эти обычаи довольно быстро
распространились благодаря действию эволюционного отбора, обеспечивающего,
как оказалось, опережающий рост численности и богатства именно тех групп,
что следовали им. Неохотное, вынужденное, даже болезненное привитие таких
практик удерживало подобные группы вместе, облегчало им доступ ко всякого
рода ценной информации…Данный процесс остается, по-видимому, наименее
понятой и оцененной гранью человеческой эволюции"[5, с.15]. По мысли
Хайека, эти традиционные и моральные практики, т.е. то практическое знание,
воплощенное в обычаях и привычках - по большей части это, так сказать,
неявное знание, которое не осознается его носителями и потому не может быть
отделено от них, формализовано, обобщено в каких-либо теориях и положено в
основу экономической политики. Используемые хозяйствующими субъектами
практические знания представляют собой своего рода "рассеянную" и
"скоропортящуюся" информацию о быстро и постоянно изменяющихся конкретных
условиях и параметрах текущей деятельности в сфере экономики, причем
информацию гигантского объема. Характер знания, лежащего в основе эволюции
рыночного порядка, полностью исключает, по мнению Хайека, саму возможность
какого бы то ни было вмешательства в этот процесс без угрозы частичного или
полного разрушения. Рыночный порядок, утверждает Хайек, принципиально
отличается от природных и технологических объектов и систем, знания о
которых в виде конкретных данных, формул, графиков и т.п. легко поддаются
формализации и могут быть использованы для управления такими объектами или
системами.
Хайек считает, что ведущая роль в формировании и распространении практических текущих знаний о хозяйстве принадлежит механизму рынка, который через систему цен, изменение соотношения спроса и предложения, рекламу и т.п. систематически передает информацию о том, что, где, как, когда производить, покупать и продавать, и тем самым обеспечивает координацию действий участников рынка. Рынок, таким образом, рассматривается как своеобразный информационный механизм, обеспечивающий получение не фрагментарного, а системного знания об экономике. С этих позиций Хайек вступает в полемику с другими представителями неоклассической школы, считающими, что рынок представляет собой социальный механизм, распределяющий ограниченный и к тому же известный объем ресурсов в соответствии с объемом и структурой потребностей покупателей. С точки зрения Хайека, если бы проблема состояла в такого рода распределении, то рынок с присущей ему конкуренцией был бы не нужен. С такой задачей вполне справилась бы система планового распределения производственных продуктов из единого центра. Рынок же, утверждает Хайек, обладает таким преимуществом, что он в состоянии эффективно распределять те ресурсы, которые ранее не были и не могли быть учтены, на хозяйственные цели, которые ранее не были и не могли быть выявлены. Конкуренция, писал Хайек, это эффективный способ направления неизвестных ресурсов на известные цели. Эти задачи рынок может выполнять, отмечает Хайек, в силу того, что он в состоянии выявить, распространить и эффективно использовать ранее неизвестные данные о потребностях, ресурсах и технологиях, то есть выступить в роли специфической информационной системы.
Как поясняет Хайек, спонтанный характер рыночного порядка означает, что
любое вмешательство в него может лишь подорвать механизм рынка и
парализовать хозяйственную систему в целом. Более того, любой сознательный
контроль над хозяйственной жизнью, любая экономическая политика, нацеленная
на получение определенных результатов, будь то политика полной занятости,
экономического роста, борьбы с инфляцией или экономическими спадами,
балансирования спроса и предложения денежной массы и т.п., по мнению
Хайека, в принципе невозможна, поскольку она не в состоянии учесть и
использовать тот массив знаний, который необходим для ее успешной
реализации, и может иметь только разрушительные последствия для экономики.
Не менее негативны последствия вмешательства в рыночный порядок с целью его
реформирования или совершенствования, независимо от того, какими
намерениями руководствуются лица, посягающие на этот порядок. Рыночный
порядок, отмечает Хайек, развивается на основе собственной внутренней
логики, не имеющей ничего общего с морально-этическими нормами, которые
отстаивают представители тех или иных социальных слоев и классов, требующие
большей справедливости, большего равенства в распределении доходов и
имущества и т.п.
Идею спонтанности развития рыночного порядка Хайек распространял и на
его составляющие, в том числе и на деньги. Последние, по его мнению, не
должны выступать в роли инструмента экономической политики государства,
имеющей целью (как предлагали монетаристы) обеспечение постоянного темпа
прироста денежной массы в обращении в соответствии с объемом спроса на
деньги, ибо, по мнению Хайека, это противоречит самой природе данного
явления. Стабильность денежной системы может быть достигнута, как полагал
Хайек, лишь на путях ее либерализации, предполагающей отмену
правительственной монополии на эмиссию денег и замену ее конкуренцией
частных эмитентов. Хайек писал, что при том, что деньги - неотъемлемое
условие функционирования расширенного порядка, возникающего при
сотрудничестве свободных людей, правительства бесстыдно злоупотребляли ими
чуть ли не с момента их появления, так что они стали основной причиной
расстройства процессов самоорганизации в расширенном порядке человеческого
сотрудничества. Если исключить несколько коротких счастливых периодов,
можно сказать, что история государственного управления денежной системой
была историей непрекращающегося обмана и лжи. В этом правительства
оказались гораздо менее нравственными, чем мог бы оказаться какой-нибудь
частный агент, чеканящий монету в условиях конкуренции. Возможности
рыночной экономики могли бы раскрываться гораздо полнее, если бы была
упразднена государственная монополия на деньги. По мнению Хайека,
государственная политика регулирования экономики порождает инфляцию и
экономические спады. Данная позиция Хайека направлена как против
монетаризма, так и против кейнсианской концепции, рассматривающей деньги в
качестве одного из инструментов государственного воздействия на экономику.
