Примеру Норвегии довольно скоро последовали и Швеция с Данией, а затем уже и Финляндия, вошедшие в единый скандинавский энергорынок. Норвежских экспертов стали приглашать к себе руководители государственных энергетических компаний и соответствующих министерств в других странах. Идея реформирования энергосектора не обошла стороной и страны Латинской Америки. К числу государств, наиболее успешно реструктурировавших свои энергосистемы, чаще всего относят Чили и Аргентину. Пионером реформирования стала Чили, которая уже к середине 70-х годов, под влиянием экономических идей «пророка» Мильтона Фридмана, начала процесс общего реформирования экономики, разгосударствления и приватизации, которые спустя несколько лет после экономического хаоса, шоковой терапии и застоя привели, в конце концов, к экономическому росту. Уже почти два десятилетия экономика Чили, год за годом, характеризуется весьма обнадеживающим и стабильным ростом (рекордным стал 1992 год, когда прирост ВВП составил более 10 процентов). Чилийские экономисты стремятся обеспечить более сбалансированный ежегодный прирост на уровне 5-6 процентов, который считается оптимальным для сдерживания инфляции и других дестабилизирующих экономику факторов.
Отказ от государственного регулирования чилийского рынка электроэнергии пришелся не на первый этап экономической реформы, но был тщательно подготовлен и поддержан законом об энергетике 1982 года. Вслед за Чили отказалась от чрезмерного государственного регулирования и управления рынками электроэнергии и природного газа и Аргентина. До отказа в начале 90-х годов от государственного управления энергетическим сектором в Аргентине существовало несколько государственных федеральных предприятий, функционировавших наравне с другими, принадлежавшими провинциям. В городских районах с высокой плотностью населения имелись собственные источники энергии, принадлежавшие кооперативам или муниципальным образованиям, но по сравнению с крупными госпредприятиями роль кооперативов была невелика. Почти все энергопредприятия были вертикально интегрированы, неся ответственность как за производство, так и за передачу и распределение электроэнергии. Следует при этом отметить, что транспортные сети Аргентины отличаются достаточно большой протяженностью, поскольку генерирующие мощности зачастую расположены на значительном удалении от крупных населенных пунктов, таких, как, например, Буэнос-Айрес, потребляющий почти половину электроэнергии, вырабатываемой в стране.
Экономический кризис, нехватка капитала, значительный прирост населения, вызвавший потребность в дополнительных объемах электроэнергии, малоэффективное управление отраслью, ценовая политика, определяемая более социальными запросами и политическими сиюминутными интересами, нежели реальным уровнем затрат (Sic!), субвенции и дотации, развращающие отрасль, лишающие ее стимулов для повышения собственной экономической и технологической эффективности, то есть в конечном счете технического обновления, привели к тому, что администрация президента страны Карлоса Менема в марте 1991года разработала и утвердила программу долгосрочного реструктурирования и приватизации в энергетическом секторе аргентинской экономики.
Основу аргентинского энергетического комплекса составляли гидроэлектростанции (около 40% в энергобалансе страны), некоторое количество атомных станций, а также станции, работающие на топливе. К началу 90-х годов Аргентина начала значительно наращивать сеть гидроэлектростанций. В последнее десятилетие количество вновь строящихся и сдающихся в эксплуатацию станций возросло. Немалую роль в этом играет приток зарубежных инвестиций.
Реформирование проводилось с неслыханной доселе быстротой. Еще до того, как новое энергетическое законодательство вступило в силу в начале 1992 года, в самой отрасли уже начали происходить изменения. Среди прочего были созданы предпосылки для развития конкурентного рынка: крупные дистрибуционные компании и поставщики получили право подписывать прямые контракты с производителями электроэнергии. В начале 1992 года была принята поправка к Закону об энергетике, регулирующая конкурентные отношения на аргентинском энергорынке.
Аргентинцы достаточно радикально реформировали свой энергосектор, полностью отказавшись как от вертикальной, так и горизонтальной интеграции. Честная конкурентная борьба, по их мнению, требует полной разобщенности между участниками процесса. Таким образом, каждое подразделение субъекта энергорынка функционирует так, словно у него нет и не может быть ни одного союзника или партнера. Например, предприятие, отвечающее за передачу электроэнергии, не может участвовать в процессе ее производства или купли-продажи, но лишь несет обязательства по транспортировке и доставке потребителям электричества по принадлежащим компании ЛЭП. То же самое касается и производителей или поставщиков электроэнергии. Столь сильная разобщенность не раз становилась объектом серьезной критики.
По мнению оппонентов, отсутствие каких-либо партнерских отношений между субъектами рынка, разделенными по видам деятельности, ведет к серьезной разобщенности, чрезмерной для ведения приватизации или честной конкуренции, лишь усугубляя раскол в секторе, делая всю систему трудно управляемой. Более того, по мнению критиков аргентинской модели, эта разобщенность позволяет участникам уходить от ответственности в своем секторе и приводит к еще большему дроблению системы. Тем не менее в Аргентине, как практически ни в одной другой стране, облегчен доступ всем желающим к транспортной сети на договорной основе, поскольку ни у транспортной компании, ни у дистрибутора нет интересов в других областях – они не заняты ни генерацией, ни продажей, ни каким-либо иным видом коммерческой деятельности. А это уже достаточно большое достижение. Ведь без свободного доступа к транспортным и распределительным сетям не может быть честной конкуренции.
Ответственность за деятельность рынка («МЕМ») лежит на акционерной компании «КАММЕСА» («Компания Администрадора дель Меркадо Майориста Электрико СА»), которая принадлежит следующим владельцам: государству, крупным оптовым покупателям электроэнергии, транспортным предприятиям и дистрибюторам. Государство, представленное в компании министерством энергетики, собирается в конечном счете снизить принадлежащий ему пакет акции до 10%.
«КАММЕСА» - это сетевая компания, управляющая национальной транспортной сетью ЛЭП и несущая ответственность за оптимизацию национального энергобаланса, функционирование спотового рынка электроэнергии, а также транспорт электроэнергии и доставку ее потребителям в строгом соответствии с заключенными договорами и контрактами и соблюдением всех требований по нормам безопасности и качества.
Государство регулирует рынок посредством «ЭНРЭ» («Энте Насьональ Регулядор де Электрисидад») – органа, на который возложены функции по оказанию поддержки участникам рынка, контроля за соблюдением принципа равного доступа к сетям, а также надзора за соблюдением правил «честной» конкурентной борьбы. При этом Регулятор имеет право разрабатывать и совершенствовать нормы и правила функционирования энергорынка «МЕМ». Государство, сохранившее за собой часть генерирующих мощностей, использует собственных производителей электроэнергии для влияния на уровень рыночных цен, поскольку часть прибыли, получаемой госпредприятиями, идет в специально созданный для этого национальный фонд, служащий для регулирования, по необходимости, цен на рынке. То есть государство может в какой-то момент, дотируя свои станции из этого фонда, снизить уровень цен, котируемый госпредприятиями на рынке, тем самым принуждая к этому и других участников, желающих продать электроэнергию. В остальном же аргентинская модель рынка очень близка к той, которая была выработана в Скандинавии. Достаточно интересный факт: до отказа от государственного управления энергосектором аргентинская энергетика, во многом базировавшаяся на устаревших и крайне неэффективных генерирующих станциях, представляла собой глубоко зарегулированную и ярко выраженную госмонополию с несколькими вертикально интегрированными предприятиями. Сразу же после отказа от государственного управления сектором электроэнергетики (уже к августу 1992 года) в Аргентине действовали 34 участника энергорынка – 19 дистрибьюторов, 13 производителей электроэнергии и 2 транспортные компании (в Аргентине изначально существовали две высоковольтные транспортные сети – одна в Патагонии и одна в остальной части страны). Спустя год, к августу 1993 года, количество субъектов рынка увеличилось до 70.
За несколько лет после реформы цены на электроэнергию упали почти втрое, объем инвестиций в энергосектор возрос на порядок. При том, что изначально аргентинская электроэнергетика была избыточной, начали строиться новые электростанции, а старые, малоэффективные или убыточные начали выводить из эксплуатации. При этом достаточно успешно решались и сопутствующие социальные проблемы.
Итак, были рассмотрены несколько вариантов реформирования – успешного и относительно успешного. Теперь будет небезынтересно рассмотреть опыт страны, решившейся на проведение наиболее радикальной реформы и создание нерегулируемого (или, как полагали местные реформаторы, «саморегулируемого») рынка. Такой страной является Новая Зеландия. В начале 80-х годов ХХ века, следуя примеру своей бывшей (а формально, и нынешнй) метрополии – Великобритании, новозеландские консерваторы взяли курс на разгосударствление экономики страны. Однако далеко продвинуться им не удалось, поскольку в 1984 году к власти в Новой Зеландии пришли лейбoристы. К всеобщему изумлению, они не только не повернули вспять раскрученный консерваторами маховик, но и самым решительным образом принялись реформировать госсектор. При этом темпы реформирования просто поражали. Следует отметить: к началу реформирования Новая Зеландия, чья экономика считалась наиболее зарегулированной из всех стран Британского Содружества, стояла по сути на грани банкротства. Именно поэтому местные реформаторы полагали экономические реформы и приватизацию экономики единственной панацеей.
Они практически полностью нейтрализовали профсоюзы, до этого времени игравшие в жизни страны весьма существенную роль, отправили на пенсию или уволили около 40% госслужащих, а также приватизировали целый ряд государственных предприятий. При этом лейбористы демонтировали одну из самых мощных в мире систем социального и медицинского страхования, поскольку в условиях рыночной экономики, как известно, «ответственность должна делегироваться из центра на уровень отдельных граждан, ибо каждый должен нести ответственность и в полной мере оплачивать объем предоставляемых ему услуг». Безработица в это время возросла до 15%. Популярность правящей партии и отдельных ее представителей упала почти до нуля. Тем не менее лейбористы провели национальный референдум и получили всестороннюю поддержку избирателей на выборах 1990 года. Ведь альтернативой были те же консерваторы, заварившие всю эту кашу. Однако ни консерваторы, ни лейбористы с реформированием электроэнергетики особенно не торопились.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
