В АО реальная власть сосредоточивается в руках учредителей, управляющих
(менеджеров), а не акционеров. Они же часто действуют самостоятельно и
независимо. Лишь контрольный пакет акций (50% плюс одна акция) того или
иного члена корпорации или блока акционеров заставляет вышеназванных лиц
действовать по их указке или реально позволяет ограничить самостоятельность
учредителей либо управляющих определенными рамками. Но приобрести
контрольный пакет акций чрезвычайно трудно.
Акционерное общество несет тяжкое налоговое бремя: облагается налогами его доход, кроме того, делаются выплаты в страховой, пенсионный и некоторые другие фонды. Налогом облагается также заработная плата работников и доход акционеров по дивидендам.
И тем не менее достоинства АО все же перевешивают недостатки. Вот почему эта форма все более и более распространяется в сфере предпринимательства, оттесняя на задний план другие виды корпораций.
2.Анализ функционирования акционерной формы собственности в Российской
Федерации.
2.1 Приватизация и акционерная форма собственности.
Чтобы понять суть приватизации в России для начала необходимо разобрать
суть и причины этого процесса в развитых странах, которые уже успешно
миновали этот процесс.
Приватизация - длительный и мучительный процесс. Исторический опыт дает и
факты, которые свидетельствуют о сильной растянутости приватизации во
времени, и аргументацию в защиту постепенности. Главный из этих аргументов
состоит в том, что скорость справедливой приватизации обязана соотноситься
с возможностями накопления денежных капиталов, в частности, сбережений
населения. А они таковы, что выделение на это мероприятие более 1-2%
национального дохода в год нарушает стабильность экономики. Учитывая, что
общая стоимость накопленных зданий, сооружений и оборудования в нормальной
западной стране обычно значительно больше годового национального дохода,
продажа всех основных фондов легко может растянуться на многие десятилетия.
Очевидно, что политики, которые решили покончить с полным огосударствлением экономики и которые полагают, что только всеохватывающая приватизация поможет создать эффективную систему хозяйствования, оказываются перед трудным выбором: или растянуть переход от одного экономического режима к другому на добрые полвека, или раздать средства частным лицам бесплатно, или же, наконец, создать условия для принудительного перераспределения дохода из фонда потребления в фонд накопления.
Рассмотрим причины приватизационного процесса на примере факторов,
которые инициировали процесс западной приватизации в 80-х годах. Она
началась в западноевропейских странах в конце 70-х начале 80-х годов и
стала возможной и необходимой в результате развития в экономике нескольких
долгосрочных процессов. Во-первых, за сорок военных и послевоенных лет был
достигнут высокий уровень централизации частных капиталов. Распространение
мощных в финансовом отношении транснациональных корпораций, которые в свое
время лежали в основе национализации капиталоемких видов производства.
Частным финансовым группам сейчас по плечу мобилизовать крупные денежные
капиталы, достаточные для самостоятельного осуществления большинства новых
промышленных проектов и модернизации старых отраслей. Всего лишь
несколькими десятилетиями ранее, в 40-е-50-е годы, многие базовые и новые
отрасли (железнодорожный и воздушный транспорт, металлургическая и
добывающая связь) можно было создать или реорганизовать только благодаря
массированной бюджетной поддержке правительства.[6]
С тех пор изменились также условия конкуренции и организация
межфирменных хозяйственных связей. В свое время важным аргументом в пользу
национализации и прямого государственного контроля было обвинение “трестов”
- крупных корпораций - в регулярной монополистической практике на рынках
сбыта и сырья, в торможении научно-технического прогресса, в полном
игнорировании интересов наемного труда.
В 50-70-е годы произошли решающие перемены, связанные с формированием
нового типа развития на основе непрерывного совершенствования техники и
технологии, расширения и диверсификации рынков в едином мировом
экономическом пространстве. Интернационализация производства и обращения
практически ликвидировала опасность “загнивания” экономической жизни.
Несмотря на невиданные ранее темпы концентрации и централизации капитала, в
большинстве отраслей были созданы устойчивые режимы эффективной
конкуренции. Даже крупные банковские, торговые, промышленно-финансовые
группы сейчас неспособны установить контроль над мировыми отраслевыми
рынками. Отпала острая необходимость противостоять административными мерами
тенденции к картелизации рынков, которая в 30-е годы была настоящим бичом
свободного предпринимательства и ощутимой преградой на пути научно-
технического прогресса.
Третья группа причин, повернувших вспять тенденцию к огосударствлению
экономической жизни, теоретически обоснованной Кейнсом, марксистами и
институционалистами. Она непосредственно связана с последствиями кризиса
1974-1975 гг. Кризис преподал неожиданный урок теоретикам и практикам
“государства благосостояния”, опиравшимся на теоретическую схему
кейсианства. Кейсианская схема предполагает воздействие на поведение
предпринимателей путем изменения параметров платежеспособного спроса, в
частности, через бюджетную политику, то есть через макроэкономическую
сферу.
Выяснилось, что в периоды резких изменений структуры отраслевых издержек производства и платежеспособного спроса (именно это случилось после скачкообразного повышения нефтяных цен в 1973 г.) эффективным способом преодоления экономического кризиса может быть только стратегия всеохватывающего внедрения в производство результатов научно-технического прогресса. Проводить такую стратегию должны, прежде всего, предприятия - только им известны вкусы и намерения потребителей и реальное наполнение их кошелька. Эффективно стимулировать научно-технический прогресс на отдельных предприятиях государство неспособно. Мобилизация крупных финансовых ресурсов путем налогообложения, которая успешно использовалась в свое время при создании атомного оружия и баллистических ракет, покупателем которого было само государство, здесь явно не оправдывает ожиданий.
Но если производительность общественного труда не повышается
вследствие форсированного государством инвестирования, рушится вся цепочка
народнохозяйственных зависимостей, отраженных в кейнсианской модели (в
соответствии с которой прирост бюджетных расходов и дешевых кредитов
расширяет потребительский и инвестиционный платежеспособный спрос, что, в
свою очередь, стимулирует производство). Между тем вся философия
“государства благосостояния” привязана к идее увеличения спроса ради
расширения высокоэффективного производства.
В 30-х годах такая зависимость действовала. Казалось, что она приносила свои плоды и в послевоенный период. “Нефтяной кризис” изменил направление причинно-следственных связей.
Можно утверждать, что необходимость государственного присутствия в
производственной сфере в качестве предпринимателя, остро ощущавшаяся в 40-е
годы, к началу 80-х годов отпала в состав правительственных мероприятий,
направленных на поддержание экономической активности, разгосударствление и
приватизацию. Произошло это не сразу после “нефтяного кризиса”, а спустя 5-
7 лет, на протяжении которых текущая экономическая политика оставалась
кейнсианской. В рамках этой политики преодоления кризиса государственные
предприятия, вопреки их стратегическим интересам, активно использовались
своим владельцем как инструмент поддержания глобального спроса.
Правительства наложили на государственные предприятия ряд обязательств, от
которых частный сектор был освобожден: формирование инвестиций за счет
увеличения задолженности, сохранение уровня занятости ради облегчения
ситуации на национальном рынке труда и вопреки производственной
целесообразности, сдерживание роста цен на продукцию, чтобы индексы
национальной инфляции не поднимались слишком быстро и т.д. Государственное
предпринимательство было поставлено в заведомо неравные условия и несло
убытки, которые не должно было бы нести, будь политика правительства
одинаковой по отношению ко всем экономическим субъектам на микро уровне.
Работая и раньше в режиме, как правило, нулевой прибыльности
государственный производственный сектор вышел из кейсианского этапа
антикризисной и антиинфляционной политики с глубоко расстроенными
финансами. И консервативная критика поспешила обвинить во всем
“безответственных” государственных менеджеров, которые якобы по природе
своей неосмотрительны, так как над ними не висит дамоклов меч банкротства.
Любой менеджер как лицо наемного труда не обязан владеть собственностью
управляемой им компании, будь она частной или государственной. Мотивы его
эффективного поведения как управляющего определяется рынком менеджеров. А
на этом рынке все равны, так как оценка зависит от успешности предыдущего
профессионального опыта.
Кризис, развивающийся в условиях широкой интернационализации и
проницаемости национальных экономических границ, остро поставил проблему
конкурентоспособности хозяйствующих агентов. Начался пересмотр принципов
государственного вмешательства в экономику. Предпринимательский класс
потребовал и добился от государства, с одной стороны, отказа от большинства
избирательных методов воздействия, когда объектом государственного
вмешательства становилась отдельная компания или отрасль, а с другой
стороны, резкого сокращения общих макроэкономических накладных расходов в
виде разветвленной социальной политики, высоких потолков для минимальных
заработных плат, вольготных выплат по причине безработицы, временной
нетрудоспособности и т.д. Время “государства благосостояния” закончилось.
Вместе с ним закончилась и миссия государственного сектора, занимавшего в
структуре правительственных социальных структур определенное место.
В конце 70-х годов западный капитализм вступил в период широкой
приватизации. Нельзя забывать и о том факте, что приватизация оказалась
чрезвычайно выгодной в политическом плане. Переводя на уровень предприятий
решение непопулярных, но неотложных и неизбежных экономических проблем
(сокращение занятости в силу производственной необходимости, уменьшение
бюджетных дотаций путем повышения цен на продукцию государственных
предприятий, сдвиг всей совокупности отношений “трудовой коллектив -
правительство” в сферу отношений “трудовой коллектив - частный
собственник”), консерваторы снимали с себя как представителей
государственной власти ответственность за социально-экономическое положение
в стране. Тем самым они политически переиграли социалистов и радикалов,
призывавших голосовать за себя именно потому, что они якобы знали, как
справиться с кризисом.
