7. В качестве следующей интерпретации квантовой механики выделим трактовку Пригожина. Здесь утверждается, что мы должны отказаться от понятия «галилеевского объекта». Наука классического типа подошла к своему концу, и мы должны отказаться от ее понятий. По Приroжину, фундаментальную роль в современной физике (и не только в квантовой механике) играет понятие «стрела времени», следовательно, процессы необратимости. Они «имеют преимущество» перед процессами обратимыми, а последние - есть всего лишь частный случай, т. е. «классическое исключение» из общего правила. В квантовой механике акт измерения есть как раз необратимый процесс, элемент необратимости, вмешивающийся в систему.
Пригожин, ссылаясь на Дж. Белла, М. Гелл-Манна, Джеймса Б. Хартла и др. современных известных физиков, настаивает на необходимости исключения из квантовой механики «субъективного элемента, связанного с наблюдателем» [Пригожин, 2000, с. 50].
8. В качестве следующей трактовки квантовой механики выделим холистскую интерпретацию, родоначальником которой можно назвать позднего Давида Бома [Bohm, 1980; 1986]. По этой трактовке весь Универсум должен пониматься как вид особой голограммы. Весь мир отражается во всех своих частях, подобно тому как кусочек голограммы содержит всю информацию обо всей целой голограмме. Бом говорит о том, что в отдельных частях структуры как бы «свернуты», «завернуты» и потом могут быть соответственно, извлечены. «Имплицитный порядок» («implicate order») задан повсюду. «Составными элементами» этого являются не классические «галилей-декартовские» объекты, а действие, движение, или, как их называет сам Бом - «holomovents» или некоторые целостные «голономные» движения.
«Внутренний порядок», холистический момент являются для Бома отличительными признаками квантовой механики. ЭПР – парадокс демонстрирует «неразложимость» мира, его нелокальный характер. Бом утверждает, что мы должны отказаться от картезианского дуализма, картезианского понимания объекта и перейти к холистической, целостной трактовке. Другим вариантом такой интерпретации квантовой механики является точка зрения швейцарского физика Ганса Примаса. Его основная идея состоит в том, что мы должны отказаться от разделения мира на единичные объекты или события. Сам мир для Примаса является целостным, неделимым и единственным объектом.
9. В качестве следующей трактовки выделим тpaктoвку квантовой теории Д. И. Блохинцевым. Центральным в ней является понятие квантового ансамбля. «Концепция квантовых ансамблей очень близка к концепции классического ансамбля Гиббса, хорошо известного из статистической термодинамики ... Квантовый ансамбль в полной аналогии с классическим ансамблем Гиббса образуется путем неограниченного повторения ситуаций, образованной одной и той же микросистемой µ (но не одним ее экземпляром!), погруженной в одну и ту же макрообстановку М. Таким образом, в квантовой механике микросистема µ рассматривается в связи с той макроскопической обстановкой М, в которую она помещена и которая диктует ей «состояние» в квантовомеханическом смысле » [Блохинцев, 1976, с. 616-617].
Концепция Д. И. Блохинцева отличается от копенгагенской тем, что подчеркивает статистический характер квантовых ансамблей, отличает принципиальным образом эту статистику от классической, «отводит более скоромную роль наблюдателю, повсюду подчеркивает объективный характер квантовых ансамблей и управляющих ими закономерностей» [Блохинцев, 1976, с. 616].
10. Последняя известная трактовка, которую мы рассмотрим, восходит к Гейзенбергу и развивалась Фоком. Как уже утверждалось, копенгагенская трактовка, разделяемая в принципе большинством физиков того времени, утверждает, что не стоит искать более глубокого описания и понимания реальности, данной нам в эксперименте. Только феномены являются реально существующими, и помимо них нет никакой более глубокой реальности. Гейзенберг был одним из немногих физиков, пытающихся понять и описать «квантовую реальность». По Гейзенбергу, за квантовым феноменом действительно нет никакой реальности, но в совершенно ином смысле, чем вкладывал в это утверждение Бор. За квантовым феноменом нет никакой реальности в том смысле, что находящееся за ним это только «полуреальность», не мир фактически существующего, а всего лишь потенция, «тенденция» к осуществлению. Гейзенберг утверждал, что квантовая механика возвращает нас к аристотелевскому понятию «dynamis» - бытию в возможности. С его точки зрения в квантовой теории мы возвращаемся к идее множественности бытия, а именно двухуровневой, двухмодусной онтологической картине - мы имеем модус бытия в возможности и модус бытия действительного, мир фактически существующего. Гейзенберг не развил достаточно последовательно такую трактовку, и фактически это было осуществлено Фоком. Эта интерпретация будет ниже обсуждаться очень подробно, здесь же мы отметим, что Фок вводит понятие «потенциальных возможностей» и «осуществившегося» в результате измерения, практически полностью согласуясь в этом с Гейзенбергом.
Последнюю точку зрения разделяет достаточно большое число физиков и философов как у нас, так и за рубежом (К ней также можно вполне отнести, например, попперовскую концепцию предрасположенности (<<propensity»), а также, развиваемую оксфордским философом науки Р.Харре, концепцию «affordances» [Harre, 1990]. По Попперу, волновая функция описывает непосредственно не известные из классической физики свойства отдельных объектов, а диспозиции (потенции, предрасположенности) объектов проявлять те или иные свойства, подлежащие измерению. Квантовая реальность - это реальность диспозиций, т.е. реальность не актуально присущих, всегда имеющихся свойств объектов, а реальность предрасположенностей их поведения. Вероятности в квантовой механике с необходимостью должны считаться «физически реальными », являются «физическими предрасположенностями ... к реализации сингулярного события». Понятие propensity, по Попперу, отсылает к «ненаблюдаемым диспозиционным свойствам физического мира, ... наблюдению же доступны только некоторые наиболее внешние проявлеНИJl этой реальности» [Поппер, 1983, с. 421-422]. По Харре, реальность также «распадается» на латентную и «манифистицируемые » стороны, причем то, что проявляется, «оказывается способным к проявлению», зависит, по Харре, существеннейшим .образом от «человеческих артефактов» - прибора, экспериментальной установки. Формулируя свою концепцию, Харре пишет: «Можно сказать, ... что природа + аппараты ЦЕРНа обеспечили (сделали возможными) для нас W-частицы. Это совсем иная вещь, чем сказать, что природа минус аппараты ЦЕРНа дала нам возможность обладать W-частицами. Я думаю, что у нас нет никаких оснований, чтобы так говорить. Я надеюсь понятно, что отказ от последней формулировки не предполагает утверждения, что W-частицы являются артефактами - они вполне реальны, но как возможности, даваемые природой. Они то, что мир делает возможным для нас, будучи вопрошаемой именно этим способом» [Harre, 1990, р.156]. Если соотнести рассмотренные интерпретации с выделенными нами в первой главе особенностями квантово-механического описания реальности, можно прийти к следующему выводу. Каждая из рассмотренных интерпретаций содержит ряд спорных положений и трудностей, и подвергается сомнению представителями конкурирующих трактовок. При этом, необходимо отметить, что редко какая из интерпретаций «покрывает» выделенные выше основные аспекты описания квантовой реальности. Не обсуждая пока подробно детали всех рассмотренных интерпретаций, отметим сейчас лишь следующее. Большинство современных интерпретаций тяготеет к холистическому взгляду на мир, рассматривая его как единое целое. Универсум, с позиций холизма, не может рассматриваться как скопления одиночных, друг с другом взаимодействующих, но существующих самих по себе объектов, поскольку эти объекты существуют только в связи с их отношением к наблюдателю и его абстракциям» [Primas, 1984, S. 258] - утверждает один из представителей этой точки зрения. Эта интерпретация достаточно интересна и изначально содержит в себе парадокс. Так, мир, с одной стороны, неразделим, являясь, в конце концов, единственным объектом, который даже собственно и анализировать никоим образом нельзя, так как все друг с другом связано; а с другой стороны, в любом описании, в каждом физическом эксперименте предполагается, постулируется сушествование некоррелируемых, отдельных друг от друга систем. И это парадокс. В такой интерпретации, по Примасу, человек должен пониматься как создатель природы, «fabricator mundi» в смысле Леонардо да Винчи [Primas, S. 256], и «при этом мы не можем больше исключать духовные абстракции наблюдателя» [там же, S. 258]. Речь не идет о том (у Примаса), чтобы включать свойства индивидуального наблюдателя в теорию. Свойства наблюдаемого не зависят от свойств и особенностей наблюдателя, но зависят от его позиций - что и как наблюдать. Такого рода точку зрения можно назвать вполне умеренной, так как представители ряда других трактовок тем или иным образом прямо стремятся включить свойства наблюдателя (а именно его сознание) в теорию. Целую подборку подобного рода высказываний приводит, например, В. Налимов в книге «В поисках иных смыслов». Приведем только некоторые из них. К. фон Вайцзеккер: «Сознание и материя являются различными аспектамиодной и той же реальности». Э.Шредингер: «Субъект и объект едины. Нельзя сказать, что барьер между ними разрушен в результате достижений физических наук, поскольку этого барьера не существует ... , одни и те же элементы используются для того, чтобы создать как внутренний (психологический), так и внешний мир». Л. Эдингтон: «Печать субъективности лежит на фундаментальных законах физики ... ». « ... Мы находим странные следы на берегах неведомого. Мы разрабатываем одну за другой глубокие теории, чтобы узнать их происхождение. Наконец, нам удается распознать существо, оставившее эти следы. И - подумать только! - это мы сами» [Цит. по: Налимов, 1993, с. 36-37]. Приводить такого рода высказывания, вырванные из контекста, бессмысленно. Они часто не отражают действительную точку зрения автора (вряд ли, например, Э. Шредингера можно отнести к радикальному стороннику неклассического подхода в физике). Тем не менее, они хорошо отражают некоторые действительно существующие тенденции, и высказываний подобного рода можно было бы привести огромное количество. Все они восходят к известной точке зрения Н. Бора и В. Гейзенберга. согласно которой в современной физике уже трудно провести грань между объективным и субъективным. Довольно подробно, с привлечением математического аппарата квантовой теории, вопрос о роли сознания наблюдателя (в процессе измерения) разбирался фон Нейманом. Резюме его анализа было дано Лондоном и Бауэром, опубликованном в одном из выпусков «Actualites scientifiques» [London, Вauer, 1939].
Заключение
Переворот, совершенный квантовой теорией в нашем мировосприятии, носит поистине революционный характер. Масштаб привнесенных квантовой теорией изменений в научную картину мира и эпистемологию, влияние, которое она оказала на мировоззрение и стиль мышления ХХ века, позволяет философам и методологам науки говорить о новой квантовой парадигме мышления, и даже об утверждении о новой квантовой эпистемологии. Утверждают, что квантовая теория послужила естественнонаучным основанием для идеи диалогичности мышления, которые развивались в ХХ веке известным русским философом и мыслителем М.М. Бахтиным, а также известным израильским философом М. Бубером. И действительно, сами творцы концепции диалогичности современного мышления указывали на современную физику как на важнейший аргумент в защиту этой идеи. Критикуя монологическую модель мира и сознания, как характерные для науки Нового времени, и характеризуя модель современного мышления как диалогическую, М.М. Бахтин писал: «Научное сознание современного человека научилось ориентироваться в сложных условиях «вероятностной» вселенной, не смущается никакими «неопределенностями», а умеет их учитывать и рассчитывать» [Бахтин, 1963, с. 361]. Недаром дискуссии вокруг интерпретации квантовой механики не утихают. В последнее десятилетие после некоторого относительного периода затишья они вспыхнули с новой силой и вряд ли могут считаться законченными и исчерпанными. Очень многое в мире квантовых явлений остается непонятным, и просто не может быть понято до тех пор, пока не будут решены вопросы, стоящие сейчас перед физикой элементарных частиц. И это естественно, поскольку квантовые представления входят в основание этой наиболее продвинутой области физического знания (квантовая теория поля является, как известно, теоретической парадигмой физики элементарных частиц).
Список использованной литературы
Литература
1. Акчурин И. А. Концептуальные основания новой- топологической физики // Философия физики элементарных частиц. М., 1995.
2. Визгин В. П. Этюд времени // Философские исследования. М., 1999. № 3.
3. Мамчур Е.А. Квантовая механика и объективность научного знания // 100 лет квантовой теории. История, физика, философия. Труды Междунар. конф. М., 2002.
4. Печенкин А.А. Удалось ли реабилитировать причинность: Карл Поппер против «редукции волнового пакета» // Причинность и телеономизм в современной естественно - научной парадигме. М., 2002.
5. Поппер К. Квантовая механика и раскол в физике. М., 1998.
6. Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и Новые Законы Природы. Москва - Ижевск, 2000.
7. Марков М.А. О природе физического знания // Вопросы фнлософии. 1947. №2.
8. Хорган Дж. Квантовая философия // В мире науки. 1992. № 8-9.
9. Сао, Tian Yu. Conceptua1 foundations of Quantum Fie1d Тheory. Cambridge, 1999.
10. von Weizsaecker C.F. // Z. Phys. 1931. Bd.70. S. 114.
11. Rechenbach Н. Philosophic Foundations of Quantum Mechanics. Los-Ange1os. 1944.
