трудолюбие. Уже в XVI веке они имели известных композиторов, а для тех, кто
пережил трудности многолетней войны, музыка стала священной частью жизни.
Эта привязанность отражена на многочисленных картинах нидерландских
художников, которыми украшались почти все дома и многие из которых можно
было приобрести на рынке за небольшую цену, доступную даже человеку,
живущему на скромные доходы. Реалисты по своей природе — Терборх, Метсю,
Вермеер, де Хоох — они больше всего интересовались повседневной жизнью,
хотя, справедливости ради, необходимо помнить, что их современниками были и
великие Рембрандт, Рубенс, ван Дейк и Хальс, творчество которых выходило
далеко за эти рамки.
Женщины в жанровом искусстве, как и в жизни, занимали большое место.
Они были хранительницами домашнего очага, следили за чистотой и порядком в
доме, они, даже отдыхая, занимались рукоделием, которым украшали дом и
одежду. Француз де Сен-Эвримон писал в 1665 году маркизу де Реки: « Здешние
дамы очень вежливы, и мужчины не обижаются на то, что общество их жен и
дочерей предпочитают их собственному. Голландки достаточно приветливы для
того, чтобы доставить нам развлечение, но не настолько оживлены, чтобы быть
«опасными» для нашего спокойствия... Как бы то ни было, можно сказать, что
голландским женщинам свойственна некоторая недоступность и воздержанность,
и они передаются от матери к дочери по наследству... Все женщины, без
исключения, того мнения, что выйдя замуж, они уже не смогут свободно
располагать собой. Для них существует только долг...».
Это письмо полностью характеризует голландских женщин XVII века.
Подтверждение мы находим и на многочисленных картинах. Они изображены в
уютной обстановке, одетые в теплые, отороченные белым пушистым мехом
короткие верхние одежды. Кстати, такие же теплые «кацавейки» носили наши
русские женщины во времена царствования Петра I, когда «немецкая слобода» в
Москве была заселена голландцами.
Изучая голландское искусство, мы невольно изучаем и жизнь народа,
который был способен не только с любовью изображать свои будни, но и
раскрывал перед нами критическое отношение к недостойному поведению
некоторых своих соотечественников. В этой критике, как нам кажется,
слышались отголоски религиозного раздвоения кальвинизма - на последователей
учения Кальвина, основанного на догмате об абсолютном Божьем
предопределении, независимом от поступков людей, и Арминия, считавшего, что
несмотря на предопределение, христианин может спастись верой, направляющей
его поступки. В сущности, это было продолжение давнего богословского спора
о свободе воли и границах личностного начала в человеке. Поэтому на
картинах Стена, Остаде, Бейтевега можно встретить изображения пьяных
крестьян в грязных деревенских кабаках, богато одетых молодых людей и
женшин, осоловевших от неумеренного употребления дорогого вина и
занимающихся игрой на струнных инструментах. Зритель словно призывается в
свидетели этих «плодов» арминианской «свободы», увиденных с позиций
ортодоксальных кальвинистов. Кстати, не исключено, что они и были
заказчиками этих, по сути, карикатур.
Богатейшее живописное наследие нидерландских художников дает нам
обширный материал для изучения костюма XVII века, позволяя проследить этапы
его развития и степень влияния различных факторов на особенности стиля. Во
второй половине XVI века, когда Нидерланды стали частью испанской монархии,
он складывался под заметным давлением испанской моды, сказывавшейся в
одежде вплоть до 1630-х годов. Лишь в костюме 40 — 50-х годов появились
черты своеобразия, но, как и в Англии, они сочетались со старыми формами.
Кроме того, рассматривая костюм Нидерландов XVII века, необходимо учесть и
важнейший для него фактор разделения страны на две части, когда в северных
провинциях под влиянием кальвинистов и буржуазного уклада жизни возобладала
склонность к простоте и строгости, а в южных, «благодаря» католицизму и
феодальному устройству — тяга к пышной декоративности и красочности. Эти
две основные тенденции и характеризуют нидерландский костюм первой половины
столетия.
Мужской костюм.
В начале XVII века лиф пурпуэна нидерландцы делают менее жестким, чем
у французов. Его носят с широкими, суженными книзу штанами. Эта одежда
традиционна и не вносит пока ничего нового в облик человека. В
консервативных южных Нидерландах сохраняется старый костюм с широкими
эполетами в проймах, пурпуэном на жесткой подкладке и большой, туго
накрахмаленной гор-герой. Иногда ее заменяет воротник «голилья».
Подобный костюм, как одежда для торжественных случаев, сохранялся у
горожан среднего достатка и в 30-х годах.
20 — 30-е годы — время распространения французской одежды в
большинстве стран Европы. Особенности художественных традиций южных
Нидерландов повлияли на ее восприятие. В отличие от англичан с их
склонностью к классицизму и изысканности, здесь увлеклись крупными
живописными деталями — большими бантами на подвязках, широкими лентами с
эгийеттами на басках, пышными штанами со сплошным рядом пуговиц по боковому
шву и так далее. Следуя, в основном, французской моде, фламандцы сумели
сделать свой костюм более динамичным и живописным. Однако он бытовал,
главным образом, в богатых буржуазных или дворянских семьях и у молодежи.
Модный костюм дополнялся широкополой «рубенсов-ской» шляпой и плащом с
отложным прямоугольным воротником. Кудрявые французские парики всеобщего
признания здесь не получили.
К концу 40-х годов старый костюм — жесткий пурпуэн с горгерой носят
лишь старики и лица, занимающие административные должности — члены
магистрата, адвокаты, врачи, а также цеховые старшины. В этой стабильности
сказывалось уважение к установившимся традициям, сформировавшимся в период
расцвета корпораций и цеховых объединений. Особой строгостью отличались
профессиональные костюмы медиков и адвокатов. Черные, отделанные небольшими
белыми прямоугольными воротниками, спускавшимися на грудь, они походили на
монашескую одежду. Шляпа с высокой конусообразной тульей и прямыми полями
сохранялась в костюмах представителей этих профессий вплоть до 70-х годов.
Фламандцы издавна славились своими тканями, особенно шерстяными, и в
XVII веке сукно, главным образом темных тонов, было наиоболее
распространенным материалом для одежды. В торжественных случаях
предпочитали бархат, реже — атлас. Белое тонкое прозрачное льняное полотно
и знаменитые кружева были гордостью Фландрии.
Традиции, сложившиеся еще в период зарождения буржуазных отношений,
выработали устойчивый уклад жизни различных слоев населения с небольшой
разницей в костюмах крестьян и горожан. У фламандских простолюдинов еще
долго сохраняются длинные суконные или холщовые чулки, служившие
одновременно частью разъемных шосс, штаны типа трико с брагеттом, короткие
куртки с баской, поверх которых надевались более широкие, до колен.
Продолжительное время у крестьян сохранялись два головных убора — барет и
войлочная шляпа с плоской или остроконечной тульей.
В начале 40-х годов костюм богатых людей теряет своеобразие,
свойственное ему в 20 — 30-е годы. Во Фландрии, где родился, жил и творил
знаменитый Рубенс, католиков было больше, чем в Голландии, и чем сильнее
становилась Франция, которая была рядом, тем больше сказывалось ее влияние
на жизненный уклад этой части Нидерландов. Фламандцы увлекаются одеждой,
повторяющей наряды французского короля-подростка, созданные в период, когда
кардинал Мазари-ни запрещал Людовику XIV носить одежду из дорогих тканей с
вышивкой золотом и драгоценными камнями. Однако фантазия фламандцев весьма
сильно отличалась от фантазии и вкуса придворных и самого Людовика. Они
создали костюмы, лишь грубо подражающие стилю «барокко» — все части были
увеличены, и это полностью изменило пропорции, лишив их той легкости и
пленительной неопределенности в постоянном движении ткани, как в оригинале.
Это видно и в брасьере, и в поясе, слегка закрывавшем верхнюю часть шосс, и
в других деталях. Надо сказать, что до конца столетия мужской костюм
Фландрии не отличался ни особой оригинальностью, ни национальным
своеобразием. Иначе формировался костюм голландцев.
После перемирия 1609 года жизнь в северных провинциях начинает бурно
развиваться. И хотя основные богатства страны создавались внешней
торговлей, рост мануфактур, особенно производящих ткани — плюша, бархата,
шелка, льняного полотна — сказался на экономике страны, и, естественно,
костюме.
В течение 20 — 30-х годов в Голландии все еще сохраняются старые виды
одежды, хотя в это же время здесь появляются и фламано-француз-ские
варианты. Только в 40-х годах мужской костюм окончательно получает мягкую
форму, и в нем появляются черты своеобразия. Характерной его особенностью
была простота. Это сказывалось в упрощенном покрое, который не придавал
фигуре изысканных линий французских и английских нарядов. Преобладали ткани
темных тонов, предпочтение отдавалось черному цвету, отделка была скромной.
Пурпуэн не имел фалд, высокая линия талии шла горизонтально, прямая баска
закрывала бедра. Простые, гладкие без разрезов рукава суживались к
запястью. Неширокие штаны закрывали колени. Обувь носили двух видов: туфли
с бантами из мягких петель на подъеме и сапоги с узкими мягкими голенищами
и небольшими раструбами. Верхние чулки (ба-де-ботт) были отделаны только
узкой кружевной полоской. Маленький белый отложной воротник с завязками из
