молодому честолюбцу уверенность, и он стал бороться за более высокое
место в придворной иерархии. Согласно росписи сентябрьского 1570 г.
похода царя против крымцев (несостоявшегося) Борису с четырьмя
помощниками полагалось нести рогатину царевича Ивана, а его
двоюродному брату Федору Ивановичу – второй саадак (колчан) царевича
Ивана.
Настоящий взлет придворной карьеры Годунова начался после
того, как его сестра Ирина стала женой царевича Федора. Точная дата
этого события неизвестна. Скорее всего, это произошло в 1577 – 1578
годах, поскольку, именно в это время все Годуновы получают повышение
по службе и входят во двор Федора, будущего удельного князя
(согласно завещанию отца). Борис получает должность кравчего, дядя
становится боярином. Степан Васильевич (троюродный брат) –
окольничим, Яков Афанасьевич и Григорий Васильевич (бывший дядька
царевича) – дворянами, Андрей Никитин, Яков и Константин
Михайловичи, Никита и Петр Васильевичи (четвероюродные братья) –
стольниками.
В 1578 г. Борис становится боярином. “Боярство ему сказывал”
один из наиболее знатных людей государства Ф. М. Трубецкой,
признавая тем самым старшинство Годунова. Его земельные богатства
растут. Если в начале карьеры он вместе с дядей владел лишь родовой
вотчиной в Вязьме и Костроме, то со временем у него появляются земли
в Дмитровском, Тверском и Малоярославском уездах и Подмосковье.
После воцарения Федора Ивановича в 1584 г. родовая корпорация
Годуновых превратилась в главную опору его трона. Дмитрий Иванович
стал наиболее влиятельным боярином в Думе и доверенным лицом царицы
Ирины. Борис Федорович, хотя и получил звание конюшего, то есть
старшего боярина, но занял место ниже дяди. В его распоряжении
оказался Земский приказ, ведавший сбором налогов с городов и
черносошных крестьян. Таким образом, Годуновы заняли основные
ведущие посты в правительстве царя Федора и начали наводить свои
порядки: сняли с должности и наказали казначея П. Головина, укротили
наиболее знатных бояр И. Ф. Мстиславского и И. П. Шуйского, подавили
мятеж недовольного Б. Бельского, сняли с поста митрополита Дионисия,
выступавшего против царицы Ирины.
Богатство позволило Борису вести активное строительство и
заниматься благотворительностью. Для себя в Кремле рядом с Чудовым
монастырем он построил большой трехэтажный дом, что было в то время
редкостью. В своих владениях он воздвиг храмы: в селах Хорошово,
Вяземах и др. Хотя родовым монастырем Годуновых был костромской
Ипатьевский, основные вклады он делал в Троице-Сергиев, главное
место паломничества царей. В 1587 г. жертвует туда покров, в 1588 г.
– красивую лампаду, в 1594 г. – колокол “Лебедь”, в 1597 г. –
золотой потир с 16 драгоценными камнями и многое другое. Получает от
него дары и Ипатьевский монастырь: в 1587 г. – ризы, в 1588 и 1590
годы – коней, в 1595 г. – двор в Китай-городе. Все это в будущем
обеспечило ему мощную поддержку духовенства на избирательном Земском
соборе в 1598 году.
Таким образом, по высоте положения, обширности родственных
связей с наиболее знатными людьми государства мало кто мог
соперничать с Борисом Годуновым к моменту смерти царя Федора
Ивановича.
Права Бориса на престол объяснялись так: с детских лет вместе
с сестрой он был при “светлых царских очах и от премудрого царского
разума навык”. Именно ему царь Иван завещал заботиться о Федоре и
Ирине, которую почитал как дочь. Борис твердо помнил наказ и верно
служил царю и царице: разгромил крымского хана, отнял города у
шведов, охранял границы.
Патриарх сильно преувеличил заслуги Годунова, но такова была
цель его речи, и она была достигнута. Все собравшиеся единодушно
согласились с избранием Бориса Федоровича Годунова на царство.
При всей благоприятности стечения обстоятельств Борис боялся
власти и далеко не сразу согласился на коронацию. Поселившись с
сестрой в Новодевичьем монастыре, он издали мог наблюдать за тем,
что происходило в столице. После единодушного избрания на Земском
соборе к нему начались ежедневные шествия бояр, духовенства и
толпами народа, умолявших его принять царский венец. Но каждый раз
пришедшие получали отказ. Борис демонстрировал всем, что не только
не стремится к власти, но даже ее не хочет. 18 и 19 февраля в
Успенском соборе патриарх организовал многолюдный молебен о
даровании нового царя. Наконец 21 февраля, во вторник Сырной недели,
все духовенство во главе с Иовом, бояре, дворяне с крестами и
иконами направились в Новодевичий монастырь.
Обряд умоления иконой должен был означать, что Борис являлся
не только людским избранником, но и божьим. (В 1613 г. он был
повторен при избрании на царство Михаила Романова).
После наречения Годунов не сразу поехал в столицу. Дело в том,
что начинался пост, и какие-либо празднества казались неуместными.
Только 26 февраля, на Масленницу, состоялся его первый въезд в
столицу.
Только 1 апреля царь Борис переехал в Кремль. К тому времени с
южных границ неоднократно приходили тревожные вести о том, что
крымский хан собирает огромное войско для похода на Москву.
Действительно, междуцарствие представлялось наиболее удобным
временем для грабительского нападения. 20 апреля на заседании
Боярской думы Борис поставил вопрос о необходимости отправки на
Берег большого войска, не менее 500 тыс. человек, во главе которого
собирался встать сам. Вскоре войско было собрано и 7 мая выступило
из Москвы по направлению к Серпухову.
11 мая войско прибыло в Серпухов и стало готовиться к обороне.
18 июня стало известно, что крымский хан Казы-Гирей не решился
напасть на Русь, узнав о воцарении Б. Годунова и готовности знати
ему служить. Вместо войска в царский стан прибыли крымские посла.
30 июня как победитель важно и торжественно Борис въехал в
столицу. Народ снова радостно приветствовал. Серпуховский поход
показал новому царю, что открытых противников у него нет и что
подданные готовы служить ему верой и правдой.
Только через полгода после избрания 3 сентября Борис решился
венчаться царским венцом. Весь двор принял участие в церемонии.
Венчание на царство было отмечено со всей пышностью. До 10 сентября
шли праздничные пиры в кремлевском дворце. Для народа на площадь
выкатывали бочки с пивом и медом. Все придворные чины получили
тройное годовое жалование, население было освобождено на год от
налогов. Заключенных выпустили на волю, и было объявлено, что новый
царь 5 лет обещает никого не казнить.
Прежде всего для успокоения знати Борис разобрал местнические
споры, разгоревшиеся в дни правления царицы Ирины. Затем щедрыми
пожалованиями он склонил многих на свою сторону. Поскольку войны не
велись, то царская служба стала легкой и необременительной для
боярства и дворянства. Городское население и черносошные крестьяне
получили послабление в налогах. Многие работы по строительству
укреплений, мостов и дорог стали вестись за счет казны наемными
работниками.
Царские указы облегчили и участь крепостных крестьян. Согласно
им было точно определено, сколько каждый крестьянин был обязан
платить хозяину и сколько дней на него работать. Более того, в 1601
г. был издан указ, разрешающий крестьянский выход в Юрьев день и
определяющий размер “пожилого” – 1 руб. 2 алтына за год. Правда,
крестьянам не разрешалось переходить к крупным вотчинникам, а только
к небогатым служилым людям, жильцам, детям боярским и иноземцам. Это
было сделано для того, чтобы служилые люди не разорялись
окончательно, так как крестьянский труд был их единственным
средством для существования.
Умелое управление государством позволило царю существенно
пополнить царскую казну. В итоге за казенный счет началось большое
строительство. В Кремле выросли обширные каменные палаты для военных
приказов, около Конюшенного приказа устроили водопровод по образцу
европейских. Был надстроен верх колокольни Ивана Великого и под ее
куполом золотыми буквами написали имя Бориса с полным царским
титулом.
В конце 1603 г. до царя дошли слухи, что в Речи Посполитой
появился самозванец, который выдает себя за сына Ивана Грозного
царевича Дмитрия. Началось расследование, в ходе которого выяснили,
что царевичем назвался беглый монах Чудова монастыря Гришка
Отрепьев, служивший когда-то у бояр Романовых и Черкасских. Это
очень обеспокоило царя, поскольку он стал подозревать бояр в
приналичности бояр к этой авантюре. Для опознания самозванца в
Польшу был направлен его дядя Смирной Отрепьев, но увидеться с
племянником ему не удалось. Вопрос о личности новоявленного царевича
остался открытым.
Вскоре стало известно, что войска Лжедмитрия пересекли
западную границу России и вступили на ее территорию. В их составе
были не только поляки, но и запорожские казаки, желавшие видеть
самозванца своим государем.
Один за другим стали сдаваться Лжедмитрию северские города.
Если царские воеводы пытались оказать сопротивление, население их
арестовывало и отсылало к Лжедмитрию. Царское войско хоть и
сражалось, но доблести не проявляло. В нем началось брожение,
появились перебежчики.
Наконец постоянные ощущения тревоги и страха окончательно
подточили и без того слабое здоровье царя. 13 апреля 1605 г. он
скоропостижно умер, вероятно, от аноплексического удара, хотя
некоторые современники полагали, что царь отравился, предчувствуя
страх.
II. 1.
