явления на другие чувствительные поверхности тела».
Пораженный силой условных рефлексов, проливающих свет на психологию и
физиологию, П. после 1902 г. сконцентрировал свои научные интересы на
изучении высшей нервной деятельности. Преданный своему делу и
высокоорганизованный во всех аспектах своей работы, будь то операции,
чтение лекций или проведение экспериментов, П. отдыхал в летние месяцы; в
это время он с увлечением занимался садоводством и чтением исторической
литературы. Как вспоминал один из его коллег, «он всегда был готов для
радости и извлекал ее из сотен источников». Положение величайшего русского
ученого защищало П. от политических коллизий, которыми изобиловали
революционные события в России начала века; так, после установления
советской власти был издан специальный декрет за подписью В.И. Ленина о
создании условий, обеспечивающих работу П. Это было тем более
примечательно, что большинство ученых находилось в то время под надзором
государственных органов, которые нередко вмешивались в их научную работу.
В 1881 г. П. женился на Серафиме Васильевне Карчевской, учительнице; у
них родились четыре сына и дочь. Известный своим упорством и настойчивостью
в достижении цели, П. считался среди некоторых своих коллег и студентов
педантом. В то же время он пользовался большим уважением в научном мире, а
его личный энтузиазм и сердечность снискали ему многочисленных друзей.
П. умер в 1936 г. в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) от пневмонии.
Похоронен на Волковом кладбище.
В 1915 г. П. был награжден французским орденом Почетного легиона, в том
же году он получил медаль Копли Лондонского королевского общества. П. был
членом Академии наук СССР, иностранным членом Лондонского королевского
общества и почетным членом Лондонского физиологического общества.
4.2. МЕЧНИКОВ, Илья
15 мая 1845 г. – 15 июля 1916 г.
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1908 г.совместно с Паулем
Эрлихом
Русский эмбриолог, бактериолог и иммунолог Илья Ильич Мечников родился в
деревне Ивановке, расположенной на Украине, неподалеку от Харькова. Его
отец Илья Иванович, офицер войск царской охраны в Санкт-Петербурге, до
переезда в украинское поместье проиграл в карты большую часть приданого
своей жены и имущества семьи. Мать Мечникова, в девичестве Эмилия
Невахович, была дочерью Льва Неваховича, богатого еврейского писателя. Она
всемерно способствовала тому, чтобы Илья – последний из пяти ее детей и
четвертый по счету сын – выбрал карьеру ученого.
Любознательный мальчик с ярко выраженным интересом к истории
естествознания, М. блестяще учился в Харьковском лицее. Статья с критикой
учебника по геологии, которую он написал в 16 лет, была опубликована в
московском журнале. В 1862 г., окончив среднюю школу с золотой медалью, он
решает изучать структуру клетки в Вюрцбургском университете. Поддавшись
настроению, он отправляется в Германию, даже не узнав, что занятия начнутся
лишь через 6 недель. Оказавшись один в чужом городе без знания немецкого
языка, М. решает вернуться в Харьковский университет. С собой он привозит
русский перевод книги Чарлза Дарвина «Происхождение видов путем
естественного отбора», ("On the Origin of Species by Means of Natural
Selection"), опубликованный тремя годами ранее. Прочитав книгу, М. стал
убежденным сторонником дарвиновской теории эволюции.
В Харькове М. закончил университетский четырехгодичный курс естественного
отделения физико-математического факультета за два года. Уже знакомый с
особенностями строения представителей низших отрядов животного мира
(червей, губок и других простых беспозвоночных), М. осознал, что в
соответствии с теорией Дарвина у более высокоорганизованных животных должны
обнаруживаться в строении черты сходства с низкоорганизованными, от которых
они произошли. В то время эмбриология позвоночных была развита намного
лучше, чем эмбриология беспозвоночных. В течение следующих трех лет М.
занимался изучением эмбриологии беспозвоночных в различных частях Европы:
вначале на острове Гельголанд в Северном море, затем в лаборатории Рудольфа
Лейкарта в Гисене возле Франкфурта и, наконец, в Неаполе, где он
сотрудничал с молодым русским зоологом Александром Ковалевским. Работа, в
которой они показали, что зародышевые листки многоклеточных животных
являются, по существу, гомологичными (демонстрирующими структурное
соответствие), как и должно быть у форм, связанных общим происхождением,
принесла им премию Карла Эрнста фон Баэра. М. к этому времени исполнилось
всего 22 года. Тогда же из-за чрезмерного перенапряжения у него стали
болеть глаза. Это недомогание беспокоило его в течение следующих 15 лет и
препятствовало работе с микроскопом.
В 1867 г., защитив диссертацию об эмбриональном развитии рыб и
ракообразных, М. получил докторскую степень Санкт-Петербургского
университета, где затем преподавал зоологию и сравнительную анатомию в
течение последующих шести лет. В составе антропологической экспедиции он
поехал к Каспийскому морю, в район проживания калмыков, для проведения
антропометрических измерений, характеризующих калмыков как представителей
монголоидной расы. По возвращении М. был избран доцентом Новороссийского
университета в Одессе. Расположенная на берегу Черного моря, Одесса была
идеальным местом для изучения морских животных. М. пользовался любовью
студентов, однако растущие социальные и политические беспорядки в России
угнетали его. Вслед за убийством царя Александра II в 1881 г. реакционные
действия правительства усилились, и М., подав в отставку, переехал в
Мессины (Италия).
«В Мессине, – вспоминал он позднее, – совершился перелом в моей научной
жизни. До того зоолог, я сразу сделался патологом». Открытие, круто
изменившее ход его жизни, было связано с наблюдениями за личинками морской
звезды. Наблюдая за этими прозрачными животными, М. заметил, как подвижные
клетки окружают и поглощают чужеродные тела, подобно тому как это
происходит при воспалительной реакции у людей. Если чужеродное тело было
достаточно мало, блуждающие клетки, которые он назвал фагоцитами от
греческого phagein («есть»), могли полностью поглотить пришельца.
М. был не первым ученым, наблюдавшим, что лейкоциты у животных пожирают
вторгшиеся организмы, включая бактерии. В то же время считалось, что
процесс поглощения служит главным образом для распространения чужеродного
вещества по всему телу через кровеносную систему. М. придерживался иного
объяснения, т. к. смотрел на происходящее глазами эмбриолога. У личинок
морских звезд подвижные фагоциты не только окружают и поглощают вторгшийся
объект, но также резорбируют и уничтожают другие ткани, в которых организм
более не нуждается. Лейкоциты человека и подвижные фагициты морской звезды
эмбриологически гомологичны, т.к. происходят из мезодермы. Отсюда М. сделал
вывод, что лейкоциты, подобно фагоцитам, в действительности выполняют
защитную или санитарную функцию. Далее он продемонстрировал деятельность
фагоцитов у прозрачных водяных блох. «Согласно этой гипотезе, – писал
впоследствии М., – болезнь должна рассматриваться как борьба между
патогенными агентами – поступившими извне микробами – и фагоцитами самого
организма. Излечение будет означать победу фагоцитов, а воспалительная
реакция будет признаком их действия, достаточного для предотвращения атаки
микробов». Однако идеи М. в течение ряда лет не воспринимались научной
общественностью.
В 1886 г. М. вернулся в Одессу, чтобы возглавить вновь организованный
Бактериологический институт, где он изучал действие фагоцитов собаки,
кролика и обезьяны на микробы, вызывающие рожистое воспаление и возвратный
тиф. Его сотрудники работали также над вакцинами против холеры кур и
сибирской язвы овец. Преследуемый жаждущими сенсаций газетчиками и местными
врачами, упрекавшими М. в отсутствии у него медицинского образования, он
вторично покидает Россию в 1887 г. Встреча с Луи Пастером в Париже привела
к тому, что великий французский ученый предложил М. заведовать новой
лабораторией в Пастеровском институте. М. работал там в течение следующих
28 лет, продолжая исследования фагоцитов.
Драматические картины сражений фагоцитов, которые рисовал М. в своих
научных отчетах, были встречены в штыки приверженцами гуморальной теории
иммунитета, считавшими, что центральную роль в уничтожении «пришельцев»
играют определенные вещества крови, а не содержащиеся в крови лейкоциты.
М., признавая существование антител и антитоксинов, описанных Эмилем фон
Берингом, энергично защищал свою фагоцитарную теорию. Вместе с коллегами он
изучал также сифилис, холеру и другие инфекционные заболевания.
Выполненные в Париже работы М. внесли вклад во многие фундаментальные
открытия, касающиеся природы иммунной реакции. Один из его учеников – Жюль
Борде – показал, какую роль играет комплемент (вещество, найденное в
нормальной сыворотке крови и активируемое комплексом антиген – антитело) и
уничтожении микробов, делая их более подверженными действию фагоцитов.
Наиболее важный вклад М. в науку носил методологический характер: цель
ученого состояла в том, чтобы изучать «иммунитет при инфекционных
заболеваниях... с позиций клеточной физиологии».
Когда представления о роли фагоцитоза и функции лейкоцитов получили более
широкое распространение среди иммунологов, М. обратился к другим идеям,
занявшись, в частности, проблемами старения и смерти. В 1903 г. он
опубликовал книгу, посвященную «ортобиозу» – или умению «жить правильно». –
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
