· административно-волевой подход к решению хозяйственных вопросов, резкое сужение сферы применения экономических методов воздействия на развитие народного хозяйства.
В документах IX (1969) и X (1973) съездов КПК этот курс был закреплен и подтвержден. Суть его красноречиво выразили официальные призывы: «Готовиться к войне, готовиться к голоду, глубже рыть убежища, больше запасать продовольствия» [6, c.79].
Период с 1971 г. по 1975 г. в Китае был назван периодом выполнения «четвертого пятилетнего плана». Однако никаких соответствующих контрольных цифр опубликовано не было, перед народным хозяйством на этот период не были поставлены сколько-нибудь конкретные задания. Экономика Китая так же, как и на протяжении предыдущих десяти с лишним лет, развивалась при отсутствии научно-обоснованной программы.
Указанный период для КНР прошел под знаком резкого обострения противоречий во всех сферах социально-экономической жизни. Страна еще не оправилась от потрясений «культурной революции», когда разразились связанные с «делом Линь Бяо» «сентябрьские события» 1971 г., которые обнажили политическую неустойчивость в Китае как результат борьбы за власть среди верхушки маоистского руководства. Этот факт свидетельствовал, что никакие «культурные революции», навязанные маоистами народу, не в состоянии сами по себе, автоматически сохранить и укрепить политический режим, если он насажден путем подавления демократии, уничтожения конституционных органов власти. Созданный в годы «культурной революции», военно-бюрократический режим с самого начала находился в прямом противоречии с социалистическим экономическим базисом и потому делал ставку исключительно на драконовские и деспотические методы управления страной. Маоисты пытались приспособить и использовать в своих гегемонистских великодержавных интересах государственную и кооперативную формы собственности. Вся маоистская надстройка активно противодействовала развитию китайского общества по пути социализма, хотя наличие названных форм собственности создает для этого объективные условия.
В результате в КНР после «культурной революции» искажено действие общих закономерностей строительства социализма. Сузились масштабы действия и интенсивность проявления объективных законов социализма, в том числе его основного экономического закона. Основная цель общественного производства, вытекающая из этого закона, вошла в антагонистическое противоречие со стратегическим курсом Мао на подготовку к войне. Общественное производство в Китае все больше утрачивало социалистическую ориентацию, теряло органическую связь с целью общественного производства при социализме — удовлетворением потребностей народа. Цели и направленность общественного производства все в большей степени определялись маоистским великодержавно-гегемонистским курсом, а результаты функционирования государственной и кооперативной собственности использовались для реализации этого курса [6, c.80-81].
Между тем искажение цели общественного производства, фактическое отстранение трудящихся от управления предприятиями и распределения доходов, приспособление структуры и нужд общественного производства и воспроизводства к созданию милитаризованной системы, более тесное блокирование во внешней политике с наиболее реакционными силами империалистических стран — все это привело к тому, что внутри государственной собственности накапливались элементы «государственно-бюрократической» собственности в ущерб общенародной. Она во все большей мере приобретала «огосударствленный», «казенный» характер. Государственный бюджет и весь аппарат принуждения во все большей мере обслуживали милитаристские и престижные нужды господствующей маоистской верхушки. За рассматриваемый период в стране особенно активно закладывались основы «государственно-бюрократической» экономической системы, враждебной подлинным интересам китайского народа, китайской революции, общим интересам народов стран социалистического содружества, всех революционных сил современности, интересам мира и прогресса.
К началу 70-х годов в народном хозяйстве Китая довольно отчетливо сформировались два хозяйственных комплекса, один из которых представлен группой отраслей, прямо или косвенно связанных с военным производством, а другой — отраслями гражданского производства, главным образом сельским хозяйством, средней и мелкой промышленностью. Причем второй комплекс рассматривается маоистами как питательная почва для военной промышленности и обслуживающих ее отраслей производства и функционирует на основе принципа «опоры на собственные силы», без существенной помощи со стороны государства.
В течение 1971-1975 гг. экономическая политика китайского руководства в ее главных чертах оставалась прежней; основные усилия руководства были сосредоточены на наращивании военно-экономического потенциала.
Отсутствие четко сформулированной экономической политики, ее целей, важнейших задач, путей и методов их достижения тогдашнее китайское руководство пыталось компенсировать пропагандой ряда «установок», «курсов» и «лозунгов», выдаваемых за «разработку» и «теоретическое обоснование» экономической политики.
X съезд КПК, подтвердив прежние лозунги, охарактеризовал Китай как экономически бедную, развивающуюся страну, но не дал никаких указаний относительно дальнейшего экономического развития и преодоления бедности, кроме новых призывов к «упорному труду» и материальным лишениям, ориентации на такие маоистские образцы социально-экономических ячеек, как нефтепромыслы Дацина и большая сельскохозяйственная бригада «Дачжай».
Созванная в январе 1975 г., после десятилетнего перерыва, сессия ВСНП лишь несколько конкретизировала перспективные экономические цели, выдвинув задачу к концу нынешнего столетия превратить Китай в «могучую державу». Сделать это было намечено в «два шага»: до 1980 г. создать «самостоятельную, сравнительно целостную систему промышленности и всего народного хозяйства»; в последующие 20 лет на основе «всесторонней модернизации сельского хозяйства, промышленности, науки и техники» вывести Китай «в первые ряды стран мира» [3, c.25].
Однако сказанное выше не означает, что в течение 1971-1975 гг. экономическая политика в Китае осуществлялась в ее чисто маоистском виде, в строгом соответствии с экономическими «концепциями» Мао Цзэ-дуна. В эти годы, как и прежде, в ходе внутренней борьбы в китайском обществе в осуществлении экономической политики были заметны определенные «искривления» и «отходы» от маоистской линии, допускавшиеся теми практическими работниками, которые отрицают или не полностью разделяют экономические постулаты Мао Цзэ-дуна.
Таким образом, оценивая в целом экономическую политику маоизма в 1971-1975 гг., можно сделать вывод о том, что указанные годы были периодом вынужденного маневрирования маоистов в различных сферах социально-экономической жизни. Некоторое оживление деятельности группы «прагматиков» в маоистском руководстве в начале 70-х годов, проявившееся в ограниченном использовании форм и методов хозяйствования, свойственных странам с централизованной плановой экономикой (материальное стимулирование, хозрасчет и т.п.), расширение экономических связей с капиталистическими странами привели к ускорению темпов экономического развития страны. Однако, уже со второй половины 1973 г. стало ясно, что этот курс вошел в противоречие с основными маоцзэдуновскими постулатами и вызвал ожесточенное сопротивление так называемой группировки «культурной революции», которая сумела снова навязать стране экономическую политику в ее чисто маоистском духе. Разногласия по вопросу о методах экономической политики вызвали в конце 1975 г. — начале 1976 г. новую вспышку внутриклановой борьбы в маоцзэдуновском руководстве, которая вылилась в кампанию «критики правоуклонистского поветрия пересмотра правильных выводов». Жертвами этой кампании стали заместитель премьера Дэн Сяо-пин и другие сторонники умеренной, «прагматической» линии, проводившейся бывшим премьером Чжоу Энь-лаем. Данная борьба свидетельствовала о неспособности маоцзэдуновского руководства дать стране позитивную научно обоснованную программу экономического развития. Коренная причина этого кроется в том принципиальном противоречии, в котором находится маоизм с объективными экономическими потребностями развития Китая, с социалистической перспективой, которую открыла перед страной победа народной революции 1949 г. Маоизм выступил главным тормозом прогрессивного экономического развития Китая, подчиняя это развитие достижению великодержавных гегемонистских целей, враждебных теории и практике научного социализма.
3. НАЧАЛО КИТАЙСКИХ РЕФОРМ: НАПРАВЛЕНИЯ, ТЕЗИСЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ
Отправным этапом китайских реформ стал 1978 год, а конкретно - III Пленум ЦК КПК 11-го созыва, прошедший в декабре этого года. Кроме серьезных идеологических сдвигов, как то мощная критика левацкой идеологии, в буквальном смысле взаимное переименование многих принципов социализма и "отступлений от принципов социализма", реабилитация некоторых опальных и репрессированных политических, научных деятелей, его результатом стало принятие постановления о развитии системы производственной ответственности в деревне, которая, как оказалось потом, стала отправной точкой китайской экономической реформы. Еще более важным результатом этого пленума стали потенциальные возможности, открывшиеся для Китая в сфере управления экономикой.
Сразу после этого действительно исторического пленума был выдвинут тезис о необходимости совершенствовании производственных отношений в соответствии с существующим уровнем сравнительно отстающих производительных сил. Другие выводы касались недопустимо однообразной сложившейся в стране структуры собственности, связанных с ней закостенелых хозяйственного и политического механизмов, чрезмерной централизации власти и, в целом, скованности производительных сил и товарного производства. Эти и другие выводы, сделанные в октябре 1987 года на XIII съезде КПК, предшествовали принятию длительного трехэтапного плана на период до середины XXI века, включающего в себя [12, c.188]:
1) Удвоение на первом этапе (до 1990 года) валовой продукции промышленности и сельского хозяйства плюс решение проблемы обеспечения населения страны продовольствием и одеждой.
2) Утроение на втором этапе (1991-2000) валового национального продукта, что, согласно расчетам, должно создать в КНР общество "среднего достатка".
3) Достижение на третьем этапе (до 2050 года) национальным валовым продуктом мирового уровня среднеразвитых стран и, в основном, завершение комплексной модернизации народного хозяйства.
В свете общеобъявленной линии на перенос центра внимания с идеологической на экономическую сферу управления республикой, основным инструментом по реализации этого плана является экономическая реформа. Две ее основные задачи -- придание гибкости системе производственных отношений на период ускоренного развития менее развитых производительных сил. Результатом ее, кроме уже названных абсолютных показателей, должно стать создание бессбойного, долговечного механизма поддержания этого баланса между уровнями производительных сил и производственных отношений, что является основной гарантией стабильного и высокого темпа экономического роста.
