Основные тенденции развития отечественной культуры XX века. Архитектура

Разрабатывающиеся здания, благодаря социальным преобразованиям. обязательно должны были приобрести черты сооружений нового общественного строя, черты сооружений социалистических.

Первые годы революционной России были годами разрухи. Тяжелое состояние экономики, неразбериха, разгул преступности - все это должно было бы ввергнуть страну в тяжелую депрессию, но мы видим обратное - огромный всплеск энтузиазма, как в рядах трудящихся, так и в рядах творческой интеллигенции. Происходит это из-за мощного массообразования. на которое направлена вся политика того времени: кто не с нами. тот против нас. "В массе же, в силу одного только факта своего множества индивид испытывает чувство неодолимой мощи, позволяющее ему предаться первичным позывам, которые он, будучи одним, вынужден был бы обуздывать". Таким образом, мощные высвобожденные энергетические потоки, сублимированные в творчество, дали уникальнейшие, феноменальные результаты.

Первые 10-15 лет были временем новых идей в архитектуре, большинство интересных проектов были обречены остаться лишь на бумаге, так как в эти трудные для страны годы не хватало средств на самые необходимые объекты строительства. Но именно это время дало толчок для создания и развития новой архитектуры. Именно архитектура 20-х годов является творчески исключительно напряженной. Этот период дал много ярчайших имен: Н. Ладовский, Леонидов, В. Татлин, В. Шухов. К. Мельников. Н. Троцкий, И. Голосов. И. Фомин, В. Гропиус, Веснины и многие другие. Архитектура первых лет октября ошеломила западных архитекторов множеством поразительных продуктивных идей. прекрасными образами прогрессивной новой архитектуры, заставила с вниманием изучать ее опыт. Но в середине 30-х годов эта архитектура начала терять черты глубокой идейности и содержания, что ранее, в период первого пятнадцатилетия, являлось ее характернейшей особенностью.

Постепенно исчезает индивидуальность, порождая череду подражательств. Архитектура индивидуумов переходит в архитектуру посредственностей. Так как архитектура существует не в абстрактной обстановке, а в конкретных социальных условиях, то в понятие "содержание", кроме безличного характеру общества "назначения" здания, обязательно входит (и всегда входило) понятие идейности этого содержания. Содержание становится категорией социально-исторической. Общество в этот период не приветствует новаторов-одиночек, так как они невольно противопоставляют себя обществу - большинству - массе. Единственно возможный способ существования в этот период - влиться в массу, стать ее частью.

Образ женщины вытесняется и заменяется образом Революции. Женственностью для Ленина становится партия. Но, развиваясь, партия утрачивает женские, и обретает мужские черты.

Так как архитектура явление социальное, которое определяется своим назначением служить потребностям общества и отражать идейную направленность его, то поворот его от яркого индивидуального к подражанию посредственностей очень закономерен, и путь, который ведет всевозможные течения и направления тот же - за счет отсечения всего нестандартного. волевого и яркого. Поток бездушной подражательности признанным западным, хотя и прогрессивным мастерам (Ле Корбюзье), легкой и доступной, затопили архитектуру начала 30-х годов. Романтика начала революции, высокий пафос новаторства 20-х годов, даже поиски одиночек начала 30-х годов оказались забытыми и незамеченными. В массовом наводнении потерялись бывшие лидеры. В опубликованной декларации ВОНРА (август 1929 года) критиковались "левые" и "нейтральные" группировки. В декларации говорилось: "...мы отвергаем формализм..., втискивающий в ... заранее предвзятые формы содержание сооружений ... Мы отвергаем эклектическую архитектуру и методы эклектиков, механически копирующих старую архитектуру. Мы отвергаем конструктивизм с его игнорированием художественного содержания и средств художественного воздействия... Мы считаем, что пролетарская архитектура должна развиваться на основе применения метода диалектического материализма... Мы за пролетарскую классовую архитектуру...". Но крупных позитивных решений за этим так и не последовало.

Изменение творческой направленности оказалось связанным с неудовлетворительными результатами первых туров конкурса на проект Дворца Советов в Москве (1930 - 1933 г.г.). На рассмотрение было представлено 160 проектов, участвовало 500 архитекторов, но большинство конкурсантов показало недостаточную подготовленность к решению больших идеологических задач. В результате вышло постановление Совета по строительству, где весьма в скромной форме, но услышанное всеми, было сказано следующее: "... не предрешая определенного стиля Совет строительства считает, что поиски должны быть направлены к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры, одновременно опираясь па достижение современной ахитектурно-строительной техники".

В пылу искренних поисков "классической" советской архитектуры зодчие стремились уйти от предшествовавшего периода, забывая все его достижения. Мастерство отдельных выдающихся зодчих рисковало потонуть в массе серой архитектуры, отвечающей непритязательному вкусу заказчика.

Этот период характеризуется и началом сталинских репрессий. Зодчие просто боялись оказаться вне течения, одобренного идеологией. Под воздействием сталинского режима подражание в архитектуре становится единственно возможным способом приспособления к жестокой реальности. "Как же мы можем ожидать, - удивлялся Фрейд, - чтобы люди. находящиеся под гнетом запрета на мысль достигли психологического идеала, главенства разума".

Можно сказать, что так же как "мода на конструктивизм" сыграла печально пагубную роль в растворении подлинно новой архитектуры в массовых подделках, так и всеобщий переход к освоению классики привел в конечном результате к исходным итогам, и в этом случае много архитекторов. средних по своим творческим возможностям, стремясь сделать в "общем" духе, превратили в общем положительное стремление к глубокому ознакомлению с классикой - в безвкусицу.

Архитектура, как массовое явление этого периода, обладает качествами массы. Тем не менее, мы наблюдаем в этот период реальный подъем масс. мы отчетливо видим разрастающееся ослепление, коснувшееся всех.

Началась война. Во время войны, естественно, строили весьма целеустремленно, экономично и насущно необходимое, в основном. производственные здания на Урале, в Сибири, в Средней Азии - там, куда перебазировалась промышленность, но зато работы последних лет войны, пока только проектные, всеми силами и средствами выражали охватившее всех чувство законного триумфа. Это видно на проектах восстановления Сталинграда (1943 г., А. Алабян и Н. Поляков), на проектах памятников павшим воинам и памятников победы. Этот период продолжался от 1945 года до 1955 года. И начало и конец его можно датировать так точно, потому что начало совпало с триумфальным победным концом Второй мировой войны, а конец с соответствующими решениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР об изменении направленности архитектуры. Несмотря на самые благие пожелания зодчих, творческая направленность конца 40-х и всей первой половины 50-х годов привела в большой степени к забвению реальных условий строительства. к театральности и квазиторжественности архитектуры, к отказу от достигнутого прежде. Тут надо особо сказать о возведении целой системы высотных зданий в Москве, которые предопределили, по существу, ее новый силуэт. Они были задуманы совместно с Дворцом Советов и, несмотря на то. что Дворец не был построен, сыграли огромную градостроительную роль и "держат" силуэт Москвы до сего дня.

Реставраторская направленность, стилизаторство были крайне неэкономичны при реализации замыслов. Даже высокие эстетические качества, красота как идеал зодчего превратились, с одной стороны, в штамп, а с другой в поиски отвлеченной "красивости".

Недостатки были настолько значительны, что в 1954 году в Большом Кремлевском Дворце было созвано специальное всесоюзное совещание строителей и архитекторов, на котором на первый план были поставлены наиболее насущные задачи - снижение стоимости строительства и резкое увеличение его количественных показателей. Основным путем решения этих задач были выдвинуты индустриализация строительства и связанная с ней типизация проектирования. Затем, в 1955 году последовало постановление ЦК КПСС и СМ СССР об устранении излишеств, что повлекло за собой изменение в направленности архитектуры.

Период архитектуры 60-х считался нечто вроде позорного пятна на теле архитектуры социализма, которое разрослось как опухоль до неимоверных размеров. Безликость городов, похожесть микрорайонов, дома-близнецы, серость, в которой тонули малейшие признаки индивидуальности.

Время репрессий прошло, но его результаты оказались ошеломляющими: почти все творческое, неординарное и яркое, что пыталось выживать не по законам масс, было уничтожено. Остатки - подавлены страхом. Следуя закону самосохранения, люди подчинялись законам идеологии, направленной на создание послушной, управляемой толпы. Даже короткое время "оттепели" не смогло в корне изменить ситуацию. Страх парализовал творческую индивидуальность. Процесс создания серой однородной массы, готовой к управлению, можно было считать завершенным. Необходимо было закрепить эту серость и однородность соответствующим стилем жизни - одинаковостью во всем. И широко развернутая политика в строительстве и архитектуре, ориентированная на типизацию и индустриализацию может рассматриваться как одна из важных частей этого плана.

Рассматривая архитектуру 50х-60-х годов, все больше обращаешь внимание на некую утомительную схожесть ее произведенийю. Удачный индивидуальный проект почти мгновенно "размножается", теряя какое-либо своеобразие и не отличаясь в этом отношении от типового. Новые города, возводимые в короткие сроки на пустом месте, не могут претендовать на собственное лицо. Весь образ города возникает практически одновременно, и строится он к тому же индустриальным методом, не способствующим индивидуальности городской застройки. Так строились Навои и Тольятти, Зеленоград и Новосибирский академгородок. Но во многих книгах по архитектуре и градостроительству того времени эти же города фигурируют как образец социалистического города, как неоспоримое достижение социализма.  Однажды найденный интересный контраст поставленных торцами к улице высотных зданий с объединяющим их низким, длинным, остекленным этажом превращаются в целые шеренги автоматически расчерчивающие новые районы. Стоило сделать несколько удачных фасадов с ленточными окнами, и появляется массовый мотив "тельняшки" во всех типах зданий и сооружений, от пром. зданий до зданий административных, общественных и даже жилых. Архитекторы как зачарованные повторяют один и тот же прием. Удалось архитектору Лебедеву скомпоновать из типовых жилых домов красивое криволинейное в плане здание и поставить несколько таких зданий в хорошем ритме в одном лишь микрорайоне Ивановское (г. Москва), и сразу же этот прием начал повторяться всюду, делая микрорайоны братьями-близнецами (рис. 8). Та же участь постигла и здания, сделанные в прямое подражание конструктивной архитектуре Мис ван дер Роэ - сплошь остекленные, с декоративными вертикальными накладками из стальных или аллюминиевых двутавровых балочек. В этом стиле делались все типы сооружений, делая похожими даже здания разного назначения.

После ряда лет обезличенной "уравниловки" в архитектуре - с конца 60-х годов - стала разрабатываться и осуществляться новая архитектура, но эта архитектура, по сути, лишь безоглядное увлечение модой. Эта мода со всеми неоспоримыми чертами прямого заимствования захватывает интересы многих, кажется последним словом искусства, самым современным способом решения любой архитектурной задачи. Но эта мода способна и снивелировать всю раннюю практику, что приводит в конечном результате к той же обезличенной архитектуре 20-го века. В критических статьях этого периода очень часто понятие советской архитектуры подменяется термином "современная" архитектура "вообще", теория архитектуры "вообще", практика архитектуры "вообще". Это является особенно яркой характеристикой социальной политики того периода, ныне называемого периодом застоя.
Общества всех социальных формаций сознательно и весьма направленно использовали возможности архитектуры как искусства мощного идеологического воздействия.


О постсоветской архитектуре.

Каждое время рождает свою архитектуру - конструктив самосознания, более или менее честный скелет эпохи. Наше с вами беспородное "сегодня" - не исключение. Не смотря на почти полное отсутствие в постсоветском пространстве денег на эстетические капризы, в архитектуре появились определенные группы явлений, которые, хотя и с некоторой натяжкой, можно определить, как стилистические.

Можно выделить три основных группы.

Первая группа - объединенный идеал всех советских Государственных институтов проектирования городов (ГИПроГрадов). В основном это - "элитарные" многоквартирные дома. То, что раньше проектировалось, но не воплощалось ввиду своей высокой стоимости и путем бесконечных упрощений и удешевлений превращалось в то, в чем мы жили. Но, поскольку заказчик на приличное жилье появился, мечта стала явью, хотя и очевидно устаревшей. Отличительные признаки стиля: пара-тройка полукруглых или многогранных ризалитов либо эркеров, часто фальшь-мансардная крыша, с фальшь-мансардными же окнами, вертикальные ряды лоджий, двухцветная, с обязательным присутствием охры, окраска фасадов. Объем здания ощутимо цельный, стабильный. Планировка квартир, увы, не слишком оригинальная и часто диктуется внешней формой здания и структурой фасадов, а не заботой о тех, для кого, собственно, все это строится.

Фасады этих зданий пока узнаваемы, но лишь по причине абсолютной убогости традиционного фона жилых районов. В рекламных проспектах по продаже будущих квартир часто встречается фраза "с возможностью свободой планировки" (этим замечанием проектировщик заранее расписывается в невозможности предложить жильцам продуманную и оригинальную планировку квартир), но все же эти здания - безусловный прорыв по сравнению с советскими типовыми домами второй половины двадцатого века.

Вторая группа - архитектура демонстрации западных отделочных материалов и технических достижений. Это, в основном, общественные здания, будто специально созданные для доказательства совершенства алюминиевых листов и полос, структурного стекла, раздвижных дверей, искусственных мраморов и гранитов, натяжных потолков и, даже, обзорных лифтов. Объем здания - преувеличенный. И все же, создается впечатление, что такая архитектура - огромный прорыв в нашем самосознании. Каким-то непостижимым образом не наши высокотехнологичные материалы воспитывают нашу архитектуру, заставляют ее "подтянуть живот", быть внятной, лаконичной и точной. В некоторых случаях такая тесная связь с материалом рождает даже что-то сродни свободному архитектурному замыслу, который давно царствует в цивилизованных странах.

Третий - эксклюзивные здания, учитывающие "личность" заказчика. Это одноквартирные частные дома в которых явно преобладает либо романский стиль либо колониальная классика.

Именно романский стиль мы узнаем в крутых крышах, вертикально дробленном объеме здания, массе башен и башенок, завершенных теми же крутыми крышами, разнокалиберных балконах и террасах. Колониальная классика, в принципе чуждая нашему географическому пространству, по-видимому, знак родства со столпами "дикого" капитализма Соединенных Штатов.

Оформление фасадов - традиционное, с широким применением заменителей черепицы (металлочерепица), заменителей традиционных окон (металлический стеклопакет "под дерево") и т.д. Эта архаика возникает не от убожества сознания архитекторов, а, скорее, от банальности заказа. Стремление заказчиков подчеркнуть свою значимость и, в то же время, построить что-нибудь оригинальное при отсутствии вкуса и неумении прислушиваться к мнению проектировщика, приводит к примитивному результату. Если к этому прибавить еще генетическую боязнь проникновения в свое жилье (несмотря на все современные средства охраны пространства), то становится понятно приверженность именно к этим стилям.

Может быть, до чистого понятия "стиль" выделенным группам еще далеко, однако, ощущение, что зодчество сдвинулось с мертвой точки, все-таки есть. Архитектору дали вздохнуть чуть свободнее, проектировать чуть дороже, возможно, как уже не раз случалось в истории архитектуры, это приведет к настоящей свободе и элегантности.


Список литературы


1.      М.Г. Бархин. Архитектура и город. - М.: Наука, 1979 г.

2.      М.Г. Бархин. Метод работы зодчего. - М.: Стройиздат, 1981 г.

3.      Борисова Е.А, Стернин Г.Ю.,  Русский модерн, «Советский художник», М., 1990.

4.      Герчук Ю.Я., Что такое орнамент?, «Галарт», М., 1998.

5.      Горюнов В.С., Тубли М.П., Архитектура эпохи модерна, «Стройиздат СПб», СПб, 1994.

6.      История русского и советского искусства, «Высшая школа», М., 1989.

7.      Неклюдова М.Г., Традиции и новаторство русских художников ХIХ века, «Искусство», М., 1991.


Страницы: 1, 2, 3



Реклама
В соцсетях
рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать