Я сидел и думал, когда мне в голову пришла идея: “Почему бы мне не войти внутрь и не посмотреть, что там на вокзале?” В течение последних двадцати четырёх часов я уже начал понимать, каким социальный статусом обладает такой, как я. Мне уже стало ясно, что если я пройду через вращающуюся дверь один, первый же попавшийся милиционер просто вышвырнет меня. Итак, я подождал пока в дверь войдёт женщина в красивой дорогой шубе, прошмыгнул за ней и решил попытать свою удачу в зале ожидания. Сначала я хотел лечь на сиденье, но потом решил преодолеть свою гордость и начинать привыкать к жизни бездомного, так что улёгся в углу под скамейку.
Не
смотря на то, что в зале было тепло, пол был холодным и само собой жестким, но
это было единственное место, где я мог лежать незамеченным. Убедившись, что
никто меня не видит, я закрыл глаза и попытался уснуть. Это был первый раз в
моей жизни, когда целый день я ничего не ел, и это была первая ночь в моей
жизни, которую мне пришлось провести не в своей постели. Я сожалел, что вообще
пошел на ту вечеринку с Мартой. Мы планировали остаться там до утра. Марта была
счастлива, окружена друзьями, она танцевала, пила, веселилась, и ей было не до
меня. Несколько раз я пытался привлечь её внимание, но тщетно. Среди всей этой
толпы людей я чувствовал себя одиноким и униженным.
Я отошёл в сторону, думая, что, может быть, она заметит моё отсутствие и пойдёт
меня искать. Но Марта была слишком занята, что бы это заметить, и тогда, я не
колеблясь, ушёл от неё. Я решил, никогда к ней не возвращаться, если она
обращает на меня так мало внимания. Я убежал.
Спустя всего двадцать четыре часа, лёжа на вокзале под сиденьями, я сожалел о своём поступке, но я должен был доказать самому себе, что мог жить без неё. Мне не доставало свой постели, еды и комфорта, но я помнил, как невнимательна была Марта и как она предпочла мне своих друзей. С такими мыслями я уснул, а на следующее утро был разбужен уборщиком.
Так проходила моя бездомная жизнь. Я научился добывать еду и обзавелся несколькими друзьями. Я нашел группу бомжей, которые приняли меня за своего, и моя жизнь стала более или менее терпимой. В начале эти знакомства помогали, так как в какой-то степени решали мои проблемы. Я научился красть еду. Это было нелегко, но со временем я понял, что настоящей проблемой в краже еды была её моральная сторона, а не физическая. Мне удалось преодолеть это неприятное чувство, но я так и не смог окончательно убить его в себе.
Эта бессмысленная жизнь вскоре опротивела мне. Те, с кем я тратил своё время, были бомжами до мозга костей. Их не заботило ничего, кроме каждодневного выживания. Чувство того, что я был бесполезным, заставило меня задуматься о своих планах на будущее. Я сожалел о том, что лишился дома, но я всё-таки не хотел возвращаться к ней.
Потом наступило лето, и жить стало легче. Проблема с поиском крыши над головой потеряла актуальность. Можно было спать где угодно. Я был сыт по горло своими друзьями и решил отделиться от них. Я не пытался искать новую кампанию. Я мог выжить в одиночку. Сев на электричку, я решил уехать из города, хотя бы на лето.
Летом в пригороде было легче найти еду, погода по большей части была хорошая, но с каждым днём я всё больше хотел вернуться к Марте. С каждым днём я всё больше скучал по ней и по дому.
Наступила осень, а вместе с ней и дожди и грозы. Таким образом, снова пришло время искать крышу. Я нашёл себе пустой коровник, но вот с едой в это время года стало очень сложно. Я продержался там ещё месяц, а потом мне пришлось вернуться в город.
Всё время я думал о том, чтобы вернуться к ней. “А что если она не скучает по мне так, как я? Что если она не захочет снова принять меня? Что если у неё есть кто-то другой?” Я не мог найти ответы на эти вопросы, до тех пор, пока не настала зима, и снег не покрыл всё вокруг белым покрывалом.
Ушел от неё я тоже зимой. Я вспомнил, как мы с Мартой год за годом ходили на вечеринки, которые проходили на улице и всегда зимой. Вы, может быть, уже догадались, что речь идёт о новогодних вечеринках. Я решил помучиться ещё немного и подождать до Нового Года. Я заметил, что в последние дни стали появляться праздничные плакаты, лампочки и всякие украшения, которые предшествуют новогоднему празднику. Долгожданный момент уже приближается, и я должен был готовиться к великому событию.
Сегодня я зашел в метро, чтобы попасть в центр, туда, куда она, скорее всего, придёт. Было примерно одиннадцать тридцать, она уже должна была быть там.
Механический мужской голос объявил: “ Гостиный двор”. Следующая станция Маяковская”, - и поезд замедлил ход. Я уже собирался выйти, и тут кто-то наступил мне на хвост. Даже будучи бездомным, я всё равно оставался чёрной немецкой овчаркой, и напомнил об этом людям вокруг. Нога моментально убралась с моего хвоста. Я выбежал из вагона вперёд всех и помчался вверх по эскалатору, не в силах дождаться, когда вынесет меня наверх своим ходом…
Выбежав на улицу, я стал принюхиваться. Я должен был найти её до двенадцати, потому что потом, когда начнётся всеобщая вакханалия, она может не заметить меня. Понимая, что выглядел ужасно, я всё-таки был уверен, что она узнает меня, если удастся найти её.
Лавируя между человеческими ногами, я побежал вглубь толпы, то и дело, поднимая глаза вверх, пытаясь отыскать её. Это была нелёгкая задача, но я был настроен решительно.
Когда я добрался до того места, где мы с ней расстались в прошлом году, я увидел блондинку в длинном чёрном пальто, которая сзади была похожа на Марту. Я подошел ближе, чтобы удостовериться, она ли это, и тут услышал голос: “Именно здесь-то я его и потеряла в прошлом году. Никогда я не приходила на эти вечеринки без Джо. Не знаю, где он сейчас, и что с ним, но мне бы так хотелось, что бы он сейчас был здесь…”
Это была Марта, и она меня не забыла. Я потерся об её ногу, она посмотрела вниз и сразу меня узнала. Она нагнулась и, несмотря на то, что я был такой грязный и вонючий, обняла меня и поцеловала. На глазах у неё были слёзы. Она целовала меня и говорила: “Как же я счастлива, что ты нашёлся! Я пришла сюда сегодня в надежде найти тебя. Где ты пропадал, мальчик мой?”
В это время голос из громкоговорителя и все люди вокруг нас стали отсчитывать последние секунды, остававшиеся до нового года:
“4, 3, 2, 1…”, - и затем все в один голос прокричали: “С Новым Годом!”
Заключение
XIX век оказался самым плодотворным по сравнению с предыдущим периодом развития отечественного книгоиздания с точки зрения становления редактирования как самостоятельной сферы деятельности. Образно говоря, этот век подхватил и развил редакторские начала, проявившиеся в издательской практике ХVII-ХVIII веков, и стал временем формирования базы для дальнейшего развития редакторской деятельности ХХ века.
Именно в ХIХ веке появилось осознание самостоятельности труда редактора, началась разработка подходов к обоснованию специфики его работы.
Начало века связано с редакционно-издательской деятельностью декабристов и Пушкина, конец с редакторской работой Короленко и Чехова. На развитие редактирования оказали сильнейшее влияние крупные деятели отечественной культуры Белинский, Некрасов, Писарев, Салтыков-Щедрин, Герцен.
Рассматривая процесс становления и развития редактирования как самостоятельной области деятельности, следует учитывать тот факт, что издательское и редакторское дело тесно связано с цензурой и в какой-то мере реализует те правила, которые разрабатываются цензорами. Это отчетливо проявилось в XIX веке, и получило свое развитие в отечественном книгоиздании ХХ века. Редакторское дело в ХIX веке развивалось и расширялось в процессе становления и развития различных типов и видов изданий и прошло путь от разработки общих подходов к подготовке альманахов и "толстых" журналов, а также отдельных изданий к формированию принципов создания собраний сочинений и обоснованию требований к произведениям определенных видов литературы.
Постепенно структурируется массив изданий по жанрово-видовому признаку, ведутся дискуссии о принципах формирования того или иного типа и вида изданий. В этих дискуссиях активно участвуют редакторы, издатели, литераторы, накапливаются формы и методы редактирования, формируются традиции, обосновываются критерии оценки произведений литературы, требования к изданиям, складываются представления о задачах, целях работы редактора, о его правах и обязанностях, об основных составляющих редакторской деятельности, о специфике редакционно-издательского процесса.
Кроме того, массив изданий структурируется по отраслевому признаку и появляется нужда в редакторах, знакомых с той или иной областью знания. Особенно активно развивается медицинское, сельскохозяйственное, искусствоведческое книгоиздание. Складывается структура медицинской, сельскохозяйственной, искусствоведческой периодики, выпускаются отраслевые монографии, практические пособия учебные издания. Развивается литература для детей.
Редактированием занимаются как люди, владеющие литературным языком, так и специалисты соответствующей отрасли. Например, медицинские издания редактируют специалисты, профессионально знающие медицину, художественные произведения - литераторы. В собственно редактировании как бы переплетаются профессиональные (сегодня мы назвали бы их деятельностными) моменты и знание литературного языка. Это со временем приведет к разграничению обязанностей научного и литературного редактора при подготовке к изданию научной и справочной литературы по различным отраслям знания. Литературное редактирование осуществлялось тогда исключительно на основе вкуса и знания редактора, так как специальной теории редактирования, которая обосновывала бы подходы к этой работе, тогда не существовало.
Нужно иметь в виду, что, прежде всего редакторское знание развивалось в процессе издания художественной литературы. Причем редакторские функции выполняли профессиональные литераторы. Поэтому часто работа редактора выходила за рамки чисто редакторской работы: писатель, используя собственный писательский опыт, как бы вторгался в сферу чужого языка и стиля. Это отчетливо видно, например, в работе А.П. Чехова с чужими рукописями. В то же время конкретная правка писателями рукописей позволяет формулировать критерии редакторской оценки произведений литературы, общие подходы к анализу произведения - не только художественной, но и других видов литературы в практике редактирования.
В ХIX веке в основных чертах формируются критерии редакторской оценки художественной, научно-популярной, научной и справочной литературы. Особенно активно развивались проблема популяризации знания и методы его представления для неспециалиста. Многие выдвинутые в XIX веке положения легли в основу разработанной значительно позже теории редактирования научно-популярной литературы. Редактирование определяется характером развития книжного дела в целом и книгоиздания в частности.
В рассматриваемый период получают развитие два направления в подготовке издания - авторское, когда автор решает вопрос о характере издания, и редакторское, когда речь ведется о том, что редактор и издатель исправляют текст произведения в соответствии с собственным отношением к содержанию. Последнее особенно отчетливо проявилось в деятельности Сенковского, который писал: "В "Библиотеке для чтения" редакция значит редакция в полном смысле этого слова, то есть сообщение доставленному труду принятых в журнале форм, отделка слога и предмета, если они требуют отделки".
И задачи редактирования определяются по-разному, в зависимости от того, какая роль отводится изданию. Так, Булгарин в статье "Мнение о литературном журнале "Современник", как он назвал альманах Пушкина, пишет: "...Цель всех литературных журналов в мире состоит в том, чтоб распространять полезные сведения, сообщать литературные новости и занимать любителей легкого чтения". Такой подход определил деятельность многих издателей, ставящих целью представить литературу только как средство развлечения.
Как правило, лучшие редакторы XIX века рассматривали издание не как средство развлечения, а как средство развития читателя, формирования его вкуса, идейных убеждений. Они стремились к идейному единству печатаемых материалов, включая в то или иное издание научные, философские, критические материалы и художественные произведения. Выступления на страницах многих журналов рассматриваемого периода отличаются полемичностью и отражают социально-политическое и культурное движение в России и Европе.
Отечественный книжный рынок в дореформенный период сужался жесткими цензурными ограничениями и ярко выраженным сословным характером потребителей литературы. В первой половине XIX века в своей подавляющей части русский читатель ориентировался на зарубежные издания. Во второй половине XIX века книгоиздание расширяется, но потребность в книге основной массы населения остается еще весьма ограниченной.
Отметим еще один важный результат развития редактирования в XIX веке: в это время формируется представление о том, что собственно издание влияет на восприятие литературного произведения и уточняет его характер. Выделяются те аспекты издания, которые определяют его тип и вид, и выявляются, разрабатываются принципы подготовки издания с учетом целей, задач, особенностей произведения. Работа редактора получает точку отсчета. Его целью становится реализация специфики издания, интерпретация литературного произведения средствами книгоиздания.
Список литературы
1. Герчук Ю. Художественная структура книги. — М.: Книга, 2004. — 208 с.: ил.
2. Добкин С. Ф. Редактору и автору об оформлении книги. — М.: Книга, 2006. — 208 с.: ил.
3. Козлова М. М. Редакторская подготовка литературно-художественных изданий: учебное пособие для студентов специальности “Издательское дело и редактирование”. — Ульяновск: УлГТУ, 2006. — 52 с.
4. Лавров Н. П. Издания художественной, детской, литературы по искусству, филологии : учебник. — М., 1979. — 264 с.
5. Редактирование отдельных видов литературы: Учебник / под ред.
Н. М.Сикорского. — М.: Книга, 1987. — 396 с.
6. Рукопись — художественный редактор — книга: сборник. — М.: Книга, 1985. — 296 с.: ил.
7. Свешникова И. К. Технология редакционно-издательского дела: учебное пособие. — М.: Изд-во МГАП «Мир книги», 1995. — 116 с.
8. Тяпкин Б. Г. Работа редактора над книжными иллюстрациями. — М.: Книга, 1968. — 148 с.: ил.
9. Художественное конструирование и оформление книги / Е. Б. Адамов, В. Я. Быкова, И. Ф. Бельчиков и др. — М.: Книга, 1971. — 248 с.: ил.
10. Энциклопедия книжного дела / Ю. Ф. Майсурадзе, А. Э. Мильчин,
Э. П. Гаврилов и др. — М.: Юристъ, 1998. — 536 с.
11. Редакторская подготовка изданий: учебник / С. Г. Антонова, В. И. Васильева, И. А. Жаров, О. В. Коланькова, Б. В. Ленский, Н. З. Рябинина, В.И. Соловьев; под ред. С. Г. Антоновой. — М.: МГУП, 2002. — 468 с.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
