И здесь мы видим, насколько пагубно для исламской цивилизации - как это ни парадоксально - то обстоятельство, что в ней отсутствует такой институт, как церковь с ее иерархической структурой, увенчанной наверху непререкаемым авторитетом. И католическую, и православную церковь издавна обвиняли в том, что данный тип структуры утверждает моноцентризм, препятствует свободе мысли. Но вот в рядах мусульман появляется Усама бен Ладен: не имея на то никаких прав, он издает фетвы и объявляет джихад, и некому его дезавуировать, нет духовного авторитета, который мог бы наложить вето на якобы исламские и коранические призывы Усамы и других фанатиков. Нет ни папы, ни патриарха. Особенность ислама в том, что, требуя строжайшего единомыслия по отношению к ядру учения пророка, к устоям веры, он имеет совершенно децентрализованную организацию и структуру. Мазхабы (богословские школы) признаются равноправными, столетиями существуют секты, которых никто не мог официально объявить еретическими, и хотя "врата иджтихада" (истолкования, решения вопросов богословско-правового комплекса) формально были закрыты тысячу лет тому назад, интерпретация многих важнейших проблем является прерогативой различных улемов и факихов (совсем недавно возобновился спор о применении шариата, о моделях государства, о том, каким сурам Корана - мекканским или мединским - следует отдавать предпочтение в случае противоречия между ними). Немудрено, что при таком положении вещей богословские авторитеты, даже отвергающие идеологию бен Ладена - а в исламском "мейнстриме" таких подавляющее большинство, - не располагают догматически обоснованным инструментарием воздействия на умы верующих, который позволил бы опровергнуть человеконенавистнические призывы экстремистов. Да и как они могли бы это сделать, если в одном из крупнейших мусульманских государств, Саудовской Аравии, официально господствует ваххабизм, многие идеи и положения, которого вполне соответствуют экстремальной идеологии сторонников "Аль-Каиды" и других подобных организаций.
Но корни проблемы лежат еще глубже. Российский ученый Дмитрий Фурман проницательно отметил, что если в христианских странах громадная сфера общественной и государственной жизни оставалась свободной, способной к развитию, поскольку церковь заботилась лишь о том, чтобы все признавали ее абсолютную власть в вопросах веры и редко вмешивалась в социально-политические процессы, то в мусульманском мире дело обстоит прямо противоположным образом. "Любые социальные формы и любые изменения должны оцениваться с точки зрения одной вечной модели - модели мединского государства (или протогосударства) пророка, зафиксированной в шариате. Здесь нет колоссальной "светской" сферы жизни, безразличной с точки зрения религии и поэтому - способной к эволюции".6 А из этого вытекает неспособность и нежелание тех людей, которые являются авторитетами для мусульман и определяют интеллектуальный климат в мире ислама, - богословов-правоведов, проповедников - видоизменить систему своих взглядов таким образом, чтобы она перестала быть основой для состояния вечной напряженности во взаимоотношениях между исламским сообществом и "другими мирами". Краеугольным камнем идеологии духовных лидеров исламского мира остается, как и тысячу лет тому назад, концепция перманентного и нескончаемого противостояния Дар альИслам и Дар аль-Хар[6]. Это и есть то поле, на котором так удобно произрастать идее джихада в его воинственной интерпретации - идее, логически ведущей к оправданию террора.
Отвечая на поставленный вопрос: "Что же не в порядке с миром ислама?", можно утверждать, что дело обстоит неладно, прежде всего, с духовным руководством мусульман, которое не смогло предотвратить появление в организме своей религии злокачественной опухоли, поставившей под угрозу само будущее исламской цивилизации.
В настоящее время трудно предвидеть, как именно эта цивилизация будет развиваться, как она впишется в процессы глобализации, - слишком дисперсным, разнообразным, разделенным представляется мир ислама. Трудно указать некие "общеисламские" цели для нескольких десятков национальных государств с их несхожими проблемами, потенциалами, интересами, различным геополитическим положением. Например, исторические судьбы Северной Африки и ЮгоВосточной Азии определяются столь многочисленными локальными факторами, что любая единая модель развития, предложенная для этих регионов, была бы искусственной.
Ясно, что мусульманские государства будут страдать от глобализации в ее нынешнем виде так же, как и другие страны третьего мира. Ведь исламскую цивилизацию, несмотря на существование горстки стран, богатых нефтью, в каком-то смысле можно назвать "цивилизацией бедных". Кроме поставок сырья, исламским странам почти нечего внести в мировую экономику, хотя многие из них успешно развивают перерабатывающую и мелкую обрабатывающую промышленность. А скованная догмами исламская общественная мысль не в состоянии адаптироваться к условиям информационной революции.
Вероятно, молодые и приемлющие модернизацию элементы мусульманского общества станут искать выход из положения на пути приобщения к западным ценностям, приспосабливая их к традиции и тем самым все, более отдаляясь от наиболее архаичных форм исламской цивилизации. Чтобы противодействовать этой тенденции, другие, столь же молодые и образованные люди будут стремиться вновь, утвердить исламские ценности, возродить веру путем обновления исламской философии и создания новой школы фикха, т. е. мусульманской юриспруденции и комплекса социальных норм. Если это удастся, исламская цивилизация выйдет из состояния склероза и окостенения. В противном случае она окажется в изоляции, и это может привести к хантингтоновскому столкновению цивилизаций с катастрофическими последствиями для всего человечества.
Потенциально мир ислама с его великими культурными традициями и сотнями миллионов преданных приверженцев обладает огромной мощью и динамизмом; он мог бы внести большой вклад в развитие человеческого общества. Но для этого он должен преодолеть нынешнюю болезнь, избавиться от разъедающей его раковой опухоли. Без преувеличения можно сказать, что исламская цивилизация переживает критический, переломный момент своей истории, и судьба этой великой цивилизации прямо зависит от ее способности справиться с демонами самодовольства, нетерпимости и экстремизма.
ВЛИЯНИЕ ИСЛАМСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ НА ЕВРОПУ
Большинство европейцев неспособно ни в должной мере оценить всю важность вклада, полученного ими от исламской цивилизации, ни осмыслить суть этих заимствований, а кое-кто не имеет обо всем этом даже приблизительного понятия. Подобное положение дел объясняется тем, что исторические дисциплины, в том виде, в каком они преподаются, привыкли не только произвольно истолковывать факты, но и намеренно искажать их. Эта система образования кичится своим пренебрежительным отношением к исламской цивилизации и старается при каждом удобном случае умалить ее заслуги. Курсы истории, читаемые в европейских университетах, ни в коей мере не отражают влияния, о котором идет речь. То, что следовало бы всячески распространять как в устной, так и в письменной форме, систематически замалчивается, особенно когда речь идет о наиболее важных исторических проблемах. Общеизвестно, например, что Испания в течение нескольких веков жила по законам Ислама, однако никогда не говорится, что так обстояло дело и в других областях Европы, скажем, в Сицилии и южной части теперешней Франции. В прошлом это умолчание еще можно было как-то объяснить наличием определенных религиозных предрассудков. Но что сказать о современных историках, в большинстве своем людях не религиозных, а то и противниках любой религии, когда они спешат подхватить лживые домыслы своих предшественников?
Причины всего этого следует искать в гордыне и самомнении европейцев, мешающих им осознать всю важность вклада, полученного с Востока.
Поразительнее всего в этом отношении то, что они мнят себя прямыми наследниками эллинской цивилизации, хотя факты полностью опровергают подобные притязания. История со всей очевидностью установила, что греческая наука и философия дошли до европейцев через мусульманских посредников. Иначе говоря, духовное наследие эллинов было воспринято Европой лишь после того, как его серьезнейшим образом изучили и усвоили на Ближнем Востоке; не будь исламских ученых и философов, европейцы еще долго пребывали бы в полном незнании этого наследия, а может быть, так никогда, и не познакомились бы с ним.
Следует заметить, что речь здесь идет о влиянии исламской цивилизации в целом, а не только ее арабской ветви, как это нередко понапрасну утверждается. Ведь большинство из тех, кто служил проводником этого влияния на Западе, не принадлежало к арабской расе и пользовалось арабским языком лишь вследствие того, что приняло религию Ислама.
Поскольку мы упомянули об арабском языке, приведем еще одно доказательство распространения мусульманского влияния на Западе: оно заключается в куда более широком, чем принято считать, заимствовании арабских терминов и корней, которые вошли почти во все европейские языки и используются вплоть до сегодняшнего дня, хотя большинство европейцев и не подозревают об их истинном происхождении. А поскольку слова являются не чем иным, как переносчиками идей и средством передачи мыслей, нетрудно понять, что этот факт свидетельствует о передаче самих исламских идей и понятий.
Обширное влияние исламской цивилизации явственно ощущалось во всех областях жизни, в науке, в искусстве, философии и т.д. В свое время важнейшим оплотом и основным центром распространения этой цивилизации была Испания. В наши намерения не входит ни разбор каждой из данных проблем, ни определение размаха исламской цивилизации, мы хотели бы только указать на некоторые факты, представляющиеся нам особенно важными, хотя важность эту способны осознать лишь немногие из наших современников.
Возьмем проблему наук - как естественных, так и математических. Можно с уверенностью сказать, что некоторые из естественных отраслей знания были в полном объеме заимствованы Европой у исламской цивилизации. Химия, например, до сих пор сохранила свое арабское наименование, восходящее, как известно, к древнему Египту, несмотря на то, что первоначальный и углубленный смысл этой науки стал совершенно недоступен нашим современникам и, можно сказать, навсегда утрачен для них.
Или астрономия. Соответствующие ей технические термины во всех европейских языках по большей части свидетельствуют об их арабском происхождении; названия большинства небесных тел тоже звучат по-арабски в устах астрологов всего мира. Это объясняется тем, что труды античных астрономов, таких как Птолемей Александрийский, стали известны в Европе только благодаря арабским переводам и сочинениям их мусульманских последователей. Столь же легко можно было доказать, что большинство географических знаний, касающихся наиболее отдаленных краев Азии или Африки, долгое время добывалось исключительно арабскими путешественниками, посещавшими эти края; подобные факты можно умножать до бесконечности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
