Глубоко личный, эмоциональный характер этих работ говорит о том, что выраженные в них чувства переплетены с ощущением трагической безысходности своей личной судьбы.
Недостаточно ясны причины семейной драмы Саврасова - разрыв с женой, развитие алкоголизма до размеров непреодолимого недуга, отход от педагогической деятельности, от друзей.
Перелом, совершающийся в жизни художника, трагичен. Он остается одиноким, неудержимо опускается на дно, попадает в кабалу к мелким торгашам.
Среди его поздних произведений все чаще попадаются ремесленные, равнодушные повторения ранее найденных мотивов. Художественный уровень их стремительно снижается. Уже к середине 80-х годов работы, равные прежним, встречаются очень редко. Однако и в эти годы художник переживает периоды творческого подъема. В этом убеждает несколько рисунков в упомянутом альбоме. Выполнены они тоже по способу папье-пеле. Создание этих рисунков было, видимо, для Саврасова последней творческой вспышкой. Художник попадает в среду опустившейся богемы, здоровье его расшатывается, и в 1897 году он погибает - почти забытый. Среди немногих, провожавших его в последний путь на кладбище, был Левитан.
Исаак Ильич Левитан.
В русле передвижнического пейзажа формировалось творчество Исаака Ильича Левитана (1861-1900) - художника, насытившего русскую пейзажную живопись тонкой эмоциональностью, одухотворенностью и высокой гражданственностью чувств. Левитан начал выставляться на выставках Товарищества с 1884 года в качестве экспонента, а с 1891 года - как член объединения. С этого времени Левитин ежегодно представлял свои произведения на передвижных выставках, вплоть до своей кончины в 1900 году. На XXVIII выставке в 1900 году (в год его смерти) были экспонированы шесть пейзажей художника, среди которых были такие шедевры, как „Летний вечер”, „Ручей. Весна” и другие.[6]
Жизнь Левитана не была легкой. Происходивший из бедной еврейской семьи, он рано осиротел и не только в детстве, но и в юности испытывал острую нужду. Призвание его определилось рано, и в тринадцатилетнем возрасте он поступает в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества. В Училище он учится у Саврасова, оказавшего большое влияние на творческое формирование художника. Впоследствии он отзывается о Саврасове с неизменным уважением и теплотой. Насколько глубоко запали в душу юноши впечатления от совместной работы с учителем, видна из того, что некоторые мотивы, над которыми работал Саврасов в своей мастерской, много лет спустя находят свое воплощение в пейзажах Левитана. Художника связывало с учителем тонкое поэтическое восприятие природы, умение выразить в пейзажном образе глубокие человеческие чувства. Влияние Саврасова чувствуется в пейзаже „Вечер” (1877) и других ранних работах Левитана.
В представленном на XII Передвижной выставке пейзаже „Вечер на пашне” (1883) впервые ярко проявилась направленность творчества художника, его идейная и творческая близость передвижническому пейзажу. В картине изображен чисто русский мотив - погружающееся в вечерние сумерки свежевспаханное поле и на нем - одинокая фигурка крестьянина-землепашца. Картина проникнута глубокой любовью к родной земле и чувством сострадания к тяжелой участи крестьянина. Так, поэтический образ природы получает в картине социальную окраску.
В пейзаже „После дождя. Золотой Плёс” (1889) природа предстает перед нами как бы обновленной, обмытой только что прошедшим живительным дождем. Река и небо словно окутаны влажной прозрачной дымкой, на крышах домов раскинувшегося на берегу приволжского городка, на барже, лодках, кустарнике, изображенном на переднем плане играют дождевые блики, создавая ощущение изменчивости, трепетности воздушной среды.
Пейзаж выдержан в мягкой, богато разработанной серебристо-серой гамме, передающей естественные краски природы в первые минуты после прошедшего дождя. Художник достигает здесь тонкой живописной гармонии нежных, чистых тонов неба с пробивающимися лучами солнца, трепетной, вибрирующей поверхностью воды, темно - коричневой баржой и тускло - зеленой травой и кустарниками. Все это придает поэтичность, казалось бы, простому, будничному мотиву.
Все названные полотна подводят Левитана к созданию его наиболее значительных произведений, таких как „Владимирка”, „У омута”, „Над вечным покоем”, явление которых знаменовало собой расцвет творчества художника, все более глубоко и совершенно воплощавшего в своих произведениях любовь в родине, сопричастность к горькой судьбе и страданиям своего народа. Особенно характерен в этом отношении его пейзаж „Владимирка” (1892). Именно по ней, бряцая кандалами, дни и ночи шли на сибирскую каторгу ссыльные. Пейзаж открывает нам необъятную ширь русской равнины. Широкая дорога и вливающиеся в нее боковые тропы, протоптанные ногами ссыльных, ведут взгляд зрителя вдаль, к горизонту, создавая ощущение безнадежности и бесконечности их трудного и скорбного пути. Это ощущение подкрепляется и тонко сгармонированными холодными топами сумеречного, тревожного неба и одиноко стоящего „голубца”, безмолвно встречающего и провожающего колонны арестантов. Вся картина проникнута грустными раздумьями художника о жизни, о горькой участи своего народа.[7]
В пейзаже „Над вечным покоем” (1894), который Левитан считал своим лучшим произведением, эти черты приобретают философскую, символическую окраску. В основе полотна лежит мысль о нетленной красоте и величии природы и зыбкости, кратковременности человеческого бытия. Эта мысль прекрасно выражена в масштабном сопоставлении маленькой церквушки, одиноко стоящей на высоком берегу реки, приютившегося здесь же кладбища с сиротливо торчащими крестами и раскинувшегося вокруг безбрежных просторов реки и высокого, бездонного неба. Этот контраст ощущается и в решении самой пластической формы, плотной и компактной в изображении берега, церкви, деревьев и легкой, прозрачной - водного и воздушного пространства. [8]
Сочетание в пейзаже двух начал - камерного, которое несет в себе мотив церкви и сельского кладбища, и монументального, заложенного в широкой панорамности открывающегося перед зрителем ландшафта, - придает образу природы интимность и в то же время торжественное величие. Написанный в годы реакции, этот пейзаж, воспевающий вечную красоту природы, как бы противопоставляет ей краткость и тщету человеческой жизни. Так поэтический образ природы насыщается большим обобщающим смыслом.
Поиски синтетического образа природы характерны для Левитана и во второй половине 90-х годов. Создаваемые в годы общественного подъема, его произведения этих лет несут печать светлой радости и жизнеутверждения. В пейзаже „Март” (1895) запечатлен, казалось бы. будничный мотив. Но все в нем как бы излучает радость весеннего пробуждения природы. Колорит картины тонко раскрывает естественные цветовые соотношения в природе в пору весеннего обновления. Он построен на мягкой гармонии холодных тонов снега, лежащих на нем теней и теплого цвета стволов берез, леса; на заднем плане, озаренной солнцем желтой стены дома.
Левитану было присуще тонкое и более проникновенное, чем у его предшественников и современников, ощущение красочной, живописной прелести русской природы. Она расцветает в его пейзажах свежими, чистыми, незамутненными красками (бирюза голубого неба, синяя вода озер, сияющая зелень лугов, охристо-желтая и оранжевая осенняя листва). Природа Левитана дышит той же правдивой и в то же время поэтической сказочной красотой, что и природа, воспетая народной песней и сказкой.
В то же время, подобно тому как зритель, смотря на сюжетные полотна передвижников, становится как бы участником изображенных в них событий, так и мы, разглядывая пейзажи Левитана, словно проникаем вместе с художником в самую душу русской природы, в ее поэтический мир.
Этим объясняется и известная повествовательность пейзажей Левитана, хотя он обычно избегает показа „действия” в природе. Нет в пейзажах Левитана и человека, редко изображает он обработанную землю - пашни, хлеба и т.д. Но мы всегда ощущаем близость человека в его полотнах: кто-то протоптал дорожки, идущие вдоль берегов рек, сбегающие с холмов, извивающиеся по лугам; кто-то вспахал землю и возвел дома и церквушки. Прав один из современных художнику критиков, говоря о том, что если бы в пейзажах Левитана были фигуры людей, то это были бы фигуры „передвижнические” - фигуры крестьян.
Левитан был прочными узами связан с Товариществом и никогда не изменял ему.[9]
[1] Гомберг-Вержбицкая Э.П. Передвижники: книга о мастерах русской реалистической живописи от Перова до Левитана. – М., 1961. C.64.
[2] Алешина Л.С. Русское искусство XIX – начала XX века.- М., 1972. C.154.
[3] Пастернак Л.О. Записи ранних лет.- М., 1975. C.54.
[4] Рогинская Ф.С. Передвижники. - М., 1997. C.87.
[5] Бенуа А.Н. История русской живописи в XIX веке. - М.,1999. C.89.
[6] Захаренкова Л.И. Шедевры Государственной Третьяковской галереи. - М., 1994. C.36.
[7] Рогинская Ф.С. Передвижники.- М., 1997. C.123.
[8] Рогинская Ф.С. Передвижники. М., 1997. C.124.
[9] Рогинская Ф.С. Передвижники. - М., 1997. C.128.
Страницы: 1, 2
