Соотношение норм международного права и российского законодательства о правах и свободах граждан: пр...
Соотношение норм международного права и российского законодательства о правах и свободах граждан: проблемы и перспективы
Процесс усиливающегося влияния норм международного права на законодательство Российской Федерации в области прав и свобод граждан имеет объективный характер. Объективность указанного процесса обусловливается, в первую очередь, глобализацией, под которой в научной литературе понимается "втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникации и информационных технологий" . Поэтому в современных условиях решение ряда глобальных проблем, включая повышение эффективности борьбы с международным терроризмом, возможно на основе широкого международного сотрудничества, что вызывает необходимость повышения уровня управляемости международной системой .
Применяя термин "правовая глобализация", судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь замечает, что он отражает качественные характеристики интернационализации ведущих правовых систем и нарастания на этой основе общего в нормативно-правовой жизни современной цивилизации . Объективная тенденция нарастающего влияния международного права на систему и отрасли внутреннего права России и гармонизации внутреннего и международного законодательства в результате набирающего силу процесса глобализации вполне очевидна.
Как отмечается в научной литературе, сдерживание процесса глобализации фактически невозможно . В то же время ключевое значение имеет определение оптимальных форм и способов решения данной проблемы, позволяющих обеспечить разумное сочетание национальных и международных интересов. В связи с этим важно определиться в выборе приоритетов, ибо, как объективно полагает Н.С. Бондарь, вопрос заключается в том, являются ли глобалистскими приоритетами свобода и права человека (причем права, приобретшие во второй половине прошлого века международный характер) или ценности безопасности? Это связано с тем, что в силу возникновения в настоящем веке новых глобальных угроз человечеству (международный терроризм, природные и техногенные катастрофы, угроза глобального потепления и др.) все большее значение в современном мире приобретают вопросы безопасности личности, общества и государства. По мнению Н.С. Бондаря, положительный ответ лишь на один из данных вопросов, заключающийся в выборе только одного из названных ранее приоритетов, представляется сомнительным , тем более что права и свободы граждан гарантируются прежде всего государством. Как справедливо отмечает Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин, "права и свободы, в том числе прирожденные, не могут реализовываться без дееспособной политической власти, т.е. вне государства как политического сообщества народа, связанного правом и общей целью" . Это обусловливает необходимость поиска оптимального решения в определении баланса между ценностями публичного характера, с одной стороны, и частными интересами - с другой.
По изложенным основаниям в условиях правовой глобализации "нахождение баланса власти и свободы составляет главное содержание теории и практики современного конституционализма" , учитывая, что "резкая диспропорция интересов, их жесткая конкуренция не просто вредна, а пагубна. И право на этом пути должно жестко регламентировать соблюдение баланса интересов, способствовать гармонизации" .
При решении этой важнейшей проблемы следует учитывать объективно существующее противоречие между всемирным процессом глобализации и потребностью государств сохранить собственную идентичность. Заслуживают внимания соображения академика Н.Н. Моисеева, который, предостерегая от переоценки значения реализации идеи достижения универсальности цивилизации, обращал внимание на отсутствие единых подходов к разрешению данной проблемы. С точки зрения Н.Н. Моисеева, "в разных условиях в разные времена разные общества находили и будут находить свою меру компромисса между свободой и равенством, соответствующую конкретным жизненным реалиям. Какие-либо общие универсальные рецепты, годные для всех времен и народов, отсутствуют". В связи с этим предложение о неких универсальных правах человека, одинаково пригодных для населения всей планеты, является, по мнению цитируемого автора, иллюзией . Выделяя в высказанной Н.Н. Моисеевым теории возражение против унификации (стандартизации) прав человека, член-корреспондент РАН Е.А. Лукашева считает такой подход рациональным, как предполагающий "недопустимость форсирования процесса восприятия и заимствования международно-правовых норм о правах человека всеми странами и регионами мира". Е.А. Лукашева обоснованно указывает на объективную зависимость этого процесса от таких факторов, как социокультурные системы, традиции и уровень благосостояния народов конкретных стран . Такой же точки зрения придерживается и И.А. Ледях, которая считает, что практика ограничения или отступления от гарантируемых региональными актами прав и свобод в условиях чрезвычайного положения по-разному проявляется в регионах в зависимости от цивилизационных особенностей, конфессиональных устоев, традиций и т.п., которые влияют на трактовку и определение сущности прав человека .
Аналогичный подход в общем демонстрирует и Р.Т. Шамсон, полагающий, что целостному пониманию концепции прав и свобод человека препятствует и целый ряд иных обстоятельств, включающий в себя различия в социальных условиях существования людей, изменения понятия и содержания прав человека в ходе исторического развития, глубокие различия в морально-правовых воззрениях в разных странах на эту проблему .
Анализируя испанский вариант интегральной модели прав человека, А.Н. Медушевский также обращает внимание на необходимость учета возможности реализации фундаментальных принципов правовой системы общества (свобода и равенство) в конкретных социальных и исторических условиях .
В силу приведенных обстоятельств, отмечает А.Г. Светланов, в глобальном плане народы мира вовсе не разделяют безоговорочно то понимание прав и свобод, которое исповедуется в Европейском Союзе и Северной Америке. На это же обращает внимание И.И. Лукашук, подчеркивая, что международные пакты о правах человека не приняты большинством государств мира из-за цивилизационных различий, преодоление которых является весьма сложной задачей длительного характера, в процессе решения которой необходимо сохранить национальное наследие и национальную идентичность. Неслучайно в последнее время обращается внимание на опасность "некритического заимствования" западных правовых институтов, внедрение которых без учета реальных условий и национальных особенностей может вызывать кризисные явления. Более того, имеют место высказывания о реальности опасности "демонтажа" государства в условиях активного внедрения идеи глобализации и нового международного порядка, в связи с чем вопросы соотношения национальных и международных стандартов прав человека приобретают в настоящий момент особое значение.
Следует отметить, что в научной литературе юридического характера иногда высказываются и более радикальные мысли, трактующие права человека в России "варяжской идеологией", и на этой основе выдвигаются идеи, согласно которым "посткоммунистическая Россия, следуя примеру Советского Союза, продолжает порочную (на взгляд некоторых авторов) практику присоединения к международным договорам в области прав человека, в которых не отражены основы культурной, духовной, правовой, российской и русской традиции. Международно-правовые обязательства принимаются нами "на вырост", а точнее "с расчетом" на углубление кризиса самобытной правовой культуры". На такой основе делаются выводы, что "правочеловеческая догма навязывается самобытным, самостоятельным и в принципе, самодостаточным правовым системам. Это происходит, несмотря на весьма относительную ценность большинства правозащитных норм и институтов и их малую привлекательность с точки зрения возможной рецепции, инкорпорации в национальное законодательство".
Точка зрения, согласно которой, права человека (несмотря на их универсальный характер) являются все же в большей степени сугубо "западными ценностями", в последнее время достаточно часто аргументируется в отечественной научной литературе. При этом обращается внимание на то, что международные стандарты в достаточной степени агрессивно навязываются всем без исключения странам и народам независимо от их национальных особенностей вследствие геополитической мотивации ведущих западных стран и, прежде всего, США . Так, Н.В. Варламова утверждает, что "идеология естественных неотчуждаемых прав человека, свобода и формальное равенство субъектов как базовые принципы правового регулирования, презумпция связанности государства правом порождены не российской социальной практикой. Более того, они до сих пор должным образом не восприняты массовым и профессиональным правосознанием". В этой связи она считает, что "принципы современного конституционализма оказались в Конституции РФ 1993 г. "случайно", стараниями ученых и под влиянием всеобщей демократической эйфории. Но западные концепции и модели плохо приживаются на российской почве. И сегодня многие из них чужды нашей политической действительности. Они даже не получили должного теоретического осмысления" .
С другой стороны, не соглашаясь с подобным подходом, руководитель аппарата Комиссара по правам человека Совета Европы Э. Мюллер-Раппард указывает на то, что права человека не являются чисто западной концепцией, в связи с чем "локальные причины не могут оправдать мнения, согласно которому то, что приемлемо в одном регионе мира, не обязательно для другого". Э. Мюллер-Раппард делает вывод, что права человека уже не являются исключительно внутренним делом государства, а относятся к числу важнейших международных проблем .
Весьма интересным представляется мнение судьи Европейского Суда по правам человека А.И. Ковлера, который, анализируя точку зрения Н.В. Варламовой относительно источников происхождения идеологии прав человека, заявляет следующее: "Никто не оспаривает универсального (т.е. нероссийского) происхождения идеологии прав человека, хотя в теорию прав второго и третьего поколения мы внесли свой вклад. А вот относительно "западных" концепций и моделей можно поспорить. Думается, в Конституции возобладала модель здравого смысла, которую наша страна и ее граждане наконец заслужили" .
Несколько иную точку зрения высказывает проф. В.А. Карташкин, который считает, что "согласно международным документам, имеющим всеобщий характер, права человека не зависят от воли государства, а являются "естественными" и "неотъемлемыми", принадлежащими каждому с момента рождения" . А международные нормы, относящиеся к правам человека, утверждает В.А. Карташкин, "отражают общечеловеческие ценности и поэтому они постепенно признаются развивающимися странами, многие из которых не принимали участия даже в их разработке. Подтверждением этого является ратификация Пактов о правах человека подавляющим большинством участников международных отношений и признание ими положений, содержащихся во Всеобщей декларации, в качестве обязательных обычных норм" .
Страницы: 1, 2
