Грабеж (ст. 161 УК РФ)

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22 января 2001 г. приговор изменила, действия Тропина переквалифицировала с ч. 3 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 3 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, в остальном приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений в отношении Тропина, переквалификации его действий с ч. 3 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 25 декабря 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее.

Судебная коллегия, переквалифицировав действия Тропина, сослалась на то, что согласно показаниям Гергележиу, Ледяева, Сысоева и Тулякова в ходе предварительного следствия и в судебном заседании Тропин не говорил им о необходимости применить насилие к потерпевшим, использовать оружие и другие предметы в качестве оружия, а лишь предложил открыто похитить деньги у Худайназаровых и организовал совершение этого преступления.

Однако кассационная инстанция не учла, что по смыслу закона грабеж является оконченным только с момента завладения виновным чужим имуществом. В данном же случае, как установлено судом, Тропин не довел до конца свой умысел на завладение имуществом Худайназаровых, поскольку исполнителями преступления оно не было похищено.

Таким образом, действия Тропина как организатора покушения на совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ».[72]

Кроме того, иногда суды неправильно квалифицируют обычный грабеж как квалифицированный. Так, «Басманным районным судом г. Москвы 22 июня 1998 г. осуждены: Попов по ч. 1 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, Степушин – по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Они признаны виновными в совершении по предварительному сговору группой лиц грабежа, а Попов – также в совершении хулиганства при следующих обстоятельствах.

14 ноября 1997 г. примерно в 12 час. 30 мин. Попов, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, в помещении городской поликлиники в присутствии многочисленных граждан и сотрудников поликлиники из хулиганских побуждений избил несовершеннолетнего Анчикина, сопровождая свои действия нецензурной бранью.

Спустя 40 мин. после избиения Анчикина Попов и Степушин вывели его на улицу, где, осмотрев карманы его одежды, открыто похитили у него ключницу стоимостью 10 тыс. рублей, куртку стоимостью 150 тыс. рублей и деньги в сумме 500 руб. (в ценах 1997 года).

К месту совершения грабежа подошел знакомый потерпевшего - Старчилов, который пытался пресечь преступление, однако Попов, угрожая, снял с его руки перстень стоимостью 15 тыс. рублей и похитил деньги в сумме 31100 руб. (неденоминированных), после чего Попов и Степушин с места преступления скрылись.

Как признал суд, они открыто похитили имущество Анчикина на общую сумму 160500 руб., имущество Старчилова – на сумму 46100 руб.

В кассационном порядке приговор не обжалован и не опротестован.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора: исключении указания об участии Степушина в похищении имущества Старчилова; переквалификации действий Попова и Степушина с п. «а» ч. 2 ст. 161 на ч. 1 ст. 161 УК РФ.

Президиум Московского городского суда 30 августа 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Вина Попова в хулиганстве подтверждена.

Вместе с тем приговор в части осуждения Попова и Степушина по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ подлежит изменению.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совершении преступления.

Попов и Степушин отрицали наличие у них предварительной договоренности о похищении имущества потерпевших.

Обстоятельства, при которых они завладели этим имуществом, также свидетельствуют об отсутствии между ними предварительного сговора.

Так, из материалов дела видно, что Степушин пригласил Анчикина поговорить с Поповым, последний во время разговора велел Степушину принести куртку Анчикина, тот сделал это с разрешения потерпевшего и отдал ему (Анчикину). Попов отобрал куртку. Степушин взял куртку у Попова и вернул ее потерпевшему. После этого Попов открыто похитил перстень и деньги у Старчилова, а когда стал уходить, вновь забрал куртку у Анчикина и сунул ее под куртку Степушину.

Поскольку в ходе предварительного следствия и в судебном заседании не установлено и в приговоре не приведено доказательств того, что Попов и Степушин заранее договорились о совершении грабежа, квалификацию действий осужденных по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ следует признать ошибочной, содеянное ими надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 161 УК РФ.

Кроме того, по делу установлено и признано судом в приговоре, что перстень и деньги у Старчилова открыто похитил Попов, Степушин же ни вещей, ни денег у Старчилова не требовал и никаких действий, направленных на завладение его имуществом, не совершал.

Таким образом, вывод суда об участии Степушина в похищении имущества Старчилова не основан на материалах дела и противоречит указанию в описательной части приговора о похищении имущества Старчилова Поповым.

С учетом изложенного президиум Московского городского суда приговор Басманного районного суда г. Москвы изменил: исключил указание об участии Степушина в завладении имуществом Старчилова; переквалифицировал действия Попова и Степушина с п. «а» ч. 2 ст. 161 на ч. 1 ст. 161 УК РФ».[73]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как видим, проблемы при применении ст. 161 УК РФ у судов остались, несмотря на многочисленные разъяснения, даваемые Пленумом. Видимо, суды не всегда правильно применяют те или иные толкования ст. 161, данные Пленумом.

В Постановлении от 27 декабря 2002 г. Пленум разъяснил, что, решая вопрос о том, является ли посягательство на чужое имущество тайным или нет, следует исходить из субъективной стороны действий виновного. Если он полагает, что при незаконном изъятии имущества он действует тайно, хотя его противоправные действия видели посторонние лица, но ничего не предпринимали для пресечения преступления, то речь не может идти о грабеже (п. 2).

В п. 6 Постановления разъясняется, в каких случаях грабеж и разбой считаются оконченными преступлениями. В отношении состава преступления – разбоя каких-либо вопросов не возникало, поскольку судебная практика давно устоялась. Что же касается грабежа, то согласно разъяснению, содержащемуся в п. 16 ранее действовавшего Постановления Пленума от 22 марта 1966 г., это преступление считается оконченным с «момента завладения имуществом». Суды обращали внимание на то, что такое разъяснение сейчас не согласуется с действующим уголовным законодательством, в частности с примечанием к ст. 158 УК РФ.

Например. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия изменен приговор Сегежского районного суда в отношении Степанова, который открыто похитил из магазина «Витязь» в г. Сегеже детское ватное одеяло, но был задержан недалеко от магазина выбежавшими за ним работниками. Переквалифицируя действия Степанова, судебная коллегия обоснованно отметила, что при указанных обстоятельствах содеянное Степановым следует квалифицировать как покушение на открытое хищение чужого имущества, поскольку осужденный не имел возможности распорядиться похищенным.[74]

С учетом того, что судебная практика была разноречивой и это порождало ошибки при квалификации содеянного, Пленум подчеркнул, что грабеж будет считаться оконченным преступлением лишь в случаях, когда у виновного есть реальная возможность пользоваться или распоряжаться похищенным по своему усмотрению. Например, обратить такое имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом.

У судов возникают проблемы с квалификацией групповых краж, грабежей и разбоев. В частности, в судебном заседании не всегда выяснялось, состоялась ли предварительная договоренность между соучастниками совершенного ими преступления, были ли распределены роли в целях осуществления преступного замысла и т.п. В результате давалась неправильная юридическая оценка действиям участников групповых преступлений.

Что можно предложить в связи с этим? Думается, что проблема не столько в составе преступления, предусмотренного ст. 161 УК РФ, сколько в толковании и применении иных институтов уголовного права. Разъяснения Пленума достаточно ясны и грамотны, что должно способствовать правильному рассмотрению данной категории дел. Однако суды, как мы видели, не всегда правильно квалифицируют действия при групповых грабежах, разбоях. Необходимо, возможно, дать отдельное разъяснение по данному вопросу.

Суды неодинаково решали вопрос о наличии в действиях лица, совершившего кражу, грабеж или разбой, признака незаконного проникновения в жилище, помещение или иное хранилище и не всегда выясняли цель проникновения в жилище или иное помещение, что влекло судебные ошибки.

Также по-разному квалифицировались действия лиц, которые, проникнув, например, в квартиру, умышленно уничтожали или повреждали имущество потерпевшего. Одни суды полагали, что подобные действия входят в объективную сторону кражи, грабежа поскольку связаны с преодолением препятствий (повреждение или разрушение дверей, окон, запоров и т.п.) Другие суды аналогичные действия дополнительно квалифицировали по ст. 167 УК РФ, не всегда учитывая, что уничтожение или повреждение имущества являлось способом совершения хищения при отягчающих обстоятельствах.

Таким образом, судьям необходимо быть более внимательными, учитывать все обстоятельства, связанные как с объективной стороной деяния, так и с умыслом, целью, мотивами, субъектом преступления. Необходимо более четко применять разъяснения, данные Пленумом, и ошибок при применении ст. 161 УК РФ станет значительно меньше.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации (с изм. от 25.03.2004) // Российская газета от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 29.03.2004, № 13, ст. 1110.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13

В соцсетях