Позитивные внешние факторы – эффект девальвации и высокие мировые цены на энергоносители – сполна использованы отечественными предпринимателями.
Стартовавший в сырьевых отраслях инвестиционный подъем захватывает смежные сектора хозяйства, проникает вглубь экономики, что придает росту последней здоровую инерцию.
Явные признаки инвестиционного оживления наметились уже в конце 1998
года. Начиная с IV квартала 1998 года темпы роста инвестиции в реальные
активы значительно опережают динамику промышленного производства и сегодня
выступают главным «мотором» хозяйственного подъема. По итогам 2000 года
инвестиции выросли, согласно предварительным оценкам, на 17%, а
промышленное производство - на 9%. Официально регистрируемые темпы
прироста инвестиций в нефтедобыче достигают в годовой оценке 80-90%. Более
того, даже эти будоражащие воображения темпы инвестиционного подъема не в
полной мере отражают фактическое положение дел. По мнению целого ряда
специалистов, реальные масштабы инвестиционной деятельности выше
госкостатовских данных. Ряд инвестиций осуществляется по «оптимизационным»
налоговым схемам, занижающим реальные масштабы инвестиционной деятельности.
Приток нефтедолларов (согласно предварительным оценкам, брутто-выручка от
экспорта нефти и нефтепродуктов составила в минувшем году 35-37 млрд.
долларов против 18,8 млрд. в 1999 году и 14,5 млрд. долларов в 1998 году)
насытил экономику платежными средствами за счет оживления платежеспособного
спроса обеспечил значительное улучшение финансового положения предприятий.
Уже по итогам прошлого года норма валовых национальных сбережений
выросла с 17 до 26% ВВП, а в первом полугодии 2000 года (по предварительным
экспертным оценкам) – до 32% ВВП. Деньги для инвестиций появились прежде
всего в нефтегазовом комплексе. Загрузка промышленных мощностей [1]
увеличилась с 51% в 1998 году до 57% в 1999 году и до 65% в первом
полугодии 2000 года. Многие машиностроительные заводы завалены заказами аж
до 2003 года. Рост промышленного производства в посткризисной России
продолжался 26 месяцев подряд – с сентября 1998 –го по октябрь 2000 года –
со среднегодовым темпом в 12% (аккуратные измерения динамики интенсивности
промышленного производства в ноябре – декабре 2000 года показали рост в
9%). Это абсолютный рекорд последнего десятилетия. Уровень промышленного
производства сегодня превышает точку кризисного минимума уже более чем на
25%, а предкризисную отметку октября 1997 года – более чем на 10%.
Финансовые результаты работы промышленных предприятий остались достаточно успешными, несмотря на определенное снижение рентабельности к концу 2000 года. Норма прибыли в первые два месяца III квартала 2000 года уменьшилась до 12% - против 14% годом ранее и 16% во II квартале 2000 года.
Удвоив золотовалютные (до 30 млрд. долларов) резервы ЦБ и дав сильный
толчок инвестиционному буму в экономике, они не привели к разгону инфляции
(кратковременный ее всплеск летом в дальнейшем был купирован) и к
неконтролируемому укреплению рубля (учитывая значительную «передевальвацию»
1998 года, 13-процентный рост реального курса рубля в 2000 году можно
считать терпимым). Заслуга ЦБ в этом неоспорима.
После интенсивного снижения доли бартера в расчетах с 52 до 26% с июля
1998 – го по март 2000 года в дальнейшем эта доля практически
стабилизировалась. Стало ясно, что окончательно покончить с бартером в
сжатые сроки не удастся. (См. рис. 1 )
[pic]
Рис. 1. Доля бартера в продажах промышленных предприятий.
Доходы федерального бюджета опередили плановые показатели на 30%
(здесь нет никакого чуда – фактический номинальный ВВП превысил расчетный
«бюджетный» на те же 30%), а вот расходы бюджета не были проиндексированы.
Ведь ЦБ заметно подсобил Минфину в обслуживании внешнего долга и не стал
настаивать на платежах последнего по замороженным рублевым госбумагам в
своем потрфеле. Результат – сверхплановый профицит бюджета, который, по
предварительным оценкам, может достичь 190-200 млрд. рублей. Так вот,
примерно 40% этого профицита (около 70 млрд. рублей)осталось на счетах
бюджета и не было выброшено в экономику.
Несмотря на выдающееся бюджетное достижение 2000 года, когда уровень собираемых бюджетной системой доходов вырос на 3,2% до 29,5% ВВП, уровень непроцентных расходов бюджетной системы России вырос всего на 0,2% ВВП по сравнению с 1999 годом и оказался ниже кризисного 1998 года.
24_____________________________________________________6
20_____________________________________________________4
16_____________________________________________________2
12_____________________________________________________0
8______________________________________________________ - 2
4______________________________________________________ - 4
0______________________________________________________ - 6
Рис. 2.
Причиной такого положения дел стала необходимость для бюджетной
системы обеспечить существенный уровень общего профицита как компенсацию на
неизбежное отсутствие источников заемного финансирования бюджетных расходов
в период выхода из долгового кризиса. По оценке Центра развития, уровень
расходов государства на оплату коллективных услуг сократился с 25% ВВП в
1997 году до 16- 16,6 % в 2000 – м. Это ниже, чем уровень госпотребления в
США (17,5% в 1998 году) в Германии и Австрии (18,9%), Франции (24,2%).
Вот уже два года подряд доходы всех российских граждан растут
чрезвычайно высокими темпами. В 2000 году в реальном выражении они выросли
почти на 10%. В 2001 – еще на 8%. Рост доходов, естественно, привел к
увеличению объема потребительского рынка России. Если в 1999 году уже
составил 120-140 млрд., а в 2001 году составил уже около 150-175 млрд.
долларов. Таким образом, в течение этих двух лет номинальный прирост
внутреннего рынка страны составляет примерно 30 млрд. долларов в год. На
долю среднего класса России, который, по расчетам, сегодня составляет
примерно 20% населения страны (10 млн. семей), приходится более 50% всего
российского потребления.[2] Средний уровень дохода среднего русского
благополучной осенью 2001 года составил 320 долларов в месяц, или 3900
долларов в год. Поскольку средняя семья состоит из 3,08 человека, годовой
доход типичной семьи среднего класса оказывается равным 12 000 долларов.
Оказалось, что, с некоторыми отклонениями, объясняемыми особенностями
отдельных рынков, наша структура расходов очень похожа на ту, которая
сложилась в США в конце 50-х – начале 60-х годов. Особенно хорошо это видно
по доле расходов на питание – 23% и у нас, и у них. (Поскольку это самая
большая статья расходов, мы приняли ее за центральный элемент модели).
Таким образом, наш средний класс уже вышел из состояния постреволюционной
бедности, так же как американцы в начале 60-х вышли из состояния бедности
послевоенной. Рост реальных доходов среднего класса и ближайших к нем групп
будет таким: 3-4% в 2002 –2003 годах (конъюнктурная пауза) и 10% в 2004 –
2006 годах (инвестиционный бум). В итоге за ближайшие пять лет реальные
доходы среднего класса должны вырасти примерно на 40%. Средние русские
готовы к переходу к эпохе процветания, для которой с точки зрения структуры
потребления характерны практически равные темпы роста всех рынков,
поскольку все текущие потребности еще не удовлетворены и особых приоритетов
нет.
Экономический подъем в России продолжался 38 месяцев. И это один из
самых длинных этапов роста российской экономики за все пореформенные
одиннадцать лет. Фаза роста, которую мы пережили в 1997 году, продолжалась
всего 10 месяцев. За эти три года и один квартал российский ВВП вырос более
чем на 15% - с 275 млрд. долларов осенью 1998 года примерно до 315 млрд.
накануне года 2002 –го. ВВП на душу населения увеличился за то же время с
1990 долларов приблизительно до 2200 долларов а год, а средняя зарплата – с
40 до 120 долларов в месяц. Блестящая внешняя конъюнктура позволила
накопить почти 40 млрд. долларов золотовалютных резервов и тем самым
создать запас, позволяющий пережить неминуемый для живой экономики период
ухудшения конъюнктуры. Девальвация начала работать сразу же и крайне
эффективно. Предприниматели еще подсчитывали потери, понесенные ими в
результате дефолта, а индекс промышленного производства (ИПП) в сентябре
1998 года уже подрос на 35 в годовом выражении. В октябре 1998 –го темпы
роста ИПП составил почти 15%, в ноябре перевалили за 20%. Основной причиной
столь стремительного роста внутреннего производства в этот период было
резкое освобождение внутреннего рынка от импорта – уже в четвертом квартале
1998 года поток импорта в Россию сократился с 5 – 6 до 3 млрд. долларов в
месяц. Резкий рост экспорта (а в 1999 году его месячные обороты выросли с 5-
6 млрд. долларов в начале года до 8-9 млрд. в конце) поддержал высокие
темпы роста выпуска. Итогом 1999 года стал рост ВВП на 5,5%, а индекс
промышленного производств за весь посткризисный период роста к январю 2000
года увеличился на 20%. В 2000 году экспортная ориентация российской
экономики продолжала работать, теперь через инвестиции. Темп роста
инвестиций составил 17,2% - и это было беспрецедентный рост внутренних
накоплений за все десть лет реформ. Две трети этих внутренних накоплений
пошли в нефтегазовый комплекс, однако сработали они очень эффективно. Темп
роста ВВП в 2000 году составил 8,3%, а темп роста ИПП – 9,3%. Прогнозы ВВП
на 2001 год, несмотря на отличные показатели 2000 года, были крайне
умеренными – аналитики с большим опасением прогнозировали максимум 3-4%.
Экспорт рос очень незначительно и только в первой половине года – с 8,5 до
9,2 млрд. долларов в месяц. Никакого девальвационного эффекта не было. Курс
рубля менялся слабо – к началу 2001 года он благодаря внешторговым успехам
вышел на уровень 10 рублей за доллар в ценах августа 1998 года, а в
середине года прочно стабилизировался на отметке 9,5 рубля. (До этого, с
января 2000 – го по май 2001 года, рубль успел укрепиться на 23%). Между
тем темпы роста выпуска, вышедшие на ноль в конце 2000 года, в начале 2001
–го решительно пошли вверх. В феврале – мае по тенденции они находились на
уровне 4-5% в год, в августе – сентябре достигли 10%. Единственным
макропоказателем, который коррелировал с таким ростом выпуска, оказались
реальные доходы населения. (См. рис. 3)
