Однако непосредственной причиной подъема нынешней волны
приватизации явился острый финансовый кризис, вызванный резким
падением бюджетных доходов и традиционно высокими для пост
социалистических стран государственными расходами. (Только в Чехии
экономическая политика отдает приоритет модернизации промышленности по
сравнению с финансовыми проблемами исходя из сбалансированности
бюджета и довольно благополучного общеэкономического положения.)
Поэтому приватизация проводится главным образом путем продажи
предприятий с целью разгрузки бюджета и обеспечения государству
доходов. При этом главная трудность состоит в том, чтобы привлечь
покупателей к крупным объектам, характеризующимся высокой
убыточностью, отягощенным большой социальной инфраструктурой,
устаревшим оборудованием и избыточной занятостью. Например, в Венгрии
в течение 1995 г. одни и те же энергетические и транспортные компании
приходилось выставлять на торги несколько раз.
В числе объектов, которые были выставлены на продажу в течение
последних полутора лет, - компании ТЭК (электростанции, сети энергии и
газоснабжения в Венгрии, Польше и Чехии, нефтеперерабатывающие заводы,
сети заправочных станций в Румынии и Болгарии, в последней еще и
нефтепромыслы), транспортные организации, в том числе национальные
авиакомпании в Польше и Чехии, крупные машиностроительные предприятия,
ранее составлявшие сердцевину индустриального комплекса. В перспективе
намечается и продажа "стратегических" компаний (Венгрия, Чехия);
задержка вызвана, главным образом, организационной и финансовой
реструктуризацией с целью повышения стоимости этих объектов.
Вследствие высокой капиталоемкости крупных компаний и предприятий
наиболее вероятными покупателями могут быть зарубежные инвесторы.
Правительства восточноевропейских стран предусматривают специальные
меры, обеспечивающие сравнительно простой (но не льготный, а на равных
условиях с отечественными инвесторами) порядок продажи иностранным
компаниям. Для некоторых стран (например, Болгарии) характерно
стремление продать госпредприятия как можно быстрее по невысоким
"номинальным" ценам. Наряду с другими мерами строгой бюджетной
экономии это связано с необходимостью срочных и очень крупных платежей
по внешнему долгу. С той же целью Болгария, единственная из стран
Восточной Европы, в последнее время возобновила практику приватизации
по "схеме Брэйди" (названной по имени министра финансов США конца 80-х
годов), которая предусматривает продажу государственной собственности
зарубежным инвесторам или проведение экологических мероприятий
международного значения (например, повышение безопасности ядерной
энергетики) в зачет погашения государственного внешнего долга.
Платная приватизация сфокусировала различные аспекты рыночной трансформации, далеко выходящие за рамки поиска покупателей, оценки имущества и других коммерческих вопросов. Продажа предприятий с многолетней убыточностью и запущенными неплатежами требует совершенствования хозяйственного права, развитие эффективных форм и принципов "промежуточной" собственности и корпоративного управления с опорой на "внешних" владельцев, оздоровления финансов, изменения многих элементов налоговой и ценовой систем. Государство должно осуществлять предварительную подготовку предприятий к приватизации путем организационной реструктуризации и финансовой санации. Эти вопросы, как правило, нельзя решать в отрыве друг от друга.
Реформы первой половины 90-х годов, в частности, корпоратизация госпредприятий и приватизация по ваучерной и "инсайдерской" моделям, привели к глубокому изменению положения предприятия в экономико- правовой системе. Однако известная "размытость" прав собственности в результате этих процессов, проявляющаяся в смешении и неустойчивости прав и интересов новых собственников, а зачастую и в недостаточной юридической определенности их положения по отношению к другим собственникам и приватизированному имуществу, резко ухудшила управляемость предприятиями и затруднила процедуру принятия долгосрочных инвестиционных решений. Так, в ходе реализации чешской модели приватизации, в которой участвовало более 600 ваучерных фондов, формальный контроль над многими предприятиями приобрели небольшие фонды, которые не в состоянии модернизировать производство и поэтому ограничиваются кадровыми перестановками на предприятиях.
Прошедшая в Чехии в 1994 г. кампания торговли ваучерами и акциями между самими фондами и слияние ряда фондов (иногда называемая "третьей волной приватизации") уменьшили их число более чем вдвое. Однако эти фонды не стали "эффективными собственниками", способными возродить производство на основе крупных долгосрочных инвестиций. Кроме того, примерно 2/3 оставшихся фондов контролируется государственными банками, что не только усложняет управление производством, но и побуждает иностранные компании задерживать инвестиции в ожидании определенности в статусе банков (правительство намерено их приватизировать) и в их экономической политике.
Как и в остальных пост социалистических странах, корпоративное
управление в государствах Восточной Европы развивается по
"континентальной модели", характеризующейся концентрацией акционерного
капитала, управления и финансирования производственных компаний в
руках универсальных банков (в отличие от "англосаксонской модели",
опирающейся на финансирование производства через развитый фондовый
рынок и на высокую степень специализации финансовых институтов).
Например, в Чехии проведены законодательные меры: в июле 1996 г.
парламент принял закон, предусматривающий снижение максимально
допустимой доли участия ваучерного фонда в акционерном капитале
предприятия с 20 до 5%, то есть фактически вытесняющий фонды из
системы корпоративного управления и поощряющий банки к установлению
контроля над предприятиями через приобретение их акций. К этим
предприятиям относятся и государственные компании, нуждающиеся в
средствах при подготовке к проведению приватизации. Но если в Чехии
сравнительно устойчивое положение банков и вообще финансового сектора
допускает такую возможность, то в других странах Восточной Европы
ситуация намного труднее.
Приватизация осложняется состоянием и самих государственных предприятий, и банков, что в первую очередь связано с задолженностью предприятий банкам и друг другу. Эта проблема имеет уже многолетнюю историю, поскольку массовые неплатежи возникли в самые первые месяцы проведения радикальных преобразований. Первоначальные шаги (например, в ЧС.ФР в 1990 - 1991 гг. "скупка" долгов государством с последующим предъявлением платежных требований должникам от его имени) дали ограниченный и недолговременный эффект, тем более что во многих странах долги просто списывались государством несмотря на инфляционные последствия такой меры. В 1992-1994 гг. восточноевропейские страны опять столкнулись с проблемой задолженности, имея к тому времени больший опыт и более развитую правовую базу.
Венгрия и Польша попытались в широких масштабах ввести в практику
механизм банкротств, причем в законодательстве о несостоятельности
акцент был сделан на достижении договоренности непосредственно между
основными кредиторами и должником без обращения в суд. Упрощенная
процедура банкротства помогла избежать бюрократической волокиты, но не
получила широкого распространения и не решила проблему задолженности.
Дело в том, что многие банки-кредиторы тесно связаны с предприятиями-
должниками или даже учреждены последними, поэтому они не
заинтересованы в возбуждении дел о банкротстве. Кроме того,
государство не допускало разорения "стратегических" предприятий, хотя
именно они обычно находятся в самом начале цепочки неплатежей.
В первой половине 90-х годов в восточноевропейских странах доводились и более комплексные программы реструктуризации предприятий и санации банковской системы. Они сочетали централизованный и децентрализованный подходы.
При централизованном подходе государство оказывало прямую финансовую поддержку отдельным, как правило, "стратегическим" предприятиям, проводя реорганизацию или ликвидацию других. Несмотря на недостаток бюджетных ресурсов и отсутствие надежных критериев для оказания помощи (сложность оценки будущей работы предприятия исходя из его прошлых производственных и коммерческих показателей), централизованная реструктуризация сыграла весьма положительную роль в подготовке к проведению приватизации, особенно в тех странах, где банки не способны были справиться с реструктуризацией из-за собственных трудностей.
При децентрализованном подходе задачи финансовой, кадровой и
материальной (техническое переоснащение) санации возлагались на банки.
В отдельных случаях (Болгария) этому предшествовала консолидация самих
банков путем слияния, увеличения уставного капитала и введения более
строгих норм регулирования банковской деятельности. Такая поэтапная
реструктуризация дала положительные результаты (хотя в Болгарии,
например, она не была доведена до конца, что обернулось банковским
кризисом весной 1996 г.), поскольку более или менее устойчивые банки в
нынешних условиях остаются наиболее заинтересованными и компетентными
агентами реструктуризации промышленности. Как правило, они
сосредотачивают усилия на оказании помощи наиболее перспективным
предприятиям (вплоть до приобретения части их акционерного капитала,
одновременно прекращая кредитование остальных клиентов). В другом
случае банки могут рассчитывать хотя бы на частичное погашение
кредитов, выданных "избранным" предприятиям.
Децентрализованная реструктуризация занимала ведущее место и в
Польше, при этом сравнительно высокая развитость хозяйственного
законодательства и финансового рынка позволила использовать такие
сложные механизмы, как обмен долгов на часть акционерного капитала
предприятий-должников и продажу долгов на финансовом рынке. Вместе с
тем выявились и существенные минусы децентрализованной
реструктуризации. Прекращение финансирования неперспективных должников
приводит к тому, что они перекладывают долги на поставщиков,
собственных работников и государство (соответствен но не оплачивают
отгрузки, заработную плату и налоги), со всеми вытекающими отсюда
последствиями для финансовой системы.
