В 70-х и 80-х годах центральные правительства всех ведущих промышленных стран постоянно сводили бюджет с дефицитом, что, в свою очередь, приводило к разбуханию государственного долга.
Какое влияние оказывает дефицитное финансирование на экономику?
Некоторые утверждают, что государственный долг позволяет нам
веселиться на празднике жизни сегодня, оставляя внукам платить по счетам.
Это, несомненно, преувеличение, если большую часть государственной
задолженности составляет внутренний долг. Конечно, налогоплательщикам
придется платить более высокие налоги, идущие на выплату процентов по
государственному долгу. Однако большая часть выплат по процентам будет
также получена самими жителями страны. Таким образом, детям и внукам
предстоит не только платить налоги для покрытия долга, но и получать
процентные платежи. Конечно, при этом будет происходить перераспределение,
поскольку не все те, кому приходится платить повышенные налоги, получат
доходы от государственных облигаций. Большинство экономистов, однако
полагают, что одолживание денег правительством для покрытия бюджетного
дефицита толкает вверх ставку процента, а это, в свою очередь, приводит к
падению частных инвестиций. Государство может компенсировать сокращение
частных инвестиций, если использует одолженные средства для капитальных
вложений. Но обычно этого не происходит. Большая часть государственных
расходов в индустриально развитых странах идет на нужды перераспределения,
субсидии и другие цели, впрямую выгодные групповым интересам. Таким
образом, бюджетный дефицит почти неизбежно сокращает запас капитала
(инструментов, машин, сооружений), остающийся в наследство будущим
поколениям. В результате производительность труда, и, следовательно,
уровень его оплаты окажется ниже, чем в отсутствии дефицита. Независимо от
того, финансируются ли государственные услуги населению за счет долга или
за счет налогов, используемые для них ресурсы становятся недоступны для
производства других вещей. Строя, например, автостраду, правительство
отвлекает ресурсы из частного сектора, где они могли бы использоваться
каким-то иным образом. В результате текущий выпуск товаров для частного
потребления оказывается ниже. Это ( сегодняшние издержки государственных
расходов, и финансирование посредством государственного долга не способно
отодвинуть их в будущее.
Может ли дефицит привести к экономическому краху?
Кредит ( обычный способ ведения бизнеса. Многие крупные и прибыльные
корпорации постоянно имеют непогашенный долг. Ключом к пониманию
целесообразности кредита как в отношении отдельных лиц и частных фирм, так
и государства, является соотношение между ожидаемым доходом и
обязательствами по уплате процентов. Пока прибыль фирмы велика по сравнению
с ее обязательствами по уплате процентов, долг не создает особых проблем.
То же самое касается и федерального правительства. Пока у граждан есть
уверенность, что государство может с помощью налогов собрать средства,
необходимые для обслуживания долговых обязательств, правительство не будет
иметь проблем с финансированием и рефинансированием своего непогашенного
долга. Расходы на обслуживание государственного долга могут, однако, расти
очень быстро и привести к истощению налоговых ресурсов. При большом
государственном долге налогоплательщики могут не захотеть и дальше платить
высокие налоги, все меньшая и меньшая часть которых будет направляться на
предоставление налогоплательщикам государственных услуг.
Причина бюджетного дефицита не является тайной. Парламентарии любят тратить деньги на программы, доставляющие удовольствие избирателям. В то же время они не любят увеличивать налогообложение, поскольку в этом случае издержки избирателей становятся заметны. Государственный долг является удобной альтернативой текущим налогам —он скрывает издержки и отодвигает их на будущее.
"Проблема дефицита" ( это проблема политической системы. Дефицитное финансирование ( естественное порождение неограниченной демократической процедуры принятия решений и продолжить поиски лучшего места. В результате уровень безработицы становится относительно выше, чем если бы пособий не существовало. Только щедростью выплат можно объяснить тот факт, что примерно половина получающих пособие по безработице является его регулярными получателями. Свою трудовую карьеру они строят с учетом этих пособий. Многие из тех, кто втянулся в такую жизнь, трудятся лишь столько недель в году, сколько требуется для получения полной суммы пособий.
Издержки перераспределения доходов намного превышают выгоды тех, кому предназначаются перераспределяемые средства.
Если вы что-то субсидируете, поводов для субсидии становится все больше.
Трансферты, направленные на борьбу с нищетой, также не являются
исключением. Они поощряют ведение рискованного образа жизни: употребление
наркотиков, нежелание учиться и работать, разводы, рождение детей вне брака
и стремление избежать их воспитания. Все это увеличивает ряды бедных. Хотя
такие вторичные эффекты в краткосрочной перспективе могут оказаться не
очень важными, в долгосрочном плане их отрицательные последствия становятся
все более ощутимыми. К тому же трансферты, направленные на борьбу с
бедностью, вытесняют благотворительные усилия граждан, семей, религиозных и
общественных организаций. Когда в перераспределительных целях вводятся
специальные налоги, частные лица и организации, реагируя на это, меньше
участвуют в благотворительной деятельности.
С экономической точки зрения провал перераспределительных программ неудивителен. Экономический анализ показывает, что, учитывая вторичные эффекты, правительству достаточно сложно реально помочь в течение долгого времени нуждающимся, поскольку поведение людей при этом меняется, возникает обратный эффект и ситуация становится не лучше, а хуже.
В распределении доходов рыночная система может порождать большое
неравенство. За короткий срок перехода к рыночным отношениям в странах
СНГ быстро появились миллионеры-миллиардеры, а десятки миллионов людей
оказалась за чертой бедности. В отличие от цивилизованных государств, где
рыночная система приносит крупные и сверхкрупные доходы лицам, чей труд
высоко оплачивается в силу природных способностей, благоприобретенного
образования и мастерства, или тем, кто владеет крупным капиталом,
заработанным упорным трудом многих поколений, новоявленные наши миллионеры
в большинстве своем не обладают ни интеллектом, ни положительным опытом
предпринимательства и мастерства. Большинство из них воспользовалось тем
хаосом и безвластием, на фоне которых произошел распад советской
цивилизации.
Централизованное планирование — всего лишь подмена власти рынка политической властью, ведущая к пустой растрате ресурсов и экономическому упадку
Централизованное планирование ( всего лишь подмена власти рынка политической властью, ведущая к пустой растрате ресурсов и экономическому упадку. Как уже говорилось, считается что, государство в состоянии лучше, чем рынок, координировать производство общественных благ - небольшого класса товаров и услуг, потребление которых сложно ограничить только теми, кто за них платит.
Однако многие также считают, что, поддерживая отдельные отрасли, предоставляя им дотации и инвестиции, государство тем самым способствует ускорению экономического роста. Государственное "планирование промышленности" и "инвестиции в будущее экономическое развитие" якобы способны улучшать рыночные результаты. Нетрудно понять, почему такой подход обладает определенной привлекательностью.
Планирование кажется вполне разумным. Разве избранные народом
политики и правительственные эксперты не лучше, чем предприниматели,
поглощенные своим бизнесом, выражают интересы "всеобщего благосостояния"?
Разве государственные чиновники не "менее алчны" по сравнению с частными
компаниями? Те, кто не понимает принципа "невидимой руки", часто находят
убедительными аргументы в пользу централизованного планирования. Однако
экономическая наука опровергает их.
Существуют четыре основные причины, почему централизованное планирование будет почти наверняка приносить больше вреда, чем пользы.
Во-первых, оно просто заменяет рынок политикой. Государство не является экономическим регулятором. Те, кто занимается централизованным планированием (а также контролирующие их законодатели), на самом деле вовсе не похожи на бескорыстных святых. Естественно, что субсидии и инвестиции, выделяемые плановыми органами, находятся под влиянием политических мотивов.
Во-вторых, есть все основания полагать, что инвесторы, рискующие своими деньгами, будут принимать более правильные решения, чем центральные плановые органы, распоряжающиеся деньгами налогоплательщиков. Инвестор, если хочет получить прибыль, должен вложить деньги в проект, который повышает ценность затраченных ресурсов, а если делает ошибку и инвестиционный проект оборачивается неудачей, то сам же и страдает от последствий этого. В противоположность этому связь между принятием эффективных проектов и личным благосостоянием тех, кто занимается централизованным планированием, весьма и весьма слаба: если проект окажется эффективным, их личный выигрыш, по всей вероятности, будет весьма скромным, если он приведет к потерям, ( неудача не окажет на них значительного отрицательного воздействия. Мало того, они могут даже выигрывать от неудачных проектов, если те сопряжены с предоставлением субсидий и других льгот политически сильным группам. Поэтому нет никаких оснований полагать, что центральные плановые органы будут более эффективно, чем частные инвесторы, выявлять и осуществлять проекты, улучшающие благосостояние.
В-третьих, центральные плановые органы питаются неточной информацией.
Поскольку они являются источником инвестиционных средств, руководители как
частных, так и государственных предприятий с целью получения
правительственных льгот будут предоставлять им искаженную информацию. Они
будут пытаться убедить плановые органы, что их предприятие производит (или
может производить) тот вид товаров или услуг, который чрезвычайно ценен для
всего населения, и что если их предприятию дать некоторые средства, они
сделали бы для благосостояния общества нечто необыкновенное. С другой
стороны, если не дать им средств, рабочие места окажутся потерянными, и
экономика региона потерпит крах. Сотрудники плановых органов, возможно, и
знают, что подобные притязания безосновательны, но могут не обладать
необходимой информацией, чтобы правильно оценить их, особенно в тех
случаях, когда производитель является монополистом.
В-четвертых, не существует способа получения информации, достаточной для разработки разумного государственного плана. Мы живем в мире динамичных изменений. Технические сдвиги, новые продукты, политические волнения, изменения спроса и скачки в погодных условиях постоянно меняют относительную дефицитность ресурсов и товаров. Никакая центральная власть не в состоянии поспеть за этими изменениями, а следовательно, ( не способна дать менеджерам компаний на местном уровне разумные инструкции.
