Политика реформ экономическая безопасность России
смотреть на рефераты похожие на "Политика реформ экономическая безопасность России"
МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО
ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Казанский институт управления, экономики и права
экономический факультет
КУРСОВАЯ РАБОТА
ТЕМА: Политика реформ и
экономическая
безопасность в России
Выполнил: студент гр. 114
Постыка А.А
Оглавление
1. ВВЕДЕНИЕ 3
2. Главная часть 5
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ 5
ДВОЙНОЕ ДНО РОССИЙСКОГО БЮДЖЕТА 5
ВСЕ ВПУСКАТЬ, НИЧЕГО НЕ ВЫПУСКАТЬ 7
ВАЛЮТНЫЙ РИСК — НЕБЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО 9
Экономическая безопасность 11
ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ 11
Экономическая безопасность России 12
Экономическая политика и экономический рост 14
3. Заключение 19
Приложение 21
Литература 24
ВВЕДЕНИЕ
Общепринятое представление о российской экономике состоит в том, что она
была очень серьезно искажена десятилетиями сверхцентрализованного
экономического планирования и управления и для того, чтобы это исправить,
главным было и остается применение того, что у нас называется «шоковой
терапией»[1].
При этом в качестве основной задачи выдвигается немедленное создание такой
экономической среды, которая более или менее существует во всех развитых
странах, а затем предоставить рыночным силам сработать в этой среде в
направлении экономической эффективности и, в конечном счете, социальной
справедливости.
Создание подходящей экономической среды в настоящее время больше всего
понимается в либералистском духе. Государство должно прекратить управление
экономикой в максимально возможной степени, освободить цены, создать
стимулы для производителей, устранить избыток спроса, а все остальное
предоставить свободной экономической деятельности. Одна только сфера
требует активного государственного вмешательства, - это достижение
финансовой стабилизации. Иногда также упоминается о роли государства в
приватизации и демонополизации. Однако, детально эта сторона дела не
программируется, что представляет собой достаточно разительный контраст с
макроэкономической частью. Необходимые структурные изменения в экономике,
как предполагается, будут также достигнуты с помощью свободной игры сил
спроса и предложения, ограниченных только жесткими макроэкономическими
бюджетными рамками. Вот так мы можем описать господствующий подход к
реформированию экономики, официально принятый в России с января 1992 г. и
положительно встреченный многими западными экспертами.
Мы можем проанализировать этот подход в двух смыслах. С идеологической
точки зрения все это действительно заслуживает высокой оценки. В конце
концов впервые за 70 лет у нас нет госплана, никто не пишет пятилеток и
т.п. Степень экономической свободы, данная индивидуумам, является
беспрецедентной в советской истории. Свободные индивидуумы сразу же стали
заполнять вакансии предыдущей экономической системы, на которые раньше
вообще никто не обращал внимания: торговля, услуги, общественное питание и
т.д. Это создало более энергичную общественную атмосферу. В конце концов, с
либералами или без них, достаточно просто оставить людей в покое и дать им
возможность самим находить средства к существованию, чтобы получить
результаты, о которых нельзя было даже помыслить в тоталитарном
государстве. Именно это сравнение с экономическими и политическими ужасами
тоталитарного государства заставляет многих людей в России и на Западе
высоко оценивать реформы 1992 года. И мы присоединяемся к ним.
Но с профессиональной точки зрения все это должно быть подвергнуто
достаточно серьезному критическому анализу. Каковы бы ни были реальные или
мнимые достижения, по крайней мере с точки зрения того, что можно и должно
быть сделано, общие результаты могут быть оценены как крайне
неудовлетворительные.
В последнее время все большему числу профессиональных экономистов
становится все более и более ясно, что весь подход к реформам с чисто
экономической и профессиональной точки зрения был провалом от начала и до
конца[2].
Одна из очевидных причин неудачи российского либералистского подхода
образца 1992 года на взгляд профессионалов состоит в том, что будучи
нереалистичным, он не был претворен в жизнь в мало-мальски полном объеме,
постоянно размываясь различными как неизбежными, так и искусственными
компромиссами.
Но есть и более глубокие причины неудачи, которые заложены в самом подходе,
и именно на это я бы хотел обратить особое внимание.
Российская экономика не была повреждена или искажена командной
централизацией, она была создана ею. В частности, из этого следует, что
перед нами супермонопольная система, в которой деньги играли лишь
третьестепенную учетную роль, а макроэкономическое регулирование было
заменено командами и планами, а также прямым административным контролем.
Поэтому задача для реформаторов состоит не в том, чтобы что-то поправить
или либерализовать. У нас несопоставимо более сложная задача.
Нам нужно создать совершенно новую экономику и сделать это, сохраняя жизнь
и достоинство 150 млн. граждан, которых нельзя отправить в космическое
пространство, чтобы они там подождали, пока будет построен их новый дом.
Подход по типу «шоковой терапии» ставит своей задачей, чтобы экономические
агенты сразу, в один день начали сами строить новую экономику. Это -
идеологическая догма, сохраняющая в наших условиях все многочисленные
реликты бюрократического регулирования, которые остаются
законсервированными в экономической практике именно в силу того, что
правительство с самого начала пытается полностью освободить себя от
экономического регулирования процесса трансформации. Появляющийся в
результате этого вакуум немедленно заполняется чем-то, что зачастую еще
хуже, чем прежние органы управления.
Действительно, можно согласиться с тем, что коррупция и взяточничество в
органах власти, так же как и незаинтересованность власти в быстром развитии
частного сектора, сужают сферу эффективного регулирования. Но тот процесс,
который мы в дальнейшем будем называть «саморазвивающимся процессом
перехода к рыночной экономике», протекает не только очень медленно и
болезненно, но и имеет, как оказалось, такие побочные эффекты, как
разрушение законности и порядка, резкое социальное расслоение, основанное
не на истинной рыночной ценности индивидуумов, но на том, насколько они
имеют доступ к бюрократическим рычагам или специальной информации, как
продолжающиеся перекосы в распределении ресурсов, поскольку нет верных
сигналов от конкурентных рынков и пр.
Какая-то разновидность рыночной экономики, безусловно, в конце концов
появится на свет даже с помощью такого процесса, но вряд ли эта экономика
будет эффективной или социально справедливой. А в некоторых случаях, как
показывает опыт ряда постсоциалистических стран, включая некоторые
республики бывшего Советского Союза, побочные эффекты могут быть настолько
сильны, что задавят позитивные элементы трансформации.
В любом случае, в такой высоко индустриальной, милитаризированной стране
как Россия эксперимент в духе вульгарно-либерального шока является крайне
опасным и безответственным.
Мы считаем и считали правильным другой подход, при котором рациональное
дерегулирование. т.е. уход правительства из сферы управления и контроля в
экономике, будет сопровождаться, а в некоторых сферах предваряться и
направляться сознательной политикой экономической трансформации,
сформированной государством. Условия для этой целенаправленной
трансформации резко ухудшились на протяжении последних нескольких лет. Тем
не менее, поскольку к счастью Россия еще не погрузилась в пучину
гражданского конфликта, эта возможность сохраняется и во второй части этой
работы мы попытаемся представить некоторые рекомендации относительно такой
сознательной политики трансформации, которая могла бы быть возможной даже в
нынешних обстоятельствах.
В первой части работы мы попытаемся объяснить в неортодоксальной манере,
что произошло в российской экономике за последние годы, которые
характеризовались неадекватным политическим замыслом и в результате
протекали, в основном, в качестве саморазвивающегося процесса экономической
эволюции.
Главная часть
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ
Вскоре после инаугурации В.В. Путина, российское правительство предприняло
первые шаги в очередном этапе экономических преобразований. Тогда основное
внимание было уделено налоговой реформе. Осенью, после некоторого затишья,
связанного с отпусками и парламентскими каникулами, последовали очередные
действия.
Самым главным событием осени, как обычно, стало принятие федерального
бюджета — ключевого финансового документа, фактически определяющего все
основные параметры правительственной экономической политики на будущий год.
Значительный интерес представляют также неоднозначные изменения во
внешнеэкономической политике, связанные с предполагающимся снижением
таможенных пошлин и с усложнением порядка экспорта некоторых товаров.
Наконец, любопытные сдвиги произошли вроде бы в деле экономической
интеграции России и Белоруссии.
ДВОЙНОЕ ДНО РОССИЙСКОГО БЮДЖЕТА
Проект федерального бюджета на будущий год свидетельствует о том, что мы
вырвались из плена одних догм, но пока еще остаемся в плену у других.
Бюджет в нестабильной экономике (такой, как нынешняя российская) является
не столько конкретным документом, сколько декларацией о намерениях. Поэтому
относиться к нему стоит сдержанно, трезво осознавая, чту из прописанного в
цифрах действительно будет реализовано, а что является не более чем
прогнозом. Обращать внимание стоит на относительные показатели, тогда как
любые абсолютные величины на деле окажутся совсем не такими, какими
представляются сейчас.
Главное новшество бюджета — отсутствие дефицита. Это достижение имеет
огромное значение для экономики, и переоценить его трудно. К бездефицитному
бюджету страна мучительно продвигалась на протяжении всего последнего
десятилетия. Еще Егор Гайдар попытался в 1992 г. уравнять доходы и расходы,
но быстро сорвался под давлением "прагматиков", уверявших, что при такой
немыслимой жесткости нас ожидает коллапс экономики.
Алексей Кудрин, наконец, уравнивает доходы и расходы. При этом о коллапсе
никто не говорит. Спорят о том, будет ли экономика расти быстрыми или
умеренными темпами. А ведь реально те деньги, которые пойдут через
расходные статьи в нашу экономику, существенно уступают по своему объему
бюджетным доходам, поскольку страна расплачивается по старым долгам. Иначе
говоря, бездефицитный бюджет-2001 по сути своей оказывается значительно
жестче, чем бюджет- 1992 в его первоначальном, так и не реализованном
варианте. Но что поделаешь, в наши дни приходится расплачиваться за
"прагматизм" крепких хозяйственников, любивших в свое время порассуждать о
наивности оторванных от жизни либералов.
Думается, что на практике Кудрину действительно удастся реализовать
бездефицитный бюджет. Сегодня в самых широких кругах государственной элиты
— от Путина до Селезнева и от Илларионова до Геращенко — сформировалось
представление о необходимости здоровых государственных финансов. Все
понимают, что экономический рост возможен лишь при отсутствии инфляции и
эффекта вытеснения частных инвестиций, порождаемых государственным долгом.
Помимо бездефицитности обращает на себя внимание еще один интересный момент
в финансовой политике правительства. Доля доходов федерального бюджета в
ВВП, скорее всего, не снизится по сравнению с нынешним годом. Реальные
цифры могут колебаться в зависимости от величины будущих доходов, но в
целом ясно, что снижать налоговое бремя за свой счет Белый дом не
собирается. Федеральное правительство постарается снизить возлагаемое на
народ фискальное бремя за счет доходов региональных бюджетов.
Такая стратегия вполне укладывается в логику действий президента. Военные
расходы, финансирование правоохранительной системы и расплата по долгам —
это святое. У губернаторов же есть "жирок", который недурно было бы
растрясти. Проведение жилищно-коммунальной реформы, т.е. сворачивание
дотаций, идущих на содержание квартир и повышение тарифов, позволит
субъектам федерации обойтись меньшими налоговыми поступлениями.
Конечно, подобная стратегия никак не может представляться справедливой.
Реформа ЖКХ нужна, но столь же необходимо и сворачивание федеральных
расходов. Однако здесь уже дело не только в том, что президент любит
побряцать оружием. Ввязавшись в кавказский конфликт, мы создали огромную
дыру, через которую еще долго будут утекать бюджетные деньги. Чечня
потребует постоянных расходов на содержание значительного воинского
контингента и на латание местных хозяйственных прорех. Ведь моджахеды
никуда не исчезнут, а частные инвесторы в такое страшное место еще много
лет не сунутся. За сомнительную победу российской армии каждый россиянин
еще долго будет платить из своего кармана.
Тем не менее в целом бюджет все же представляется гораздо более разумным
документом, чем все его предшественники. Главный его недостаток — слишком
большой удельный вес военных расходов — представляет собой некое неизбежное
зло, определяющееся не столько особенностями финансовой политики, сколько
состоянием общества. Повышение военных расходов даже не вызвало возражений
в парламенте. Трудно надеяться на то, что финансовая политика может быть
менее "патриотичной", чем Политика как таковая.
Зато серьезные споры вызвали два других момента: точность правительственных
оценок будущих поступлений в бюджет, а также распределение доходов между
центром и регионами.
При рассмотрении вопроса о распределении доходов между центром и регионами
представляется, что речь идет о степени допустимого централизма. По логике
федеральной власти, стоит ей выпустить вожжи из своих рук, как региональные
бароны растащат страну на кусочки. По логике же самих региональных баронов,
предпочитающих, впрочем, ныне именовать себя здоровой оппозицией путинскому
авторитаризму, усиление централизма в финансовой сфере есть недопустимое
наступление на демократию и на рыночное хозяйство.
На самом деле вопрос о бюджете стоит и проще, и в то же время сложнее.
Проще потому, что спор идет исключительно об экономических материях, а не о
таких вещах, как федерализм или гражданское общество. Сложнее потому, что
за общими фразами, произносимыми участниками спора, их истинные
соображения, как правило, скрыты.
Какими будут на самом деле бюджетные поступления будущего года, не может
знать никто. Мировой нефтяной рынок не подчиняется даже самым лучшим
зарубежным экспертам, уже неоднократно садившимся в лужу со своими
прогнозами. А потому, сколько выручит Россия нефтедолларов, ведает,
очевидно, лишь Господь Бог. С точки зрения же складывающихся на сегодняшний
день тенденций, оценки правительственных оппонентов выглядят реалистичнее.
Думается, что положа руку на сердце и представители Минфина согласятся с
более оптимистичными прогнозами, нежели те, которые зафиксированы в их
собственных бумагах.
Иначе говоря, депутатам выгоднее записать побольше денег в расходные
статьи, продемонстрировав тем самым заботу о народе и о тех, чьи интересы
они непосредственно лоббируют. При развитии событий по такому сценарию
дополнительная денежная масса будет давить на рынок и повышать цены.
Правительство же старается изыскать легальную возможность для того, чтобы в
той или иной форме осуществить так называемую стерилизацию, т.е. устранить
излишнюю денежную массу, предотвратить быстрый рост цен и одновременно хотя
бы частично смягчить проблему долгов.
В межбюджетных отношениях вопрос стоял, скорее всего, не о том, чтобы
отнять у регионов значительную часть их доходов (хотя некоторую часть,
бесспорно, отнимут). Важнее другое: то, на каких условиях финансовые
ресурсы будут поступать в регионы посредством трансфертов из федерального
бюджета.
Если львиная доля налогов в будущем году окажется в федеральном бюджете, а
затем лишь посредством трансфертов станет передаваться на места для решения
конкретных проблем, правительство страны сможет для предоставления
финансовой поддержки поставить определенные требования. В первую очередь
требования начать на деле осуществление жилищно-коммунальной реформы.
Пойдут реформы — регион получит деньги, необходимые для того, чтобы
выплатить субсидии на жилье для малоимущих. Не пойдут — не получит ничего.
Губернаторам же, конечно, выгоднее, чтобы и налоги, и бюджетные расходы
были бы повыше. Тогда можно будет сохранить старую систему финансирования
жилищно-коммунального хозяйства, при которой субсидии получает не
собственник жилья, а производитель услуг (коммунальные службы, энергетики и
т.д.). При этой системе и налоги останутся высокими, и бюджетные деньги
будут тонким слоем размазываться по широкому кругу людей, добрая половина
которых вполне может самостоятельно платить за свет и тепло. А самое
главное, останется хорошая кормушка для чиновников, которые сохранят
возможность решать, с кем рассчитываться в первую очередь, а кто может
испытать на своей шкуре, какова она, кредиторская задолженность.
