Известны также случаи, когда исполнительные власти в России на разных
уровнях требовали от нефтяных компаний принять то или иное решение, причем
зачастую себе в убыток. Этот вид протекционизма абсолютно нехарактерен для
мировой практики. Обычно такого рода ситуации оказываются связаны с
государственными обязательствами правительства Российской Федерации по
поставке нефтепродуктов одной из постсоветских стран. После распада СССР
большинство республик оказалось не в состоянии закупать у России, самого
крупного экспортера нефти и газа, энергоресурсы по мировым ценам. По сути
дела, сложилась ситуация энергетической зависимости подавляющего
большинства постсоветских государств от России. Чтобы избежать
экономической катастрофы у своих соседей, Москва принимала по
межгосударственным соглашениям обязательства по поставке странам СНГ
энергоресурсов, в том числе и нефтепродуктов, по льготным ценам. Каждый раз
в таких случаях правительство возлагало на одну из нефтяных компаний,
находящихся под государственным контролем, обязанности поставки в
конкретную постсоветскую страну сырой нефти или нефтепродуктов. Например,
в 1992 г. правительство настоятельно потребовало от "Когалымнефте-газа",
входящего сейчас в компанию "ЛУКойл", поставить нефть в Казахстан. Компания
была категорически против, однако власти использовали силовое давление и
свой контроль над магистральными нефтепроводами. В результате
"Когалымнефтегаз" все-таки поставил нефть на Чимкентский НПЗ, но
казахстанская сторона оплатила не всю сделку. (В практике отношений между
постсоветскими государствами такие случаи происходят весьма часто.) В
результате российская компания оказалась в убытке в 14,5 млрд. руб. Более
того, государство потребовало от "Когалымнефтегаза" уплатить 42 млрд. руб.
таможенной пошлины за поставленную в Казахстан нефть. В аналогичной
ситуации побывали и некоторые другие компании. В частности, были арестованы
счета "Роснефти" за неуплату таможенной пошлины за поставки нефти на
Украину, к которым компанию принудило опять же государство и которые были
не оплачены украинской стороной.
"Нефтяная геополитика" строится на основе либо пятизвенной
"цепочки" (добыча — транспортировка — переработка - транспортировка -
сбыт), что характерно главным образом для развитых государств, либо ее
усеченных модификаций (добыча - транспортировка — сбыт). С точки зрения
российской внешней политики реалиями сегодняшнего и, видимо, завтрашнего
дня является "усеченный" вариант цепочки. Несмотря на высказывания
некоторых политических лидеров и правительственных чиновников в пользу
переориентации российской нефтяной отрасли от продажи сырой нефти к
широкому сбыту на западных рынках нефтепродуктов, эта перспектива выглядит
по крайней мере в ближайшие годы малоправдоподобной. Уровень
нефтепереработки на российских НПЗ остается низким, а западноевропейские
рынки бензина - чрезвычайно насыщенными, чтобы отечественные производители
могли в ближайшее время надеяться на масштабное присутствие на Западе.После
распада СССР постсоветские элиты надеялись, что западные державы выполнят
свои прежние обещания и окажут масштабную материальную помощь становлению
демократии в бывших советских республиках. Однако очень быстро выяснилось,
что в обозримом будущем развитые страны будут ориентироваться
преимущественно на сырьевые богатства бывшего СССР. Речь идет о имеющихся и
потенциальных возможностях постсоветских государств как поставщиков
энергоресурсов: газа, сырой нефти и электроэнергии. Прибалтийские
государства занимаются перепродажей российской нефти на внешний рынок.
Основными внешнеполитическими "узлами", которые определяют в
настоящее время "нефтяную политику" Российской Федерации, являются
"каспийский", "казахстанский", "восточнославянский", "ближневосточный" и
"американский". Все они, кроме "американского", связаны с добычей нефти за
пределами Российской Федерации.
Каспийский связан с перспективами нефтедобычи в регионе. Сегодня два постсоветских государства - Азербайджан и Казахстан - претендуют, хотя с различной мотивировкой (Баку считает Каспий озером, а Алма-Ата -морем) на раздел дна Каспия в соответствии с зонами, установленными в административном порядке еще в советское время. Россия же, как известно, настаивает на совместном пользовании всех государств каспийскими природными ресурсами. Очевидно, что интересы Российской Федерации в отношении месторождений, на которые претендуют прикаспийские государства, не выглядят столь противоречиво, несмотря на различную их трактовку со стороны государственных ведомств и экономических "действующих лиц". Россия заинтересована получить возможно большую долю в освоении месторождений, обеспечить транспортировку нефти в Европу по российской территории, добиться баланса влияния западных держав в Азербайджане и Казахстане, чтобы четче артикулировать российские интересы.
Противники ЛУКойла утверждают, что более жесткая политика
правительства в отношении статуса Каспия и соответствующая сдержанность
компании в отношении ее участия в освоении месторождений "Чираг", "Азери" и
глубоководной части "Гюнешли" могли привести к тому, что присутствие
компании в регионе казалось бы значительно более масштабным, хотя и
отсроченным по времени. Их оппоненты ссылаются на то, что любая отсрочка
вызвала бы окончательное устранение России из числа членов международного
консорциума по освоению данных месторождений - Азербайджанской
международной операционной компанией (АМОК). Во-вторых, существуют
противоречия в отношении степени развития нефтедобычи. Здесь заметны
расхождения между позициями нефтяников и кругов, связанных с рыболовством.
Последние высказывают опасение, что масштабная добыча нефти на Каспий
приведет к резкому сокращению рыбных запасов . В-третьих, следует иметь в
виду, что решительная политика "ЛУКойла", поддерживаемая руководителями
правительства, не всегда вызывает одобрение со стороны представителей
других российских нефтяных компаний. Так, "Роснефть" уже высказывала
недовольство, что российское правительство не смогло добиться для нее 10-%
участия в освоении месторождений "Азери", "Чираг" и глубоководной части
месторождения "Гюнешли". Компания, безусловно, хотела бы, чтобы ее интересы
на Каспий обеспечивались российскими официальными кругами с той же
энергией, как они это делают в отношении "ЛУКойла".
Вопрос транспортировки каспийской нефти связан для России почти
исключительно с государственными интересами, поскольку все магистральные
нефтепроводы принадлежат государственной компании "Транснефть". Отсюда
уровень, на котором принимаются решения и формулируется политика в
отношении данного вопроса. Самым деятельным лицом в международных
переговорах среди российского руководства является премьер Виктор
Черномырдин. Выбор маршрута перекачки нефти, как ранней, так и "основной",
будет в ближайшее время одним из острейших внешнеполитических вопросов для
Российской Федерации. Как известно, два основных проекта предполагают
"северный" маршрут — через Грозный, Новороссийск, Бургас (Болгария) -
Александропулос (Греция) или Бургас - Влора (Македония) и "южный" -через
турецкую территорию. Борьба между Москвой и Анкарой идет жесткая, хотя и в
рамках нынешнего понятия об этике международных отношений. Во всяком
случае, ни одна из сторон не замечена в попытке в полной мере
воспользоваться такими геополитическими козырями, как чеченский и курдский
вопросы.
Проблема не только в сотнях миллионов долларов прибыли ежегодно за
транзит, которые сейчас оспаривают между собой Россия и Турция. С точки
зрения внешней политики, решение, которое предстоит принять
Азербайджанскому международному операционному консорциуму, во многом
определит будущее международных отношений в данном регионе. В
непосредственной близости от границ России и в зоне ее особых интересов,
находятся третьи по значению в мире запасы нефти. На Каспии сталкиваются
интересы нефтедобычи и рыболовства, хозяйственной ориентации населения
прибрежных регионов. В прикаспийском регионе и в непосредственной близости
от него до сих пор не развязаны все узлы региональных и этнических
конфликтов. Российские политики считают допустимым определенный уровень
экономического присутствия Запада на Каспии. Однако, по мнению российских
политиков и бизнесменов, присутствие западных компаний в регионе не должно
приводить ни к усилению политического влияния соответствующих стран, ни к
вытеснению России с занимаемых ею позиций рнак Каспии.
Нынешняя тенденция превращения Каспия в "нефтяное озеро" не может
не сохраниться. При этом следует отметить, что разведка и разработка
нефтяных месторождений на дне Каспия сопряжена со значительным риском
аварий, разливов нефти с трансграничными последствиями. Значительную
опасность представляет сброс в море отходов бурового шлама, который
содержит около 40 высоко-токсичных компонентов. Суточное накопление шлама
на морских промыслах составляет уже многие сотни тонн. Между тем в
настоящее время в прибрежных акваториях Баку средние зарегистрированные
концентрации нефти превышают предельно допустимые в 10, а фенолов в 18 раз.
Российские интересы в отношении этой проблемы заключаются главным образом в
том, чтобы максимально сохранить экологию Каспия и нынешний уровень
рыболовства. Для этого необходимо, видимо, предусмотреть соответствующие
финансовые отчисления со стороны участвующих в освоении дна Каспия нефтяных
компаний.
"Казахстанский узел" состоит из двух основных проблем: участия
российских компаний в добыче нефти на территории Казахстана и выбора
маршрута для транспортировки нефти на Запад. Геополитическая ориентация
республики определена ее этническим составом и спецификой коммуникаций с
экономическими центрами современного мира. В настоящее время преобладание
неказахского населения в большинстве областей Казахстана, особенно на
севере, однозначно диктуют курс республики на тесные отношения с Россией.
Кроме того, коммуникации Казахстана с 'Европой и экономически развитыми
государствами Азии сегодня могут быть осуществлены только через Россию. Что
касается России, то ее точка зрения состоит в том, что общие интересы обеих
стран требуют, чтобы разработка нефтяных запасов Казахстана велась со
значительным российским участием. При этом доля российского участия должна
быть, по мнению всех заинтересованных "игроков" российской политики,
значительно выше, чем это имело место в случае с месторождениями ^Азери",
"Чираг" и глубоководной части месторождения "Гюнешли". Наибольшую
Заинтересованность в участии и освоении запасов республики демонстрируют
компании "ЛУКойл", "Роснефть" и "Транснефть". Российской стороне удалось
добиться 10-% участия НК "ЛУКойл" в разработке казахстанского месторождения
"Тенгиз", которое прежде местные нефтяники осваивали совместно с
американской компанией "Шеврон". Отметим также, что Россия внимательно
наблюдает за действиями Казахстана в отношении нефтяных месторождений на
дне Каспия. В советское время этот сектор почти целиком принадлежал к
заповедной зоне. Если казахстанская сторона приступит к разработке
месторождений, то это будет означать чрезвычайно высокий риск для экологии
Каспия.
