На новоселье священник освящал дом, в который вносили хлеб-соль (символ благополучия и спасения от «сглаза»), а суеверные люди - черную кошку или курицу; после был пир.
Похороны в народном сознании считались как бракосочетание со смертью, а свадьба - как похороны девичьей свободы. Поэтому в песнях, сопровождавших эти обряды, есть немало схожего.
Считалось, что христианин умер достойной смертью, если он находился в сознании, чтобы огласить завещание, благословить родню иконой, отпустить на волю холопов, сделать «вклады» в церкви и монастыри; после смерти на окно ставили святую воду - «на омовение и питание души», люди с достатком нанимали плакальщиц. Хоронить старались быстро (летом - за сутки); опустив гроб, прикладывались к иконе, ели кутью; после похорон устраивались поминки, потом на девятый день и на сороковой; от похорон до 40-дневного поминовения читали Псалтырь, часто и на могиле, и в церкви, и дома.
Гостевой этикет на Руси учитывал возраст и происхождение.
К равному гости въезжали во двор, а затем подъезжали к крыльцу; к более высокому лицу шли через двор пешком; не было принято старшим ездить к младшим. Важного человека приглашал сам хозяин или его родня, менее важных - родня или слуги; знатного гостя встречали у крыльца или устраивали три встречи (слуги у ворот, родня во дворе и хозяин у крыльца), равного - в сенях, младшего - в комнате.
При входе в дом гость оставлял палку (или трость) в сенях, в комнату входил без шапки, нес ее с платком внутри перед собой в руке, троекратно крестился на образа, клал три поясных поклона до земли, затем кланялся хозяину (кивком, в пояс, касаясь земли рукой, на коленях, касаясь лбом пола), равные протягивали друг другу руки; друзья и родные раскрывали объятия, целовали гостя в голову, прижимали к груди.
В гостях нельзя было кашлять и сморкаться; хозяин должен был гостю говорить особые комплименты, называя его «кормильцем» и «благодетелем»; у светских людей спрашивали про здоровье, у духовных особ - о спасении. При прощании троекратно крестились на образа, кланялись им, целовались с хозяином, один раз крестились, и хозяин провожал гостя до сеней или крыльца, по его знатности.
Знаком высшего доверия к гостю был выход жены с чаркой; жена меняла наряды перед угощением каждого гостя, избранного мужем, потом они ее целовали. В случае приглашения гостя на обед жена обедала на своей половине.
Хозяину полагалось настойчиво угощать гостей, которые не имели права отказываться от угощения. Часто еда с пира посылалась тем приглашенным, которые почему-либо не пришли.
Соблюдению постных дней придавалось огромное значение. Росписи блюд составлялись чуть ли не на год. У хорошего хозяина всегда имелись в большом количестве съестные припасы. На рынке покупали продукты только самые бедные люди.
Пиры устраивались как одним лицом, так и несколькими хозяевами одновременно - такие пиры назывались «братчинами». Хозяин готовился загодя, украшал горницу (реже и сени) мехами, коврами, драгоценными сосудами; гостей усаживали по «чину». Сначала выпивали по чарке водки, закусывая хлебом, наломанным хозяином, затем шли перемены блюд. Еда была нарезана, драгоценные ножи лежали для красоты, «торели» (тарелки) предназначались для костей, только перед особенно важными гостями ставили отдельные тарелки, использовали деревянные ложки, гораздо реже двузубые вилки.
Когда произносилась здравица, каждый из гостей выходил на середину комнаты и выпивал чарку. Рекой текло заморское вино и свой родной «мед», слуги разносили огромные блюда с мясом и дичью. Женщины сидели за столом на равных с мужчинами. Гусляры услаждали слух именитых гостей, пели им «славу», «многая лета». Одновременно происходила раздача пищи, мелких денег от имени хозяина неимущим. На пиру четко отличали пьяную брань и драку от настоящего оскорбления, не вменяли это в вину.
По церковным праздникам устраивались пиры с участием духовных лиц. Начинали их после обедни, важный гость сидел в «красном углу», во время пира часто пел священник или дьякон. Если женщины приглашались на пир, то они ели за отдельным столом в особой комнате. Братчины устраивались крестьянами и посадскими людьми в складчину на какой-либо праздник и по нему назывались - «братчина Покровщина» - на праздник Покрова Богородицы и т. д.
Любимыми забавами богатых людей были соколиная, ястребиная и псовая охота. Для простого люда устраивались скачки, турниры, различные игрища. Неотъемлемой частью древнерусского быта, особенно на Севере, впрочем, как и в поздние времена, являлась баня.
Общедоступным всенародным зрелищем и действом были церковные службы, привившие народу любовь к музыке; песня сопровождала русского человека всегда и везде. До царствования Алексея Михайловича не существовало театра, число и характер развлечений строго ограничивалось церковью, чей авторитет был непоколебим. Весело праздновались святки с непременными ряжеными; временем катаний, хороводов и гуляний была Масленица. Карнавалы, столь характерные для Западной Европы, не прижились в России из-за холода во время Масленицы и из-за большой строгости к таким забавам православной церкви.
Игрища скоморохов со времен крещения Руси преследовались, как и игры в карты, кости («зернь») и даже шахматы и шашки («тавлеи»). Зимние забавы - катание на коньках, спуск с ледяных гор - развлекали все слои общества. Традиционны были кулачные бои: поединки и «стенка на стенку».
Одежда у мужчин и женщин имела одинаковые линии, никогда не подгонялась по фигуре, состояла из нескольких слоев: исподнего - домашнего, среднего и верхнего. На рубаху у женщин надевался летник, затем опашень (или сарафан, душегрея, телогрея), мантия (приволока), или шуба, а у мужчин - кафтан, ферязь, опашень, шуба (ходить без пояса не полагалось). Нарядная одежда (в том числе дорогая), хранящаяся по многу лет, была почти в каждой семье, а на различия в общественном положении указывал головной убор. Одежда обшивалась часто жемчугом, полудрагоценными камнями и драгоценными нитями (золотыми и серебряными).
Девицы обязательно показывали волосы из-под венцов (или головных повязок), замужние женщины прятали их под волосник, на который надевали убрус (платок), кику или кокошник. Выходить на улицу без румян, сурьмы, белил женщине было неприлично. Одно время следовали восточной моде чернить зубы. Серьги, ожерелья, перстни, одновременно несколько образков и крестов на шее носили и женщины и мужчины. Женщинам полагалось держать платок в руках, мужчины носили платок не в кармане, а в шапке. Женщины чаще, чем мужчины, ходили в сапогах (башмаках, чеботах) на высоких каблуках.
В поездках и путешествиях предпочитали санный и водный пути, сани и струги, так как дороги были плохие. Летом старики ездили в колымагах и даже в санях; молодые ездили верхом (верхом щегольства были белые лошади). Знатный человек ехал, окруженный свитой, слуги били в литавры, чтобы отпугнуть прохожих на дороге. Женские повозки скрывали пассажирок, для которых имелись небольшие слюдяные оконца. В поездках укрывались множеством одежд, брали с собой сулею с вином, съестные припасы, пополняя их в дороге. Мебель в то время была редка и дорога, даже самые знатные и богатые возили ее за собой. За плату можно было нанять лошадей и ямщиков.
В заключение можно сказать, что в те далекие времена взаимоотношения людей были совсем иными, чем сейчас. Грубость нравов, преклонение перед грубой силой и невежество были нормой. К концу 17 века домостроевский порядок стал мешать развитию культуры и общества и с приходом Петра I стали расширяться границы общения России с другими государствами и прививаться европейские нормы поведения.
II. Этикет в Петровское время (1696-1725 годы)
Жизненный уклад России начал резко меняться в эпоху Петра I. Поставив своей задачей европеизацию всего уклада жизни России, Петр I стал с невиданным размахом вводить различные новшества в повседневную жизнь и быт российского дворянства. Он преследовал три цели: приучение высших классов русского общества к формам обхождения, приобщение женщин к общественной жизни, слияния различных классов и их смешение с иностранцами. Создавались специальные руководства и наставления, где подробно разъяснялось, как надлежит вести себя в обществе в различных ситуациях, например «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению», написанная в XVII веке (1717 г.) по распоряжению Петра I. Книга была предназначена для молодых дворян и учила их, как держать себя в светском обществе, чтобы иметь успех при дворе.
Молодой дворянин должен был быть прежде всего честным, с уважением относиться к окружающим, почитать родителей. «В первых наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать. И когда от родителей что им приказано бывает, всегда шляпу в руках держать, а перед ними не вздевать, и возле их не садитися, и прежде оных не заседать, при них всем телом не выглядывать, но все потаенным образом с великим почтением, не с ними вряд, но немного уступя оных в стороне стоять…»
Отдельная глава была посвящена поведению детей в обществе и дома. Вот одна из цитат, приведенная в качестве примера из вышеуказанной книги, которая касается манеры поведения человека и его походки: «Никто не смеет повеся голову и потупя глаза вниз по улице ходить, или на людей косо взглядывать, но прямо, а не согнувшись ступать, и голову держать прямо ж, а на людей глядеть весело и приятно с благообразным постоянством, чтоб не сказали: он лукаво на людей смотрит».
Молодые дворяне, отправляемые Петром I на учение в западные страны, возвращались с желанием сблизить Россию с просвещенными народами и поставить наше общество на европейскую ногу.
Число предпринятых Петром I акций по введению новой культуры в России было велико. Правила этикета внедрялись в жизнь соответствующими указами, содержащими угрозы наказания за их невыполнение. Следует отметить, что изменения сказались в основном на несемейной жизни. Внутри семьи сохранились те же патриархальные отношения с беспрекословным подчинением старшему мужчине.
Придворный быт был строго регламентирован и сопровождался сложными церемониями. Каждый день во дворце проходили торжественные выходы членов императорской фамилии, приемы иностранных послов, аудиенции частным лицам.
Все это представляло собой тщательно продуманные ритуалы, многие из которых обставлялись с невероятной пышностью. За точностью их исполнения следил обер-церемониймейстер. Император требовал правильного и четкого исполнения придворных церемоний. Сам император, как и его придворные, должен был неукоснительно следовать всем принятым условностям. Исполняя представительские функции, монарх становился важнейшей частью сложного механизма придворных церемоний и лишался права на проявление симпатий и инициативы.
