Формы помощи в славянских общинах складывались под влиянием языческого
мифологического сознания древнейших славян, сохранения общинной системы
землевладения, пережитков в семейно-бытовой сфере и т. д.
Выделяются следующие основные формы защиты и поддержки в древнейших
славянских обществах:
> культовые формы поддержки с различными сакраль
ными атрибутами;
> общественно-родовые формы помощи и защиты в
рамках рода, семьи, населения;
> хозяйственные формы помощи и взаимопомощи.
В качестве примера культовых форм поддержки приведем пример поклонения
древних славян кругу (колесу). Он означал прежде всего оберега от злых
духов, был символом определенной целостности, стабильности и
основательности2.
Человек как бы не ощущал себя обособленным существом, он был неким
единством, заключавшим в себе космическое пространство, одновременно
являясь его продолжением. В то же время он не противопоставлял себя
космосу, природе, а включал себя, растворялся в них, становясь таким же
целым как и они.
Эта "целостность-принадлежность" достигалась общинным существованием,
обрядовой и трудовой деятельностью, которые органично вплетались в контекст
природы и кос-
моса
Существенной особенностью являлось и то, что древние славяне связывали
помощь с различными мифами, например, с оберегами. Они наделяли сакральными
свойствами различные предметы и растения (предметы костюма, домашней
утвари, березу, дуб, осину). Проводили родовые обряды почитания предков,
обожествляя их. По представлениям древних, человек переселялся в другой
мир, оставляя за собой свои привязанности, привычки, потребности. Поэтому
не случайно рядом с умершими в могилу клали необходимые предметы быта,
утварь и даже животных. В честь умерших устраивались тризны, погребальные
состязания, игрища, трапезы. Считалось, что покойник невидимо присутствует
и принимает участие во всеобщем действии.
Особое место в сакрализации процесса помощи отводилось культу героя.
Показательны в этом отношении княжеские пиры, на которые собирались
дружинники. В княжеских пирах "среди медопития складывались высокие
христианские добродетели: милость, нищелюбие и страннолюбие".
Легенды и сказания славян о княжеских пирах свидетельствуют о том, что
непременными участниками трапезы были калеки-перехожие, нищие странники,
получавшие богатую милостыню.
Среди общинно-родовых форм помощи и поддержки особое место отводилось
круговой поруке — "верви". Вервь был не только формой гражданского права,
но и системой взаимоподдержки общинников друг друга. Тем самым уже в этот
период времени закладывалась традиция заботы о слабых, менее защищенных.
Так, в этнографических материалах мы находим примеры поддержки стариков.
Если семья не помогала пожилому человеку, то заботу о стариках брала на
себя община. Для них отводился по специальному решению общества отрезок
земли, где они работали. Если же пожилые люди окончательно "впадали в
дряхлость", они призревались общиной.
Старика определяли на постой (питание, проживание) на несколько дней, затем
он "менял" своих кормильцев. Такой вид помощи стал своеобразной
общественной повинностью.
Не менее интересные подходы к поддержке сложились в отношении детей-сирот.
Проводилось усыновление детей внутри родовой общины, так называемое
"приймачество". "Приймать" в семью сироту", как правило, могли люди
позднего возраста, когда им становилось трудно справляться с хозяйством или
когда у них не было наследников. Принятый в семью должен был почитать своих
новых родителей, вести хозяйство и т. д.
Другой формой поддержки сироты была общинная, мирская помощь. Она по своему
характеру совпадала с помощью "немощным старикам", когда ребенок переходил
из дома в дом на кормление.
Сироте могли назначать "общественных" родителей, которые брали их на свой
прокорм. Но если сирота имел хозяйство, община противодействовала
усыновлению. Такие сироты назывались "выхованцами", "годованцами".
Зарождаются и формы помощи вдовам. Нуждающимся вдовам оказывали помощь
продуктами, это происходило, как правило, после уборки урожая. Сельская
община предоставляла им также землю, на них распространялись такие формы
мирского призрения, как и на стариков.
В основе хозяйственной взаимопомощи и взаимоподдержки лежала всевозможная
взаимовыручка. Так называемые "помочи" оказывались людям в самых различных
ситуациях: при пожаре, наводнении, других экстремальных ситуациях. Особой
формой поддержки были "наряды миром", они проводились в семье, если
взрослые ее члены были больны. Соседи приходили, чтобы растопить печь,
накормить скот, ухаживать за детьми. Обязательными "помочи" были при
постройке дома, уборке урожая. При коллективных помочах происходило
разделение труда, где различные виды работ выполняли различные группы.
Мужики, например, пахали, женщины боронили, старики сеяли.
Одной из активных форм помощи были толоки. Они включали в себя не только
совместную обработку земли, но и различные виды перевозок: сена, урожая
зерна. Своеобразной была и форма складчины. То есть несколько семей
объединялись, чтобы совместно заготавливать корма для скота. Совместно
использовался и рабочий скот, когда обработка земли осуществлялась наемными
"волами".
Таким образом, в древнейший период славянской истории зарождаются
интересные формы помощи и поддержки. Они носят не только внутриродовой
характер, но и выходят за ее пределы, становятся основой для христианской
модели помощи и поддержки нуждающимся.
* Особенности этикета, нравственности, моральных принципов И быта народов языческой Руси
В продолжение VII и VIII вв., во время аварского владычества по обеим
сторонам Карпат, восточной и западной, восточная ветвь славян, занимавшая
северо-восточные склоны этого хребта, мало-помалу отливала на восток и
северо-восток. Он сопровождался для восточных славян разнообразными
последствиями. Из этих следствий и слагался тот быт восточных славян,
который мы наблюдаем, читая рассказ Начальной летописи о Русской земле
IX—XI вв. Остановимся прежде всего на последствиях, связанных с бытом,
нравственностью и моральными принципами, какими сопровождалось расселение
восточных славян.
СЛЕДЫ РОДОВОГО БЫТА.
На Карпатах эти славяне, по-видимому, жили еще первобытными родовыми
союзами. Черты такого быта мелькают в неясных и скудных византийских
известиях о славянах VI и начала VII в. По этим известиям славяне
управлялись многочисленными царьками и филархами, т. е. племенными
князьками и родовыми старейшинами, и имели обычай собираться на совещания
об общих делах. По-видимому, речь идет о родовых сходах и племенных вечах.
В то же время византийские известия указывают на недостаток согласия, на
частые усобицы между славянами — обычный признак жизни мелкими разобщенными
родами. Если что можно извлечь из этих указаний, то разве одно
предположение, что уже в VI в. мелкие славянские роды начинали смыкаться в
более крупные союзы, колена или племена, хотя родовая обособленность еще
преобладала.
Смутное предание донесло из того времени имя лишь одного восточного
славянского племени — дулебов, стоявшего во главе целого военного союза.
Трудно представить себе, как среди господствовавшей родовой и племенной
розни составлялся и действовал этот союз. Его можно привести в связь с
продолжительными набегами карпатских славян на Восточную империю. По своим
целям и составу он представлял ассоциацию, столь непохожую на родовые и
племенные союзы, что мог действовать рядом с ними, не трогая прямо их
основ. Это были ополчения боевых людей, выделявшихся из разных родов и
племен на время похода, по окончании которого уцелевшие товарищи
расходились, возвращаясь в среду своих родичей, под действие привычных
отношений. Подобным образом и впоследствии племена восточных славян
участвовали в походах киевских князей на греков. С нашествием аваров, когда
прекратились славянские набеги на империю и началось расселение славян,
этот союз должен был сам собою распасться.
ВЛИЯНИЕ РАССЕЛЕНИЯ НА РОДОВОЙ БЫТ.
По-видимому, в эпоху расселения родовой союз оставался господствующей формой быта у восточных славян. По крайней мере, Повесть временных лет только эту форму изображает с некоторой отчетливостью: «живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеюще кождо родом своим». Это значит, что родственники жили особыми поселками, не вперемежку с чужеродцами. Но это едва ли были первобытные цельные родовые союзы: ход расселения должен был разбивать такое общежитие.
Родовой союз держится крепко, пока родичи живут вместе плотными кучами; но колонизация и свойства края, куда она направлялась, разрушали совместную жизнь родичей. Расселяясь по равнине, восточные славяне заняли преимущественно лесную ее полосу. К ней относится замечание Иорнанда, который, описывая пространство к востоку от Днестра, по Днепру и Дону, говорит, что это весьма обширная страна, покрытая лесами и непроходимыми болотами. Самый Киев возник на южной опушке этого громадного леса. В этом пустынном лесистом краю пришельцы занялись ловлей пушных зверей, лесным пчеловодством и хлебопашеством. Пространства, удобные для этих промыслов, не шли обширными сплошными полосами: среди лесов и болот надобно было отыскивать более открытые и сухие места и расчищать их для пашни или делать в лесу известные приспособления для звероловства и пчеловодства. Такие места являлись удаленными один от другого островками среди моря лесов и болот. На этих островках поселенцы и ставили свои одинокие дворы, окапывали их и расчищали в окрестности поля для пашни, приспособляя в лесу борти и ловища. В пределах древней Киевской Руси до сих пор уцелели остатки старинных укрепленных селений, так называемые городища. Это обыкновенно округлые, реже угловатые пространства, очерченные иногда чуть заметным валом. Такие городища рассеяны всюду по Приднепровью на расстоянии 4—8 верст друг от друга. Их происхождение еще в языческую пору доказывается соседством курганов, древних могильных насыпей. Раскопка этих насыпей показала, что лежащих в них покойников хоронили еще по-язычески. Не думайте, что эти городища — остатки настоящих значительных городов: пространство, очерченное кольцеобразным валом, обыкновенно едва достаточно, чтобы вместить в себе добрый крестьянский двор.
Как возникли и что такое были эти городища? Я думаю, что это остатки
одиноких укрепленных дворов, какими расселялись некогда восточные славяне и
на которые указывает византийский писатель Прокопий, говоря, что
задунайские славяне его времени жили в плохих, разбросанных поодиночке
хижинах. Такие одинокие дворы или, говоря иначе, однодворные деревни
ставили славянские поселенцы, селясь по Днепру и по его притокам. Такими
однодворными деревнями и впоследствии колонизовалось Верхнее Поволжье.
Дворы окапывались земляными валами, вероятно, с частоколом, для защиты от
врагов, а особенно для обороны скота от диких зверей.
