Коренные изменения происходят в сфере изобразительного искусства и
эстетических воззрений византийского общества. Византийская эстетика
развивалась на основе всей духовной культуры Византии. Она во многом
опиралась на античные воззрения о сути прекрасного, однако синтезировала и
переосмысливала их в духе христианской идеологии. Отличительной чертой
византийской эстетики был ее глубокий спиритуализм. Отдавая предпочтение
духу перед телом, она вместе с тем пыталась снять дуализм земного и
небесного, божественного и человеческого, духа и плоти. Не отрицая телесной
красоты, византийские мыслители красоту души, добродетель, нравственное
совершенство ставили много выше. Большое значение для установления
византийского эстетического сознания имело раннехристианское осмысление
мира как прекрасного творения божественного художника. Именно поэтому
красота естественная ценилась выше, чем красота, созданная руками человека,
как бы "вторичная" по своему происхождению. Византийское искусство
генетически восходило к эллинистическому и восточно-христианскому
художественному искусству. В ранний период в византийском искусстве как бы
слились рафинированная платоничность и трепетная чувственность
позднеантичного импрессионизма наивной, порой грубоватой экспрессивностью
народного искусства Востока.
Эллинизм долгое время оставался главным, но не единственным,
источником, откуда византийские мастера черпали изящество форм,
правильность пропорций, чарующую прозрачность колористической гаммы,
техническое совершенство своих произведений. Но эллинизм не мог в полной
мере противостоять мощному потоку восточных влияний, нахлынувших на
Византию в первые столетия ее существования. В Это время ощущается
воздействие на византийское искусство египетских, сирийских, малазийских,
иранских художественных традиций.
В IV-V вв. в искусстве Византии были еще сильны позднеантичные
традиции. Если классическое античное искусство отличалось умиротворенным
монизмом, если оно не знало борьбы духа и тела, а его эстетический идеал
воплощал гармоническое единство телесной и духовной красоты, то уже в
позднеантичном художественном творчестве намечается трагический конфликт
духа и плоти. Монистическая гармония сменяется столкновением
противоположных начал, "дух как бы пытается сбросить оковы телесной
оболочки". В дальнейшем византийское искусство преодолело конфликт духа и
тела, его сменила спокойная созерцательность, призванная увести человека
от бурь земной жизни в сверхчувственный мир чистого духа. Это
"умиротворение" происходит в результате признания превосходства духовного
начала над телесным, победы духа над плотью. Основной эстетической задачей
византийского искусства отныне становится стремление художника воплотить в
художественном образе трансцендентную идею. В VI-VII вв. византийские
художники сумели не только впитать эти многообразные влияния, но и,
преодолев их, создать свой собственный стиль в искусстве. С этого времени
Константинополь превращается в прославленный художественный центр
средневекового мира, в "палладиум наук и искусств". За ним следуют
Равенна, Рим, Никея, Фессалоника, также ставшие средоточием византийского
художественного стиля.
Расцвет византийского искусства раннего периода связан с укреплением
могущества империи при Юстиниане. В Константинополе в это время
воздвигаются великолепные дворцы и храмы.
Архитектура
Непревзойденным шедевром византийского творчества стал построенный в
30-х годах VI в. храм св. Софии. Христианская Византия также посвятила
много труда украшению храма Единого Бога. Церкви Константинополя поражали
своей величественной архитектурой и великолепием отделки внутри.
Но со времени Юстиниана гордостью Константинополя, или Византии, стал
построенный этим императором храм святой Софии, в память усмирения бунта,
когда этот государь едва не лишился престола.
Задумав соорудить храм, Юстиниан обратился к знаменитейшим зодчим
своего времени - Анфимию из Траллеса и Исидору из Милета.
Он желал, чтобы воздвигаемый храм стал для него великим памятником, и
потому не щадил для постройки никаких издержек. Под руководством Анфимия и
Исидора на постройках ежедневно были заняты до 10.000 человек каменщиков,
плотников и других работников.
По мысли Юстиниана, храм святой Софии должен был превзойти все когда-
либо существовавшие храмы своей величиной и роскошью. Золото, серебро,
слоновая кость, дорогие породы камней использовались для постройки и
украшения в несметном количестве. Со всех концов империи свозились колонны
и глыбы редких мраморов, шедшие на убранство храма. Результатом было то,
что невиданное и неслыханное великолепие поразило даже народную фантазию, и
в Византии сложились легенды, что в постройке зодчим помогали сами небесные
силы.
Там, где Юстиниан задумал постройку, был уже храм во имя божественной
мудрости - святой Софии, построенный Константином. Храм, над которым место
святого Креста так оскорбительно для христиан уже четыре столетия занимает
магометанская луна, построен на том же месте, как и первый, но гораздо
позже. Первый был мал для многочисленного христианского населения, и
Констанций, сын Константина, увеличил его. В 404 г., в царствование
Аркадия, он был сожжен во время смятения. Император Феодосий вновь отстроил
собор. Впоследствии он еще раз сгорел, и только император Юстиниан выстроил
новый каменный храм св.Софии в несравненно больших размерах и с большим
великолепием. Этот-то храм и сохранился до наших времен. Чтобы выполнить
свой замысел, император приказал всем губернаторам отыскивать мрамор,
колонны и скульптурные украшения для нового храма. Последний пожар,
уничтоживший остатки прежнего храма, был в январе 532 года, а 23-го февраля
того же года был заложен первый камень нового.
Новый храм возводился около семи лет, и в декабре 538 года
праздновалось окончание строительства, но семнадцать лет спустя восточная
часть главного купола обрушилась от землетрясения и пала на драгоценный
алтарь и амвон. Это несчастие нисколько не уменьшило рвения Юстиниана: он
возобновил церковь с большею прочностью и великолепием, и 24-го декабря 568
года, перед днем Рождества Христова, праздновали ее освящение. Под
руководством двух главных архитекторов - Анфимия Траллесского и Исидора
Милетского - сто других архитекторов управляли работами, и каждый из них
имел под своим начальством по сто каменщиков. Пять тысяч работников
трудились на правой стороне храма и столько же на левой.
По византийским преданиям, Ангел начертал план этой церкви императору
во время сна. Император ободрял работников деньгами и своим присутствием и,
вместо того, чтобы по восточному обычаю отдыхать после обеда, он, обвязав
голову платком и с палкою в руке, ходил осматривать работы в самой простой
полотняной одежде. Все сословия внесли денежную дань на построение храма.
Мрамор всех цветов - белый, розовый, зеленый и голубой, гранит Египта и
порфиры, а также драгоценные колонны, извлеченные из разных древних
языческих храмов: восемь порфировых колонн нижнего этажа знаменитого храма
Солнца в Баальбеке, другие восемь из храма Дианы в Эфесе - украшали его.
Замечательно, что материалы, вошедшие в состав здания, взяты из храмов,
принадлежащих почти всем языческим религиям, так что оно опиралось на
колонны храмов Изиды и Озириса, Солнца и Луны (в Гелиополисе), Минервы
Афинской и Аполлона Делосского.
Вообще, во всем здании преобладает форма святилища храма Соломонова.
Чтобы легче понять устройство собора св.Софии, надо вообразить пространный
четырехугольник, к которому с четырех его сторон примыкают четыре меньших
квадрата и тем образуют внутри главные части здания и форму креста. По
углам среднего большого квадрата выстроены четыре массивных столба
(пильеры), вершины которых соединены между собою полукруглыми арками, и
поверх всей этой аркады возвышается огромный купол, имеющий 35 метров в
диаметре. Купол, по-видимому, опирается на арки только четырьмя точками, а
остальная часть его поддерживается пандативами (треугольники в пересечении
арок), которые начинаются на острых углах пильеров и идут вверх, так
незаметно округляясь, что кажутся простыми легкими жилками, а точки опоры
этого гигантского свода ускользают от глаз наблюдателя, и купол кажется
висящим в воздухе. Верхняя точка свода возвышалась на 61 метр над полом
церкви; длина церкви внутри стен 81 метр, а ширина 60 метров. К восточной и
западной части среднего свода примыкают два полукупола и к каждому из них
по три ниши, так что крыша главной части здания состоит из девяти куполов,
возвышающихся один над другим. Остальная часть была покрыта мраморными
плитами, а сами купола - свинцовыми листами. Полукупола и ниши
поддерживаются как четырьмя главными пильерами, так еще другими четырьмя
меньшими, и под каждой нишей - по две порфировые колонны с капителями и
базисами из белого мрамора. С севера и юга главного квадрата, под арками,
между каждыми двумя большими пильерами, помещаются по четыре колонны из
прекраснейшего гранита, поддерживающие хоры или галереи для женщин, которые
у древних христиан стояли во время богослужения отдельно. На 24-х других
колоннах из египетского гранита примыкают к хорам боковые галереи,
освещенные окнами в три яруса: в нижнем и среднем по семи окон, а в верхнем
пять. Главный купол освещен 4-мя окнами. Над 40 колоннами нижнего этажа
расположены в верхних галереях 60 других и выше входных дверей еще семь,
так что всего 107 колонн. Этому числу на Востоке приписывали таинственное
значение. Все колонны верхнего этажа мраморные или гранитные, превосходно
полированные и гладкие, но карнизы и архивольты поверх этих колонн
совершенно фантастические. Они украшены бесчисленным множеством листьев и
полосок в виде галунов, перемешанных и переплетенных между собою. Главный
купол, для соединения полного развития его размеров с легкостью стиля,
