фиксировать в памяти отдельные факты и явления.
Другие легенды связывают возникновение иероглифической письменности с
триграммами мифологического правления древности Фуси, который якобы
царствовал с ХХIХ в. до н.э., о чем вы уже читали в предшествующих главах.
Народная фантазия приписывает Фуси сотворение письменных знаков по образу
необыкновенных рисунков и начертаний, которые он увидел однажды на спине
крылатого дракона, показавшегося из реки Хуанхэ. По другой версии, на
создание письменных знаков Фуси натолкнули следы, оставленные птицами на
песке. Эта легенда в определенной степени перекликается с преданием о Цан
Цзэ. Сам Фуси обладал совершенными добродетелями. Наблюдая за тем, что
окружало его, Фуси впервые нарисовал восемь триграмм, чтобы с их помощью
постигнуть благодатную силу небесных духов и разделить по качествам все
сущее. Триграммы состояли из непрерывных и прерывистых линий.
Мистические знаки символически изображают соответственно небо, пар,
огонь, гром, ветер, воду, горы, землю.
Триграммы представляют собой сочетание сплошной горизонтальной черты и
черты, прерванной посередине. Сплошная горизонтальная черта есть символ
единой изначальной силы света ян, а раздвоенная черта - символ
противоположной силы тьмы инь. Именно во взаимодействии и борьбе этих двух
сил древние философы усматривали источник развития и изменения мира.
Триграммы вы можете увидеть и в наше время, например, на
государственном флаге Южной Кореи.
По другим преданиям, иероглифическую письменность передала императору
Сюань Юаню появившаяся из реки Хуанхэ черепаха. Есть еще много иных мифов и
легенд, касающихся происхождения этих начертаний.
Так откуда же появились иероглифы?
В 1899 г. близ города Аньяна, у деревни Сяотунь крестьяне во время
пахоты нашли в земле черепашьи панцири и кости животных с вырезанными на
них знаками. Землепашцы приняли их "за кости дракона" и использовали для
приготовления "целебных лекарств". Однако вскоре выяснилось, что это были
гадательные надписи буцы. Они оказались наиболее ранними из обнаруженных
памятников китайской иероглифической письменности, настоящим историческим
архивом древнейших китайских династий. Эти знаки получили название иньские
письмена - по имени древнего царства, в современных пределах которого они
были найдены.
Иероглиф, возникший на почве религиозных представлений, означал
"угадывать", "прорицать", "гадать". Эти изначальные значения сохранились и
в современной иероглифической письменности.
Энциклопедические словари китайского языка содержат 47-49 тыс.
иероглифов. Все это множество знаков китайская традиция делит на две группы
- знаки основные и комплексные. К первым относятся простые иероглифы,
отдельные части которых (графемы) не имеют самостоятельного значения,
например: жэнь (человек), шуй (вода). Во вторую группы входят иероглифы,
состоящие из двух или более простых, к примеру, цзя (семья), сю (отдыхать).
Говоря об иероглифике, нельзя не сказать несколько слов и о
каллиграфии, что в переводе с греческого значит "красивое письмо". Для
китайца каллиграфически исполненная надпись, принадлежащая кисти известного
мастера, означает не только возможное наслаждение изяществом линий,
глубиной смысла, но и способ постичь настроение и думы автора. В поэме "О
художнике письма" китайский эрудит и эстетолог Ян Цзиндзэн пишет так:
"Каллиграфические реликвии древних мастеров письма, побывав в разных
руках и в разных обстоятельствах, могут выглядеть несимметрично и
неприглядно, но над ними веет как бы ароматами, напоминающими чудные запахи
диких зарослей... Каллиграфия есть та мощная сила, что цветет, как сама
природа, и в самых изысканных видах. Слава и честь каллиграфу, каждый удар
кисти которого скуп, как скуп человек на золото или на древнюю редчайшую
бронзу; он восхищает, как божественная благодатная роса бессмертных или как
вода чудотворного ключа. Артист - каллиграф весь полон первозданного хаоса,
тая в себе гораздо больше, чем он может выразить своей кистью. Он таит в
себе сгущенную жизнь, как некий росток....
...Каллиграфия требует естественности, какого-то небрежного изящества,
как ива, как цветы, как брызнувшие ранним цветом персики и сливы, как
покачивание камышей. Впечатление от мастерства письма так же ярко, как от
паруса под луной, как от моря под солнцем. Настроение каллиграфа
переживается как нечто всеохватывающее, широчайшее, в котором все движется,
все живет и бушует жизнью".
На сегодняшний день иероглифическая письменность в условиях Китая
являет собой, по-видимому, единственно возможную систему письма, способную
обеспечивать запросы общества в тех сферах, обслуживать которые призван
письменный язык. В прошлом неоднократно выдвигались предложения о реформе
иероглифической письменности, замене ее фонетическим письмом. Однако к
настоящему времени не представляется возможным заменить иероглифику каким-
либо иным видом письменности. Следовательно, и в наши дни иероглифическая
письменность, как бы сложна она ни была, находится и будет находиться в
центре внимания как ученых, так и практических работников.
2. Живопись и каллиграфия
В Китае основной письменностью являются ханьские иероглифы. Издавна
говорят о родственности живописи и каллиграфии. Как художники, так и
каллиграфы, пользуются одними и теми же материалами и инструментом (кисть,
мягкая пористая бумага из бамбукового или конопляного волокна и китайская
тушь) и одним и тем же способом письма (линейный). В европейской
каллиграфии и живописи нет такой связи. Для европейцев живопись -
живописью, а каллиграфия - каллиграфией.
Между китайской каллиграфией и живописью так много общего, что они
считаются родными сестрами. Развиваясь в стилистическом единстве, они
взаимно двигают друг друга вперед. В Китае художники, как правило,
прекрасные каллиграфы, что для европейца кажется просто немыслимым.
Все это говорит о том, что в основе китайского изобразительного
искусства лежит линия. Самыми простыми линиями китайские живописцы создали
произведения высокого художественного совершенства. То твердые, то плавные,
то строгие, то летучие, линии верно схватывают образ, причем каждая из них
претерпевает много изменений при передаче мельчайших нюансов и чувств
самого живописца. Такое мастерство неотделимо от техники владения кистью,
совершенствующейся на протяжении многих веков. Тот, кто не уяснил связи
между каллиграфией и живописью, не понимает художественного эффекта
рисунка, сделанного кистью на мягкой волокнистой бумаге, тому трудно
постигнуть всю прелесть китайской традиционной живописи.
Употребляемая в Европе тушь для письма не идет ни в какое сравнение с
китайской. В Китае для письма и рисунков всегда употребляют плитки
первосортной, с черным лаковым блеском, туши, в приготовлении которой
китайцы достигли высокого совершенства. Растирая плитки с водой до густой
или жидкой консистенции, получают тушь, с помощью которой художники создают
большое разнообразие тонов. С европейской тушью такого художественного
эффекта достигать невозможно. В Китае тушь сама по себе является ценным
произведением искусства. В древности литераторы и живописцы предпочитали
пользоваться брусочками туши изящной формы с изысканными узорами. За такими
брусками и плитками туши охотились коллекционеры. Тушь важна для китайской
живописи еще и потому, что независимо от манеры письма гун би "прилежная
кисть" или се и "живопись идей", основой картины является линейный рисунок
тушью. Великие мастера древней живописи зачастую собственноручно наносили
тушью контуры рисунка, а накладывать цвета поручали своим ученикам. Есть
картины, выполненные только тушью и водой, например, работы известного
живописца конца XVII в. Бада Шаньжэня (Чжу Да), который в совершенстве
владел эффектом, создаваемым тушью и водой. Он писал тушью, но, меняя ее
наслоение так, как подсказывало ему чувство натуры, и, мастерски владея
кистью и палитрой соединения туши с водой, заражал зрителя своим
восприятием изображаемого, создавая одноцветную оттеночную живопись.
Символичность приемов. За тысячелетия китайская живопись выработала
свой лаконичный художественный язык. В китайской живописи растения
символически изображают четыре времени года, а луна или свеча - глубокую
ночь. В ней очень редко изображают конкретное время суток, ясность или
пасмурность погоды. Такого рода язык символов, лишенный предметной
реальности, близок и понятен истинному ценителю китайского искусства.
Например, на сцене китайского традиционного театра столы и табуретки
символически представляют иногда горы, иногда высокие стены и т.д. Когда
артист через стол или табуретку делает сальто, то зрителю ясно, что герой
уже перевалил гору, стену или какое-то препятствие. Два артиста
представляют ночную схватку. По их движениям и выражению лиц зритель видит,
что она идет в кромешной тьме, вслепую, хотя театральное действие
происходит при ярком свете рампы. Зрителю вполне понятен любой сценический
прием. Так же и в живописи. Иногда изображенное на картине конкретное время
суток определяется стихотворной строчкой, усиливающей ассоциацию зрителя.
Например, нарисовав нежный цветок мэйхуа (цветок сливы), художник сбоку
наносит кистью стихотворную строчку: "Легкий аромат расплывается в бледном
свете луны". Конкретное время передается содержанием картины с изображением
и стихотворной строчкой.
