воздвиг близ города Новгорода новый монастырь среди острова на великолепном
пресноводном озере, соперничая в этом с постройками царских мастеров...»
Документы по истории строительства Иверского монастыря открыли нам
множество забытых имен создателей этого замечательного архитектурного
комплекса. Имя Афанасия Фомина документы отмечали в течение сорока трех лет
— с 1666 по 1708 год. Позднее он почтительно именуется Афанасием
Подмастерьевым. Другая колоритная фигура—плотник Иван Исаев (Исаков,
Исакиев). В древних документах, как почти все строители, он
пренебрежительно назывался Ивашкой. Исаев руководил работами при возведении
большой монастырской мельницы на реке Валдайке, ставил деревянные кельи и
капитально ремонтировал деревянный город-крепость, строил деревянную
шатровую колокольню. Посылали его для работ в Москву на Иверское подворье,
позднее в каменных зданиях валдайского монастыря-крепости он отделывал
«нутро» (интерьеры), полы, потолки, лавки, чуланы, сени, окна, двери и т.
д.
В отличие от других плотников Исаев получал более высокую плату, что
сближало его по квалификации с «подмастерьем каменных дел».
В конце XVII столетия в монастыре работал валдайский плотник Иевко Волк с
двумя сыновьями — Семеном и Трофимом. Они были не только плотниками, но и
мастерами лодейного (лодочного) дела. На Лодейном острове они изготавливали
новые или чинили старые лодки.
Андрей Заонега настилал редкие в то время дубовые паркетные полы «в
косяк» в церкви Михаила Архангела и делал лемеховое (чешуйчатое) покрытие
на соборе. (Теперь оно почти полностью восстановлено.)
Никифор Ретька руководил в 1665 году строительством брусяных келий
патриарха.
Известны имена лодейщиков Герасима Иванова и Антона Васильева. Постоянно
работали в монастыре столяры-резчики Иван и Климент Михайловы. Они украшали
резьбой Успенский собор. К сожалению, от нее ничего почти не сохранилось,
кроме дверей, находящихся сейчас в реставрации. Резьбой были покрыты
иконостас, кафедра, настоятельское кресло, ограждение хоров («таблицы») и
т. д.
При строительстве монастыря широко применялись брусовые постройки,
требовавшие более длительной и тщательной обработки бревна на брус,
продольная распиловка древесины. В монастырских вотчинах рубили даже избы,
которые возили на продажу. Так, крестьяне деревни Шумаково по распоряжению
Никона отправляли их в Торжок.
С первых шагов своей деятельности в Иверском монастыре Никон готовился к
каменному строительству. В 1653 году в монастырь приехал кирпичник Козьма
Пантелеев для заготовки кирпича. Кроме того, патриарх требовал запасаться
лесом и камнем, глиной для кирпича и известно, давал указания и поиске
белого камня, пригодного для резьбы но нему.
В Валдай из Новгородской, Московской, Ярославской, Тверской и других
губерний по распоряжению Никона прибывали кирпичники, обжигальщики,
каменщики, плотники, кузнецы, лодейщики и карбасные мастера.
На первых порах, увлеченный идеей грандиозного строительства, Никон
проявлял заботу о подданных. Но вскоре в ответ на жалобы он коротко бросал:
«Полно и того, что дается и преж сего давано». Властному хозяину было
безразлично, что хлебопашцев отрывали от родной земли, а семьи оставались
без кормильцев. Крестьяне старались избегать монастырских работ и нередко
скрывались. Так, из Вятской волости было послано сто кирпичников, но на
место прибыли лишь тридцать четыре. Остальные «с дороги сбежали».
Настоятель монастыря писал Никону: «...выбивать со всех вотчин крестьян
страшно, потому что лошади гораздо падут по деревням... клячи, государь, у
крестьяну-шек худые, насилу дошли, а дорога грязная». Но Никон не отступал.
Только в конце апреля 1654 года он послал в монастырь сто десять
кирпичников и пять обжигальщиков.
Подготовка к каменному строительству длилась два года. Наконец 14 мая
1655 года на самом красивом и высоком месте острова началось возведение
первого каменного собора Иверской богоматери, позднее получившего название
Успенского.
Руководил работами «подмастерье каменных дел» Аверкий Мокеев из Калязина,
присланный Никоном. На строительстве трудились сорок каменщиков из Калязина
и Ярославля, двадцать плотников из старорусских погостов. И все-таки людей
не хватало. Монастырские власти жаловались Никону на отсутствие подсобных
рабочих, на малое количество каменщиков. Строительство задерживало и
неповиновение крестьян села Медны, которые должны были поставлять бревна,
тес, доски. В напряженный момент строительства выяснилось, что нет
«проекта» на соборную паперть.
К патриарху срочно выехал казначеи и плотник Иван Белозёр с «церковным
чертежом».
Возведение здания предполагалось завершить в течение лета 1655 года, но
работы приостановились из-за нехватки строительного материала. Монастырские
власти были вынуждены распустить каменщиков. И только в сентябре 1656 года
сооружение собора завершилось.
Отдельные виды работ были закончены в 1657 году. Над созданием
грандиозного сооружения трудилось много народных мастеров-умельцев. Пять
мощных восьмигранных глав на барабанах собора были покрыты белым железом.
Этим сложным делом занимался паяльщик Еремка Ефимьев с тремя помощниками.
Кровли на соборе, на галерее, охватывающей здание с четырех сторон, на
папертных крыльцах были покрыты тесом в два слоя с прокладкой бересты.
Крыльца венчали шатры с лемеховыми главками. Окна собора украсили большие
слюдяные окончины, изготовленные мастером Иосифом Спиридоновым. Искусные
резчики Никифор Ретька, «старец» Сивириян и белорусские живописцы украсили
собор внутри прекрасной резьбой (иконостас, хоры, клиросы и двери).
Освящение собора состоялось в декабре 1656 года при участии самого
Никона. На торжество прибыли представители духовенства чуть ли не со всего
государства Российского, которые щедро одарили монастырь. Но главный
сюрприз преподнес Никон — он привез икону Иверской богоматери. Задолго до
сооружения собора патриарх снарядил целое посольство на Афонскую гору в
Иверский монастырь, чтобы заказать себе копию с «чудотворной» иконы. В
Москве специально подобранные мастера украшали ее окладом, венцами с
запонами и вставками из драгоценных камней. Грандиозное празднество —
освящение собора и появлеление иконы — сопровождалось колокольным звоном, в
котором особо выделялся «глас» «никоновского» колокола, отлитого мастером
Александром Григорьевым. На лицевой стороне колокола красовался портрет
Никона. Икона Иверской
богоматери, установленная в иконостасе собора, дала название монастырю —
Иверский.
Освящение собора, внешне очень пышное, проводилось в спешке, — здание но
было закончено и стояло без кровель. Побелка и даже кладка уже были
испорчены. Устранение недоделок началось лишь спустя несколько лет. В 1667
году Савва Суслов, Василий Григорьев, Тимофей Андреев «со товарищи» вновь
отбелили снаружи всю церковь и починили паперть. Кровлю же закончили лишь в
1669 году. Тесовое покрытие на шатре главного западного крыльца в 1687 году
под руководством Власа Тарасова заменили чешуйчатым (лемеховым).
В последующие годы собор благоустраивали: в 1689 году вместо кирпичных
настелили паркетные полы, в 1692 году покрыли лемехом кровлю на галереях.
Успенский собор, сохранившийся до наших дней, — величественное здание.
Его ширина — 42,8 метра, длина — 44,9 метра, высота — около 43 метров. Он
решен в традиционном для русских храмов плане. Кубический, трехапсидный
объем внутри расчленен шестью прямоугольными столбами на три продольных
нефа и увенчан пятью световыми барабанами с главами. Неширокая приземистая
галерея-паперть охватывает здание с наружной стороны. Перед тремя входами —
западным, северным и южным — располагаются папертные крыльца, из которых
боковые имеют вторые этажи. Сильно выступающие из плоскости стен лопатки
делят фасады собора и паперти на разновеликие прясла. Все эти основные
элементы зодчества складывались в русской архитектуре на протяжении многих
столетий и характерны для большинства построек XVI—XVII веков. Но строители
Успенского собора ввели в архитектуру здания и некоторые новшества. Отсюда
— неповторимое лицо, индивидуальный художественный образ памятника. В
Успенском соборе была сооружена круговая галерея — редкое явление в
архитектуре. Обычно галерея храма располагалась с одной, двух или с трех
сторон, не распространяясь на восток. Огромные окна в центральном объеме
здания — тоже неожиданный прием. В архитектуре того времени и более раннего
периода такие окна не применялись.
Барабаны на соборе не круглые, как обычно, а восьмигранные. Русские
зодчие XII века использовали такие варианты, но они встречались довольно
редко и позднее были забыты. Вновь они появились на культовых постройках
второй половины XVII—XVIII столетия.
Излюбленным приемом древних мастеров были архитектурные контрасты. Это
можно видеть и в архитектуре Успенского собора. Строгому, мощному,
кубическому объему храма противопоставлена приземистая галерея-паперть. Ее
стены несколько оживляют спаренные окна с тонко профилированными дугами над
арочными перемычками. Однако этот мотив заключен в другую, глубокую арку
простой и даже грубоватой формы. Зато тонко и живописно решены папертные
крыльца. На их фасадах гораздо больше поясков, богаче и тоньше прорисованы
наличники окон и порталов, лопатки слабо выступают из плоскости стен и
имеют лишь декоративное значение. Вместе со сложными шатровыми кровлями и
главками на фоне обширных гладей собора крыльца кажутся нарядными
башенками. Колонки на ребрах граней, пояски, карнизы, профилированные
