ибо, как всякое учреждение, они требовали хотя бы маленького истата и
расходов на свою деятельность. Любительских средств на это часть не
хватало. И когда государство отказывалось финансировать деятельность
такого общества, а любителям было трудно вытянуть расходы на него, они
прибегали к испытанному способу решения задачи: вводили в него состав
высокопоставленного покровителя, чьё имя стимулировало бы и вступление в
него, и доброходного даяния.
Почётное председательство отнюдь не гарантировало автоматического
процветания такой организации, но создавало условия для её выживания. К
этому приёму и прибегли в середине 60 – х годов ХIХ века, когда среди
людей, близких к наследнику, возникла мысль об учреждении
профессионально – любительского Исторического общества, тем более это
Экономическое, Географическое, юридические уже существовали. Историческое
общество должно было поддерживать интерес к отечественной истории и
продвинуть её изучение. Почётное председательство взял на себя цесаревич.
Члены общества, число которых не было ограничено, собирались на заседания
«обыкновенные, чрезвычайные и годовые». Александр любил историю, и после
воцарения с удовольствием читал исторические сочинения и принимал участие
в заседаниях исторического общества, помогал ему, собирая у себя в
Аничковом дворце, являвшимся его резиденцией, членов Исторического
общества, так что его председательство и членство не были номинальными,
как то не раз бывало в подобных случаях. Держался при этом Александр III
приветливо и радушно, получая, надо полагать, отдохновение от дел
обязательных и неприятных. Когда подрос великий князь Николай
Александрович, на заседания общества стали приглашать и его, и он с
удовольствием слушал разговоры о русской истории.
В конце 70 – х годов XIX века обязанности наследника престола
расширяются. Во время отъездов императора из Петербурга на него
перекладывают приём докладов, дела текущей политики. И это в период
начавшегося глубокого внутреннего кризиса, когда экономическая, социальная
и политическая обстановка ухудшались. «Грустное и страшно тяжёлое
положение» – такова его оценка ситуации в декабре 1879 года. В самом деле,
в это время вся Россия находилась в состоянии недовольства и ожидании.
Расходы на войну привели к дефицитному бюджету, лишавшему правительство
свободы финансового манёвра. Война и не развивавшаяся далее … реформы
ухудшили положение в деревне. Крестьянство, не видевшее в массе своей
возможности собственными силами решить проблему малоземелья, начинает
пытаться иллюзиями относительно возможности собственными расширить наделы
за счёт господских земель. Так возникают слухи о «чёрном переделе» –
даровом получения земли, – грозящие опасностью массивного взрыва.
Народовольцы, не имея нормальных политических средств борьбы,
отчаявшись, переходят к террористической деятельности. Ко всему этому
прибавляется оппозиция «верхов», часть которых требовала принятия мер к
упрочнению дворянского землевладения и предоставления политических прав, а
другая – быстрого продвижения по пути буржуазно – демократических реформ.
Главной среди них была реформа государственного устройства, создание какой
– либо формы общегосударственного представителя. Начавшаяся в 1879 году
серия покушений на императора сильно нервировала правящие круги и
заставляла их непрерывно обсуждать меры стабилизации положения, мечась от
предложений о широких репрессиях до значительных уступок общественному
движению во имя «успокоения».
При всей занятости повседневными делами, Александр III в
первые же дни своего правления сначала ближайшему окружению, а затем и
всем подданным дал понять, каким будет направление в политике, которому он
намерен следовать. В то время у России было только два пути, и для
политиков они были очевидны. Германский посол в России Г. – Л. Швейнитц их
обрисовал так: «Действительно, сегодня выбор может быть сделан между
двумя: или реформы в европейском смысле из Петербурга или самодержавное
царствование в Москве. Газеты северной столицы требуют – за немногими
исключениями – либеральных реформ и с гневом отмечают раздающиеся из уст
Саткова и Аксакова призывы перевести правительство в Кремль. Что в
последнем предложении есть здоровое зерно, – я согласен, что оно будет
принято, – я не верю; это было бы слишком неудобно. Александр III, как
показывает его политика, выбрал второй путь, в известном смысле не
отказываясь от первого: он постарался стать царём московским в Петербурге,
в условиях империи и развивающегося капитализма.
1 марта 1881 года Александр II одобрил проект Графа Лорис –
Мельникова о преобразовании Государственного Совета, об участия в нём
народных представителей. Проект также предусматривал ограничение
административного и цензурного произвола, расширение круга действий
земского и городского самоуправления.
Россия готовилась стать буржуазно – демократической страной с
институтом конституционной монархии. Проект Лорис – Мельникова, должен
быть обсуждён в Совете министров 4 марта. Вскоре при определённых
обстоятельствах царь был смертельно ранен, и от потери крови скончался.
Под угрозой оказался проект Лорис – Мельникова, а вместе с ним перспективы
конституционного развития России.
Принципиальный вопрос – укатанная ли европейская дорога или древняя
российская, с рытвинами и ухабами, но зато с самодержавным царём –
батюшкой и бедным крестьянством, ограждённым от безземелья не отторгаемым
наделом общинной земли, – для Александра III к этому времени был уже
решён. Об этом свидетельствуют его действия на заседании Совета Министров
8 марта.
Он не стал надолго откладывать назначенное ещё отцом заседание,
собрав его с трёхдневным опозданием в Зимнем дворце.
На заседании говорилось о том, что император укрепляет оппозицию
проекту Лорис – Мельникова. Казалось бы, сыновный долг, предрешённость
дела обязывали Александра III отнестись к обсуждению проекта как к простой
формальности, автоматическому скреплению своей подписью политического
завещания отца.
В стране преобладало всеобщее желание попользоваться ничейными,
государственными средствами. Бунге как – то жаловался Победоносцеву в
конце 1885 году: «Все требуют денег… из государственного казначейства … и
для государственных нужд, и для промышленных предприятий, и для
собственного благополучия …Если мы берём … с населения более, чем оно
может дать, то понятно, что мы увеличиваем только число просящих милостыню
… Рвутся за деньгами и те, которым хочется весело пожить за счёт
казначейства». Александр III как истинный хозяин пытался экономить за
всех: за бюрократию и помещиков, великих князей и предпринимателей. Он
тяготился разросшейся святой, расточительностью двора, ставшей
повседневной раздачей орденов за выслугу лет и в связи с юбилеями и
пытался с этим бороться, безжалостно вычёркивая из списков фамилии
представленных министрами к награде лиц. Он пытался бороться и с
расточительностью императорской фамилии, ни в малейшей степени не желавшей
действовать по законам и продолжавшей считать себя элитой высшего
общества.
Озабоченный разрастанием императорской фамилии, Александр III решился
пойти на изменение утверждённого ещё при Павле I закона, сократив число
возможных «высочеств». Толчком к такому решению стало увеличение расходов
удельного ведомства на содержание царской фамилии, а император и на казну,
и на доходы уделов смотрел как на собственный кошелёк. Им двигали не
отвлечённые государственные соображения, а боязнь пустить по миру
собственную семью. К этому прибавлялось и нежелание состоять в официальном
родстве с некоторыми чинами императорской фамилии. Словом, династический
характер политика здесь был особенно виден. Проект нового закона готовился
Александром III в большом секрете в кругу особо доверенных лиц – брата
Владимира, Половцова, Воронцова, Дашкова, многократно обсуждался. Почти
три года ушло на разработку и принятие закона, по которому титул великих
князей сохранялся только за детьми и внуками императора, правнуки же
становились «князьями императорской крови», с сокращением выплат и
привилегий. Принятию закона предшествовал указ, оповестивший о готовящемся
законе, где всё было уже детально разработано. Указ вызвал (как и закон)
глухое недовольство в великокняжеских кругах, не переходившее, впрочем, в
открытые стычки с императором.
Понижение выкупных платежей и переход к обязательному выкупу, законы
о переселениях крестьян, учреждение государственных банков,
поэтапная отмена подушной
подати – все эти меры являлись не только развитием реформ
60 – х годов XIX века, но и осуществлением проектов, в те годы уже в той
или иной степени рассматривавшихся. Но зато тем большим контрастом
выглядят законы, консервировавшие общину, вводившие опеку земского
начальника над крестьянством, как бы возрождавшую дореформенную систему
отношений, лишь несколько модифицированную. Были и такие реформы и
контрреформы, осуществить которые АлександруIII просто неудалось: неудачей
кончилась его попытка преобразовать систему чинопроизводства; члены
учреждений в 1881 году комиссии генерала П.Е.Коцебу не решились ломать
организацию армии, столь долго строившуюся и явно целесообразную. Словом,
это была довольно эклектичная политика, составляющая смесь того, что хотел
сделать
Александр III, и того, что было возможно осуществить. Если задаться
вопросом, какие личные убеждения более всего оказались на политике
Александра III, то на первое место придётся поставить его прямую веру в
необходимость сохранения самодержавия. Власть воспринималась им как
собственность, а люди, разговаривавшие о народовластии, – как воры
покушающиеся на его нательную рубаху. Он закрывал перед Россией
возможности конституционного и оценивал реформы, проведённые его отцом, с
