Затем следует так называемая „Библия в 42 строки" (В42) - громадная
работа, произведенная Гутенбергом при помощи денег Фуста. Она вышла,
вероятно, около 1455 года и является плодом невероятной энергии великого
изобретателя, составляя два громадных тома (в лист, in-folio), из которых
в первом 648 и во втором 638, всего 1.286 страниц, с приблизительно
3.400.000 печатных знаков. Эта Библия набрана литерами, заново отлитыми и
более мелкими, чем в Донатах, именно около 18 пунктов. Конечно, столько
литер Гутенбергу отливать не пришлось, ибо, во-первых, многие из них -
лигатуры, а, во-вторых, после отпечатания двух-трех листов литеры опять
разбирались по отдельным ящикам деревянной кассы и могли служить вновь;
но вырезка пунсонов для этих литер, отбивка матриц и отливка в эти
матрицы по нескольку сотен одинаковых литер, приготовление шпаций
(кусочков металла, заполняющих промежутки между словами), а главное
набор, печататание 1.286 страниц, вероятно, одновременно по две страницы,
и разбор набранного текста, отняли не один год работы; если мы оценим всю
колоссальную массу затраченного времени и денег, то поймем озлобление
Фуста, желавшего получить поскорее проценты на свой капитал, тогда как
гениальный изобретатель стремился к созданию шедевра книгопечатания.
В этой Библии, как и обычно в первопечатных книгах гутенберговского
времени, напечатан типографской краской только основной текст; все
заголовки и все заглавные буквы, а также украшения (например, узоры,
цветы, листья и т. д.) на некоторых страницах рисованы от руки
рубрикаторами и иллюминаторами. Иллюстрации, как и в других работах
Гутенберга, отсутствуют. Пагинация (обозначение страниц), кустоды
(помещение внизу страницы первого слова, которым начинается следующая
страница), заглавный (выходной) лист отсутствуют также. Переплетчику,
одевавшему все книги, поступавшие в продажу, деревянными, обтянутыми
кожей, переплетами, приходилось подбирать листы только по смыслу текста.
Этой Библии сохранилось около 40 более или менее полных экземпляров и 20
фрагментов, не считая известных, но утраченных из-за пожаров и по другим
причинам экземпляров. Из этих экземпляров - 14 напечатаны на пергаменте и
27 на бумаге. В одном экземпляре, принадлежащем Парижской Национальной
библиотеке, на обоих томах имеются пометы иллюминатора и рубрикатора, из
которых видно, что он закончил свою работу по вставке заглавных букв и
украшению этого экземпляра в 1456 году.
Как мы видели, после разрыва между Фустом и Гутенбергом изобретатель
получил только шрифт, которым он печатал Донатов. Этим же самым шрифтом
(в котором некоторые буквы отлиты вновь) набрано другое издание Библии,
носящее название 36-строчной; так как шрифт в ней крупнее (211/2 пункт),
то листов больше, чем в В42: она составляет три тома - 532+640+596 =
1.768 страниц.
Особенности издания те же, что в В42. Очевидно, печатание В36 было
связано с материальными затруднениями Гутенберга (мы даже не знаем, какое
участие в печатании этого издания он принимал), и В36 было напечатано
гораздо меньше, чем В42: ее сохранилось до нас всего 13 экземпляров (все
на бумаге), из которых существование 2 - сомнительно. Кроме того,
зарегистрировано в разных библиотеках два десятка разных фрагментов, в
один или несколько листов, на бумаге или пергаменте.
Долгое время, до конца XIX века, существовала твердая уверенность, что
В36 напечатана раньше В42. Проф. Дзяцько принадлежит честь открытия, что
печатник В36 имел перед глазами во время набора экземпляр В42; Дзяцько
открыл это обстоятельство путем тщательного сличения обоих изданий.
Обе Библии, и В36 и В42, являются предметом высшего вожделения богатых
библиофилов; увы - почти все известные экземпляры находятся в
общественных и государственных книгохранилищах, и если еще в 1897 году
один экземпляр В42 был продан за 47.000 рублей золотом одному
американскому миллиардеру, то за В36 тщетно предлагали до 100.000 рублей
золотом: с XVIII века ни одного экземпляра в частной продаже не было.
Хороший экземпляр В42 находился в Ленинградской публичной библиотеке.
Но самая совершенная, по технике выполнения, из книг, изданных при жизни
Гутенберга, - это, несомненно, Псалтирь, выпущенная Шеффером и Фустом в
1457 году, после разрыва с Гутенбергом. Она набрана новыми крупными
шрифтами двух типов (размером в 39 и 33 пункта), при чем рубрики и
заглавные буквы не вписаны, а напечатаны красной и синей краской. Части
главных инициалов вырезаны, вероятно, отдельно для красной и синей
красок, а после намазывания краской части складывались, и печатание
производилось одновременно всеми красками (черная, красная и синяя). Это
- так назыв. конгревный способ печати. Во многих местах употреблены
реглеты (широкие пластинки, свинцовые или, в то время, и деревянные, для
заполнения большого пространства между строками, а также и в строках -
перед абзацами и в том случае, если строка кончается более или менее
далеко от правого края набора). Шрифт - самый красивый из отлитых при
Гутенберге (не забудем, что Шеффер был каллиграф и мог нарисовать
прекрасные образцы для вырезания пунсонов). Все известные ныне экземпляры
(их всего 10 и 31 фрагмент) напечатаны на пергаменте, в 143 или 175
листов, в зависимости от издания (было несколько тиражей этого издания).
Но если с технической стороны это издание - наиболее совершенное, то по
тексту оно неудовлетворительно, изобилует опечатками, которые исправляли
в следующих тиражах, делая при этом новые. Чувствуется отсутствие
культурного компаньона - Гутенберга.
Это издание замечательно еще и тем, что в нем впервые имеются имена
печатников (без. указания на Гутенберга) и год издания, в следующем
послесловии:
"Настоящее собрание псалмов, - украшенное красивыми заглавными буквами
и достаточно разделенное рубриками, - благодаря искусному открытию
печатания без помощи пера, изготовлено к прославлению Бога после
многих трудов и забот и выпущено для пользования Иоганном Фустом,
майнцским горожанином, и Петром Шеффером из Гернсгейма в год Господень
1457, в канун Успения Божией Матери".
Это издание, вероятно, было напечатано в небольшом количестве и имело
успех, будучи необходимейшей при церковной службе книгой: оно повторяется
в 1459 году, лишь с некоторой перестановкой и изменением текста;
сохранилось 13 экземпляров этого второго издания, опять все на
пергаменте, и 4 фрагмента. Повторено и послесловие, немного измененное.
Фуста и Шеффера, опять без указания истинного изобретателя
книгопечатания, Фуст считает, вероятно, что важен в этом изобретении не
талант Гутенберга, а его капитал.
Позднейший известный шрифт, самый мелкий, - в 11 пунктов, почти
современный корпус, в отливке которого Гутенберг, вероятно, принимал
участие, - шрифт „Католикона", сочинения Бальба Генуэзского, состоящего
из латинской грамматики и словаря, в 746 страниц, в лист. Книга эта
наименее редкая из всех изданий этого раннего периода: известно более ста
сохранившихся экземпляров. Она замечательна тем, что в ней печатник
(вероятно, Гутенберг) говорит о себе в послесловии, следующим образом
восстанавливая свои права:
"С помощью Всевышнего, по знаку которого дети начинают говорить и
который часто открывает малым, что скрывает от мудрых, - эта
превосходная книга Католикон, - в год вочеловечения Господа 1460, в
славном городе Майнце, принадлежащем достославному немецкому народу,
который по милости Бога столь возвышенным духовным светом и свободным
милостивым даром другим народам земли предпочтен и возвеличен, -
напечатана и приготовлена к пользованию, и притом без помощи
тростника, стиля или пера, но через чудесное прилаживание, соотношение
и соразмерность патронов и форм".
Печатник, скромно скрывая свое имя, говоря этим тяжелым слогом откровенно
о том, что „Католикон" напечатан, а не написан от руки, все еще с
осторожностью относится к раскрытию своего изобретения - "чудесная
соразмерность пунсонов и матриц". Очевидно, он знает, что тайна его
начинает раскрываться, но не хочет рассказать о ней всего.
Возвращение Гутенберга к печатанию светской книги, в виде грамматики со
словарем, не случайно: оно объясняется враждебным отношением духовенства
к печатным библиям Гутенберга и Шеффера с Фустом, - издание которых
подрывало доходы монашества от переписки книг, а покупка священных книг,
напечатанных типографским способом, для церквей зависела от того же
духовенства, и Библии продавались плохо.
Последняя книга, происхождение которой из-под станка Гутенберга очень
возможно, - сочинение Matthaeus de Cracovia: „Tractatus rationis".
Кажется, в этой книге, напечатанной в 1461 году, впервые применены шпоны
(тонкие линейки, которые вставляют между строками для незначительного
расширения пространства между строками и соответственного выделения
текста); употребление шпон здесь имело свои основания, так как текст
книги небольшой (всего 44 страницы) и издатель нашел нужным несколько
увеличить ее размер.
Экземпляр этого издания, отличной сохранности, имелся в Публичной
библиотеке им. Ленина в Москве; кроме того, из изданий этого периода в
Питере имелся, в Публичной библиотеке, - экземпляр В42, с вырезанными
каким-то варваром некоторыми заглавными буквами, в переплете XVIII века,
купленный в 1858 году, и экземпляр "Католикона" на бумаге, тоже в
переплете XVIII века. Еще, там же имелся один листик из Псалтири 1457
года.
Вот и все материальное наследство, оставленное человечеству изобретателем
книгопечатания, если не считать еще ряда изданий, которые или нам
неизвестны или были выпущены впоследствии и набраны оставленными им
шрифтами.
Как мы видим, многое в жизни и работах Гутенберга лишь медленно, путем
громадных усилий ученых, устанавливается и разъясняется.
Ряд работ Гутенберга найден только в одном экземпляре, притом в виде
фрагментов; из этого следует заключить, что, несомненно, некоторые работы
Гутенберга совсем не найдены или утрачены навсегда.
