«организованного ходачества» оказалась неэффективной. Переселенцы
отказывались от худших участков предлагаемых наравне с лучшими. Многие
переселенцы, не добившись направления на Алтай или в Степной край,
отправлялись туда самовольно, без всяких льгот на проезд. «Самовольные»
переселенцы составляли до половины общего потока переселенческого движения.
Прибыв на место, они долго не могли устроиться, получить землю, перебиваясь
случайными заработками. Обратное движение на 2/3 состояло из «самовольных»
переселенцев. Переселенческое движение – естественный процесс народной
жизни, он не поддается бюрократической регламентации.
Многократно вырос спрос на землю в обжитых сибирских местах. В связи с
этим, резко возросли цены на эту землю. «Нельзя по всей Азиатской России
раздавать переселенцем землю даром, на одних и тех же условиях, не различая
лучшей земли от худшей» - говорилось в записке. В связи с этим,
предлагалось бесплатное земельное наделение сохранить только в местах
наименее обжитых, и отдаленных районах.
Самый главный вывод сделанный по итогам поездки в Сибирь звучал так:
«Необходимо отводить наделы старожилам и переселенцам Сибири не в
пользование, а в собственность». Помимо прочего, это предполагало ускорение
работ по ограничению казенных земель от земель крестьян – старожилов и
кочевников, предоставление им большой свободы распоряжаться своими землями,
и широкую продажу казенных земель. В Сибири Столыпин предполагал в
невиданных прежде масштабах развернуть процесс приватизации земельной
собственности, начатый в коренной России в 1906г.
Второй вывод предполагал распространить на Сибирь действия закона 14
июня 1910г. Но речь шла о довольно осторожном его применении. Политика
правительства по отношению к сибирской общине, как она формулировалась в
записке, в основном сводилась к противодействию «развития в Сибири общинно
уравнительных порядков». Предполагалось оказывать «широкое содействие»
выделу отрубов, как в переселенческих, так и в старожилах обществах, а
переселенческие участки отводить, по возможности, уже разбитыми на отруба.
Однако при этом подчеркивалось, что обязательная разбивка на отруба всего
земельного фонда, предоставляемого переселенцам, слишком замедлила бы это
дело. В записке особо оговаривалось, что хуторская система не подходит ко
многим местностям Сибири «по безводию, чрезмерно густой лесистости,
отдаленности человеческого жилья, соседству диких зверей». Но в наиболее
обжитых местах, на Алтае и на севере Степного края, предполагалась продажа
участков переселенцам в виде хуторов и отрубов.
Большие надежды правительство возлагало на прокладку южно-сибирской
магистрали, которая должна была «теснее связать нашу сибирскую окраину с
мировым рынком, дать южным киргизским степям, богатым хлебом, скотом,
золотом, медью, и каменным углем возможность сбыта этих богатств». По
замыслу Столыпина и Кривошеина, дорога должна была пройти от Уральска через
степь на Семипалатинск, а затем на Барнаул и соединиться с транссибирской
магистралью в Новониколаевске или даже в Агинске. Отдельные участки дороги,
совпавшие с Турксибом были построены уже при советской власти, но в целом
этот проект не был осуществлен. В это время правительство вело
строительство Амурской железной дороги. Столыпин провел ее проект через
Думу и Государственный совет, несмотря на противодействие многочисленных
оппонентов. Столыпин говорил, что «Амурская дорога имеет главной задачей
накрепко приковать к России ее Дальний Восток». Строительные работы
закончились в 1916г.
По ходатайству Иркутского, Тюменского и Курганского биржевых комитетов
вопрос о сибирском земстве был поставлен в Думе уже после смерти Столыпина.
Но думский законопроект о сибирском земстве, принятый в 1912г. был отвегнут
Государственным комитетом. В 1917г. в гораздо более сложной обстановке.
Временное правительство ввело земства в Сибири. Несмотря на короткий срок
своего существования (1917-1920), земства проявили себя с хорошей стороны.
Второе междудумье не было использовано Столыпиным для проведения новых
указов по 87й статье. Правительство занималось добиванием революционного
движения, преследовало демократические и леволиберальные партии и
организации, оппозиционные газеты и журналы.
Третья Дума, избранная по новому закону и собравшаяся 1 ноября 1907г.
разительно отличалась от двух предыдущих. Трудовики, прежде задававшие тон,
теперь были представлены крошечной организацией в 14 человек. Сильно
сократилось число социал-демократов и кадетов. Зато октябристы,
поддержавшие военно-полевые суды и третье июньский переворот, составили
самую значительную фракцию. Они блокировались с умеренно-правыми и
националистами, которые в последствии объединились во фракцию
националистов. Блок октябристов и националистов действовал до конца
полномочий третьей Думы.
Существо политики Столыпина в период после окончания революции
составляло лавирование между интересами помещиков и царской монархии, с
одной стороны, и задачами капиталистического развития страны с другой. Эта
политика получила название бонапартистской.
До третьеиюньского переворота Столыпин говорил: «сначала успокоение, а
затем реформы». После 3 июня 1907г. в революционном движении наступило
временное затишье. И Столыпин изменил свою формулу. В одном из интервью
1909г. он заявил: «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего,
и вы не узнаете нынешней России». Это не означало, что Столыпин отложил
свои преобразования на 20 лет. Это говорило о том, что он понял, каких
неимоверных усилий они требуют в условиях наступившего «покоя», но не
осознал или не хотел признать, что он поступил опрометчиво, добившись
подавления революции ранее проведения всех остальных реформ.
Все более обострялись отношения Столыпина с крайне правыми,
черносотенными организациями. В свое время правительство способствовало их
зарождению, тайно субсидировало их деятельность, стараясь их руками вести
борьбу с революционным движением. Но черносотенцы оказались неблагодарными
детьми. Своим верховным вождем они считали царя, а на правительство
смотрели как на «средостение» между царем и народом, считая народом, прежде
всего самих себя. Столыпин их не устраивал тем, что не был антисемитом и
водил дружбу с октябристами, которых они подозревали в конституционализме.
Склонные к шумной диалогии правые радикалы поносили Столыпина и его
правительство, мало стесняясь в выражениях. Столыпин же должен был
действовать против них крайне осторожно.
Центральное место в черносотенном движении занимал шумный и
разношерстный «Союз русского народа», возглавлявшийся А.И. Дубровиным. В
1907г. секретарь Главного совета «союза» В.П. Соколов опубликовал брошюру
«Страшная правда», посвященную деятельности Столыпина. В 1910г. в
результате длительных усилий, премьеру удалось организовать переворот
внутри «союза». Дубровин был исключен из Главного совета, организацию
возглавил известный думский деятель Н.Е. Марков, к нему же примкнул
Соколов. Новое руководство перестало требовать ликвидации Думы,
приглушилась и критика правительства.
Дубровин однако, не сдался. Лишившись казенной поддержки, он перешел
на содержание купчихи Е.А. Полубояриновой, основал 2й «Союз русского
народа» и начал усиленно рассылать залежанные экземпляры «Страшной правды».
Газета «Русское знамя» по-прежнему находилась в его руках, продолжала
крикливую кампанию против Столыпина.
В эти годы много досады доставлял Столыпину его старый друг
саратовский епископ Гермоген. Он стал решительным противником аграрной
реформы, видя в ней угрозу патриархальным отношениям в деревне и не желая
замечать их неуклонное и необратимое распадение. Вскоре Гермоген обрел
помощника в лице иеромонаха Илиодора. Особое значение Илиодор придавал
«массовым паломничествам», в которых видел «спасение России».
Предводительствуемые Илиодором шумные толпы по пути в Саратов прошли через
многие поволжские города. При их появлении разбегалось все живое.
В это время в Петербурге светские и духовные власти совещались, каким
образом вновь упрятать Илиодора в монастырь. Не придумав ничего лучше, они
решили, что несколько духовных лиц, по назначению архиерея, удалят его из
подворья и передадут властям, после чего он в отдельном вагоне будет
отправлен в Тульскую епархию. Но император, ссылаясь на просьбу
«царицынского народа» оставил его на месте.
Не прошло и года, как курс илиодоровских акций катастрофически пал.
Гермоген и Илиодор поссорились с бывшим другом и покровителем Григорием
Распутиным и вскоре были сосланы. Гермоген в Жировский монастырь, а Илиодор
во Флорищеву пустынь.
В 1909г. в отношениях между Николаем II и Столыпиным произошел
перелом. «Правые « Государственного совета подняли скандал, доказывая, что
Дума и Столыпин вторгаются в военную область, которая по закону в
исключительной компетенции царя. Это звучало тем более убедительно, что
одновременно с этим протекал Боснийский кризис, в разрешении которого
Столыпин принимал активное участие, пытаясь не допустить войны.
При дворе в те годы набирал силу Г.Е. Распутин. Докладывая царю о его
похождениях, Столыпин давал понять, что в обществе начинаются толки и
пересуды, а потому с Распутиным лучше расстаться.
Положение Столыпина совсем пошатнулось, когда от него стало отходить
поместное дворянство. Камнем преткновения в отношениях с дворянством стали
