подписан Александром I 22 марта 1819 г. Когда 7 мая 1819 г. Сперанский
покидал Пензу, толпы народа (многие со слезами на глазах) провожали его.
С приездом в Томск Михайло Михайлович впервые соприкоснулся с
безобразиями сибирского управления в их подлинном масштабе. При ревизии
Томской губернской администрации он не нашёл ни одного чиновника, не
берущего взяток. Ему пришлось даже вывести дела по взяткам из разряда
уголовных и отнести их к гражданским делам, распорядившись закрывать их в
тех случаях, когда взяточники возвращали деньги, полученные в качестве
взятки.
В заключении своей деятельности в Сибири Сперанский составил целый
ряд проектов по преобразованию управления этим обширным краем. Содержание
их производит впечатление, что вышли они из-под равнодушного, холодного
пера.
В самый момент приезда Сперанского в Петербург – это было 22 марта
1821 г. – российский император находился на международном конгрессе в
Лайбехе. Возвратился он оттуда лишь 26 мая, а бывшего своего госсекретаря
принял спустя ещё две недели – 6 июня. Когда Михайло Михайлович вошел в
государев кабинет, Александр воскликнул: "Уф, как здесь жарко", - и увлек
его с собой на балкон, в сад. Всяких прохожий был в состоянии не только
видеть их, но и вполне расслышать ведущийся между ними разговор, но
Александр , очевидно, и хотел, чтобы не иметь повод идти на откровенность,
на которую его – надо полагать – мог склонить несправедливо обвиненный и
изгнанный им 9 лет назад из Петербурга реформатор.
"Ну, Михайло Михайлович, - начал разговор Александр, пожимая Сперанскому
руку в знак приветствия вместо практиковавшихся при прежних встречах
объятий, - очень рад тебя видеть. Здоров ли? Каков был твой переезд? Я
думаю – ужасный, потому что ты попал в самую распутицу. Извини, что так
долго не мог тебя принять, но все это время, после возвращения был ужасно
занят. О! Какая с тобой кипа бумаг! Но виноват, сегодня никак не могу ими
заняться. Оставь у меня до другого разу". В таком духе разговор
продолжался и далее: Александр говорил и говорил, непрерывно, неостановимо
ничего не значащие слова, а собеседник его не имел никакой возможности
вставить в этот поток свое слово и успевал только кланяться и кивать
головой.
С такой же холодностью, как и в первый раз, император держал себя и при
других встречах со Сперанским.
Михайло Михайлович хорошо усвоил себе, что аристократический круг есть
сила, а император не столь самостоятелен в своих поступках. Словно стремясь
наверстать упущенное, исправить прежнюю свою оплошность, Сперанский стал
регулярно выезжать в свет, сделался частым гостем в домах высшего общества,
превратился за всегдотая аристократических салонов. Некогда гордый
отшельник, он искал близкого знакомства и заискивал даже у тех, которые ни
в чем не могли быть ему полезны. Знавшие Сперанского до его ссылки не могли
сдержат удивления. Недругам же своим дал он своим поведением хорошую почву
для злословия.
В ноябре стало известно о смертельно опасной болезни императора.
У власти вскоре оказался Николай I.
Глава 6. Сперанский и Николай I. События декабря 1825 г.
Завершение карьеры и жизненного пути.
Сперанский любыми средствами хотел вернуть былое политическое влияние.
Смерть Александра I и восстание декабристов дали ему шанс. О восстании на
Сенатской площади Сперанский почти наверняка знал. Он был лично знаком с
К.Рылеевым. С.Трубецким, С.Волконским, Н.Муравьевым. Декабрист Батеньков,
служивший под началом Сперанского в Сибири, жил у него в Петербурге. После
победы декабристы собирались включить Сперанского во Временное
правительство. Именно от него они узнали о назначении присяги Николаю
Павловичу на 14 декабря. В день восстания Сперанский сказал декабристу
Корниловичу: "Одержите сначала верх". Видимо, в случае успеха он был готов
поддержать восставших, но восстание потерпело поражение и царский Манифест,
о событиях 14 декабря, был составлен Сперанским.
Николаю I был нужен человек, который бы грамотно организовал суд
над декабристами. Нужен был чиновник, разбирающийся в законодательстве.
Сперанский блестяще выполнил работу по организации суда и следствия. Он
педантично классифицировал вину обвиняемых по разрядам и предлагал
наказания, в том числе смертную казнь, которая в России почти не
применялась.
Сперанский мог бы остаться в стороне, и жизни ему бы это не стоило.
Граф Мордвинов, к примеру, голосовал против смертной казни. Другие же,
напротив, предлагали четвертовать заговорщиков. Сперанский был куда
гуманнее: он предложил повесить своих вчерашних единомышленников.
Конъюнктуру он уловил очень точно, Николай I просил применить казнь "без
пролития крови".
Он не рассчитал цену, которую ему придется заплатить за возвращение во
власть. Доверие Николая I он завоевал, но раздавлен был совершенно.
Говорят, что когда выносили приговор, Сперанский плакал.
На окружающих Сперанский производил впечатление процветающего
бюрократа, причём особенно в тот период своей жизни, который мы сейчас
описываем. В самом деле император Николай I глубоко ценил его, часто с ним
советовался. Николаевский министр государственных имуществ П.Д. Киселёв
вспоминал, как однажды – было это 17 февраля 1836 г. – он пришёл к
императору за советом по вопросам устройства быта казённых крестьян и тот
сказал ему: “Повидайся со Сперанским. Я ему говорил о моих намерениях и
прошу тебя сообразить всё это с ним, дабы представить мне общее ваше
предложение об устройстве дела”.
Это новое возвышение Сперанского в 30-е годы XIX века имело под собой
прочное объективное основание. Николай I принуждён был решать значительно
более сложные проблемы, нежели те, которые вставали перед его
предшественниками. Заложенные Петром I политические и экономические
структуры в его время окончательно изживали себя и требовали замены. С
другой стороны. В условиях небывало возросшей в своей численности
бюрократии самодержцу было на много труднее, нежели прежде, осуществлять ту
или иную политическую линию и тем более менять направление своей внутренней
политики.
Именно на Сперанского Николай I возложил функцию составителя проектов
законов и инструкций. Именно к нему обращался император в том случае, если
для принятия решения требовались специальные знания.
Именно Сперанскому Николай I поручил такое важное дело, как
составление “Свода законов Российской империи”. Впоследствии биографы
Сперанского назовут это его дело главным подвигом его жизни. И
действительно, созданием “Свода” наш герой завершил труд почти полутора
веков русской истории, увенчал многочисленные попытки систематизировать
российское законодательство, регулярно принимавшиеся начиная со времени
Петра I.
Сперанский получил орден Св. Андрея, а спустя некоторое время деньги в
размере 10 000 ежегодной выплаты в течение 12 лет. Но лучшим выражением
благодарности и благоволения Николая I стал поступок его величества на
специальном заседании Государственного совета 19 января 1833 г.,
посвящённом обнародованию составленного “Свода”. В конце данного заседания
Николай позвал к себе Сперанского и в присутствии всех членов совета снял с
себя Андреевскую звезду и надел на него, демонстративно горячо при этом
обняв. По воле Александра II эта сцена была изображена барельефом на
пьедестале памятника Николаю I.
1838 г. принёс Сперанскому небывалую прежде усталость и равнодушие к
себе и делам. Михайло Михайлович ощутил вдруг сея глубоким стариком.
Окружающие не сразу заметили произошедшую в нем перемену. Внешний облик его
не потерял с годами приятности. Высокий ростом и лишь слегка сутуловатый
при ходьбе, с огромным, обнаженным от волос лбом, с глазами, излучающими
спокойствие и ум, всегда аккуратно, с некоторою даже щеголеватостью одетый,
он являл собой воплощение сознающей себя величавости, но не холодной,
каковой она часто имеет быть, а той редкой, что испускает мягкость и
теплоту.
Со всеми, независимо от звания и должности, был Михайло Михайлович
обходителен в общении, почтителен и лаков.
Всегда привлекательной была личность Сперанского, когда он говорил. В
противовес принятому в светском обществе правилу изъясняться по-французски
он всегда старался говорить на русском языке.
Женщины как будто вовсе не замечали его старости. Как и прежде,
находясь в его присутствии, они всячески старались ему понравиться и ловили
малейшие приметы в его облике и поведении, говорящие в пользу его ответного
к ним чувства. Глаза его постоянно слегка слезились. Истинной причиной
этому были его усердные занятия – он по-прежнему много проводил за чтением
и писанием, - но женщины давали другое объяснение: они говорили, что у
Михайлы Михайловича «влюбленные глазки».
В последующие дни физическое состояние Сперанского ухудшилось
настолько, что видавшие его стали предполагать скорую его смерть. Император
Николай по два раза на дню справлялся о его болезни. А в один из дней,
получив очередное известие, он призвал к себе князя Васильчикова и отдал
ему распоряжение опечатать по смерти Сперанского его кабинет со всеми там
находящимися бумагами.
С конца ноября 1838 г. болезнь Сперанского пошла на убыль. Михал
Михайлович стал явно поправляться. В канун Нового года его навестил сам
император, да притом дважды – 23 и 27 декабря. В первый день Нового года
Николай I присвоил Сперанскому графское достоинство. Почесть эту Михайло
Михайлович принял совсем радушно: “Государь хотел обрадовать моих друзей” –
сказал он, узнав о своём графстве. В графах наш герой прожил ровно 41 день.
Весь январь Сперанский работал, невзирая на мольбы дочери позаботиться
о своём здоровье. 7 февраля в Петербурге выдалась на редкость скверная
погода. Но именно в этот день Михайло Михайлович вздумал совершить
прогулку. Напрасно отговаривали его от данной затеи: он ушёл из дому и,
довольно долго ходив на ветру, сумел, конечно, простудиться.
Вследствие простуды затаившаяся в нём болезнь восстала с новой силой.
8 февраля Сперанский лёг в постель и больше не встал с неё. Поутру 11
февраля 1839 г. сердце его прекратило своё биение.
Список литературы:
V Ежемесечный общественно-политический и научный журнал партии
«Демократическая альтернатива» «Рубежи» ( 5/1995)
V Томсинов В.А. Светило российской бюрократии. Москва, «Молодая
гвардия»:1991г.
V Интернет
