частного земледелия, одновременно сотрудничая на селекционной станции. В
1913 году был отправлен в Англию, где занимался изучением иммунитета
хлебных злаков, несколько месяцев проучился во Франции и Германии.
Вернувшись в 1914 году, закончил диссертацию «Иммунитет растений к
инфекционным заболеваниям». В 1914 году совершил свою первую экспедицию в
Иран и на Памир, где обнаружил широкий диапазон изменчивости пшеницы.
В 1917 году Николай Иванович был избран профессором агрономического
факультета Саратовского университета. Октябрьскую революцию он принял,
будучи уже крупным ученым, работы которого по иммунитету культурных
растений представили большой теоретический и практический интерес.
Следует вернуться к развитию биологической науки на стыке веков. Были
заново открыты законы ученого монаха из Брно Грегори Менделя. Это были
законы генетики – учения о наследственности и изменчивости,
сформулированные и дополненные: Гугу де Фризом, Карлом Корренсом и Эриком
Чермаком. Генетика стала главной опорой в учении и практике Николая
Вавилова.
Второй опорой стало эволюционное учение Чарльза Дарвина, изложенное в
труде «Происхождение видов».
Третье-сочинение Женевского ботаника Альфонса Декан доля «Рациональная
география растений» - основа новой науки биогеографии.
А четвертой - сочинение шведского натуралиста Карла Линнея «Виды растений»;
классификация растительного мира планеты с помощью Вавилова расширилась,
пожалуй что, вчетверо.
В русле этих четырех направлений и развивались поиски и находки молодого
Вавилова.
21 марта 1920 года Вавилов был избран зав отделом Сельхоучкома в
Петрограде, еще работая в Саратове. Здесь он организовал ряд экспедиций на
юго-восток России. Здесь, на 3 Всероссийском селекционным съезде, он
выступил с потрясшем собравшихся докладом «Закон гомологических рядов в
наследственной изменчивости».
Со времен Карла Линнея девизом растениеводов было утверждения о том, что
основа ботаники - в разделении и наименовании растений. Ученые открывали
все новые виды, разновидности, сорта –тысячи, миллионы. Открывали и тонули
в безбрежном зеленом океане, в хаосе бесконечного множества форм культурной
флоры. Нужен был синтетический, всеохватный ум, чтобы увидеть за деревьями
лес - найти общее в многообразии, заметить в отдельных образцах собранного
по всему миру растительного материала сравнительные сходства и несходства
(«гомологические» и означает - сходные, подобные, родственные), упорядочить
этот хаос сначала у себя в голове, а затем на бумаге в форме определенных
таблиц, параллельных рядов изменчивости, гомологических рядов.
Николай Вавилов и открыл закон, для биологии столь важен, как для химии,
закон Менделеева. Да, очевидно сходство вавиловского закона, выстрающего
весь растительный мир в стройную систему, классифицирующую его на базе
сходных признаков с периодической таблицей Менделеева.
Не случай но один из участников 3 Всесоюзного съезда селекционеров,
прерывая гром оваций, которыми съезд встретил сообщение Вавилова,
воскликнул с места: «Это биологи приветствуют своего Менделеева!», а другой
сказал: «Не погибнет Россия, если у нее есть такие сыны, как Николай
Иванович!».
Такой же восторженный прием оказали Вавилову и в Соединенных Штатах, и в
Европе. Газеты выходили с его портретами. О нем писали: «Если все русские
таковы, как Вавилов, нам следует дружить с Россией». Это писалось, когда
США еще не установили дипломатические отношения с Москвой. Труды Вавилова
стали внимательно изучать по всей планете. Он стал ученым с мировым именем.
В 1921-1922 годах Николай Иванович посетил в научных целях и лабораторию
Томаса Гента Моргана в Штатах, и биологические агрономические центры
Канады, Англии, Франции, Германии, Швеции и Нидерландов.
В 1924-1940 годах Вавилов был директором организованного им Всесоюзного
института прикладной ботаники и новых культур, с 1930 года переименованного
во Всесоюзный институт растениеводства, с 1967 года получившего имя своего
гениального руководителя и теперь именуемого: Всесоюзный научно-
исследовательский институт растениеводства имени Н. И. Вавилова с двадцатью
пятью научными лабораториями и отделами центра на Большой Морской, 42 и 44
в Санкт-Петербурге, а также в городе Пушкине и тремя опорными пунктами и
двенадцатью опытными станциями.
В основе работ довоенного ВИРА лежали фундаментальные труды Вавилова «Закон
гомологических рядов в наследственной изменчивости», «Центра происхождения
культурных растений», «Географические закономерности в распределении генов
культурных растений».
1. Шарымов А.: Николай Вавилов: хождение по мукам ради хлеба
единого//Дело.-2000.-№21.-с.12.
2. Тимофеев – Ресовский Н. Писал: «В ВНРе было около трех тысяч
сотрудников, и Вавилов среди всех этих сотен людей никогда не
терялся. Если он хоть несколько раз не только поговорил, а хотя бы
посмотрел, как сотрудник работает, то точно уже его знал, и знал,
нужно его держать или при первом удачном случае тихо мирно выставить
под зад коленкой к чертовой бабушке. Такой талант у Вавилова был. Но
правда – не только это, но и то, что человек умел и не ленился думать
о каждом из своих сотрудников… Современному директору большого
института плевать на любого своего сотрудника с высокой колокольни, а
Вавилову ни на что не было наплевать с высокой колокольни… Его бывшие
лаборанты без слез не могут его вспоминать…»
Эти бывшие лаборанты, как и другие сотрудники ВНРа, сохранили в
неприкосновенности кабинет Николая Ивановича со всей его обстановкой, а
«предвавильников», в котором расположились экспонаты музея Вавилова.
Несмотря на четверть вековые преследования и репрессии, честь ВНРа спасли
его ученики. Они сохранили генетику как науку, хотя многие разделили за это
участь своего учителя. Они – некоторые тоже порой ценной жизни – не
«проели» в годы блокады, как писали английские газетчики, а сберегли
материальный генофонд ВНРа.
Идеи Вавилова о ценности исходного материала и необходимости раскрытия
генетического потенциала вида для наиболее полного использования в селекции
и сегодня служит фундаментом творчества работников ВНРа, увеличивших с 30-х
годов генофонд института вдвое (доведя его более чем до 320 тысяч
образцов).
Хочется вспомнить еще одну характеристику личности Вавилова, данную ему
уже знакомым нам Н. Тимофеевым – Ресовским: « Николаю Ивановичу Вавилову
всюду и всегда было ловко, и он всегда находил для себя правильный путь».
Он чем-нибудь либо не занимался вовсе и отказывался, либо, ежели что-то
делал, то делал до конца и ничего не боялся обычно …
При этом он не был каким-нибудь филантропом или нежным таким мужчиной,
который бы всех приголубливал бы. Он был очень деловитый мужик, знал
всегда более-менее точно, чего ему хочется и чего не хочется. И
соответственно поступал: делал то, что хочется, и не делал того, чего не
хочется.
Он никогда не разыгрывал академика, генерала, хотя был всемирно известным
человеком.*
Вавилов был Пржевальским и Миклухо – Маклаем первый половины 20 века.
Для чего Николай Иванович исходил, изъездил на лошадях, мулах, верблюдах
(порою ездил и на машине) всю планету: Азию, Африку и Европу с востока на
запад и Северную и Южную Америки – с севера на юг.
Он искал ответ на вопросы: какова «философия» растительного мира земли? С
каких культур этот мир начинался? Из каких мест? Какие злаки и растения
были изначально пригодны для человека, а какие он «приручил», окультурил в
течение веков?
В 1926 году Вавилов выделил на карте мира пять центров происхождения
культурных растений. Тринадцать лет спустя в докладе «Учение о
происхождении культурных растений после Дарвина», прочтенном в Академии
наук. 28 ноября 1939 года, Вавилов выделил уже семь таких центров.
1. Шарымов А.: Николай Вавилов…//Дело.-2000.-№21.-с12-13; с13.
Выделенные семь центров локализованы на территории древнейших цивилизаций
– и поразительно, как Николай Вавилов смог увидеть в современном мире
следы этих старых культур, угадать трассы их передвижений из центров на
периферию, мысленно восстанавливая многие уже исчезнувших роды и виды
древних растений и злаков.
И кроме того, автор этого исследования был еще и автором закона
гомологических рядов, позволяющего восстановить все переходные звенья, даже
если они еще не открыты или исчезли на пути видовой трансформации.
Вавилов Н. И. сделал еще и много другого: заложил основы госсортиспытания
полевых культур, собрал крупнейшую в мире коллекцию семян культурных
растений. В конце 30-х годов в пятой части всех посевов нашей страны
использовался семенной банк этой коллекции, а десятки миллионов гектаров
были засеяны гибридами, выведенными на основе работ вавиловской школы.
3. Кампания обвинений против Н. И. Вавилова и его школы.
В середине 1927 года на российской биологической ниве укоренился
агрономический Григорий Распутин – Трофим Лысенко, человек деятельный,
изобретательный и красноречивый, но и донельзя самолюбивый, бесцеремонный,
наглый и невежественный (и, главное, не желавший учиться ничему, кроме
интриг). А ученый холуем был у него некто Презент, циничнейший шарлатан.
В качестве «идеологического прикрытия» эти двое использовали учение
талантливого русского селекционера Ивана Владимировича Мичурина.
Додумавшись в начале деятельности до здравой мысли о стадийности развития
растений, Лысенко начал нещадно эксплотировать ее наряду с такими
