Образ Ареса в живописи и скульптуре
РЕФЕРАТ-СОЧИНЕНИЕ
по античной культуре
Образ Ареса в живописи и скульптуре
Арес, Арей (Аρης) – неистовый бог войны, коварной, вероломной, войны ради войны. Воплощение разрушения. Ему всё равно, на чьей стороне сражаться, лишь бы раздавался лязг мечей, и лилась кровь.
Древний миф об Аресе свидетельствует о его негреческом, фракийском происхождении. Софокл называет Ареса «презренным» богом и призывает Зевса, Аполлона, Артемиду и Вакха поразить его молниями, стрелами и огнём. Древние хтонические черты Ареса отразились в мифе о порождении им вместе с одной из эринний фиванского дракона, убитого Кадмом. Даже в детях Ареса проявляются черты дикости, необузданности и жестокости (Мелеагр, Аскалаф и Иалмен, Флегий, Эномай, фракиец Диомед, амазонки). Само его рождение мыслилось сначала чисто хтонически. Гера породила Ареса без участия Зевса от прикосновения к волшебному цветку. Позже он стал считаться сыном Геры и Зевса. Арес – один из двенадцати богов Олимпа. Первоначально он просто отождествлялся с войной и смертоносным оружием. Сын громовержца Зевса и Геры родился в горах, в пустынной местности, среди варваров. Гомер называет его родиной Фракию, страну суровых зимних бурь.
Торжествует Арес, когда сразит своим мечом воина. Без разбора разит он направо и налево: груда тел вокруг жестокого бога. В олимпийской мифологии Арес с большим трудом уживается с её пластическими и художественными образами и законами, хотя уже считается сыном самого Зевса и живёт на Олимпе. У Гомера Арес – буйное божество, обладающее в то же время не свойственными ему ранее чертами романтической влюблённости. Его эпитеты: «сильный», «огромный», «быстрый», «губитель людей», «разрушитель городов», «запятнанный кровью». Но вместе с тем Арес уже настолько слаб, что его ранит не только Афина, но и смертный герой Диомед. Он влюбляется в самую красивую и нежную богиню Афродиту. О любви Ареса и нарушении Афродитой супружеской верности упоминается в античной литературе часто и даже дети от этой связи называются: Эрос и Антэрос, Деймос (Ужас), Фобос (Страх). От союза Ареса с Афродитой родилась дочь Гармония, которая, благодаря своему союзу с Кадмом, стала родоначальницей фиванского народа – кадмейцев. Также известны некоторые немногочисленные связи вероломного и импульсивного бога со смертными женщинами, в частности с Аглаурой, «которая живёт в поле». По одному афинскому сказанию, Арес, вследствие убийства одного из сыновей Посейдона за то, что он злоупотреблял вниманием возлюбленной Ареса, дал повод к учреждению Ареопага и был почитаем как бог кровной мести.
Его атрибуты – копьё, горящий факел, собаки, коршун. Спутницы – богиня раздора Эрида и кровожадная Энио.
В Риме Арес отождествлялся с италийским богом Марсом, в искусстве и литературе позднего времени он известен как Марс.
В Риме бога войны почитали гораздо больше, чем в Греции. Римляне изображали его сильным и статным мужем с короткими вьющимися волосами и мрачной думой на челе. Отличительными его признаками были: меч, копьё, оливковая ветвь. А сопровождали его всегда волк и птица дятел. Яростный и неукротимый бог войны Марс почитался как отец великого и воинственного римского народа, чья слава началась с основателя города Рима – Ромула (Ромул со своим братом-близнецом Ремом, согласно преданию, были сыновьями Марса). Благодаря покровительству могучего бога римляне одерживали победы над соседскими племенами, а затем и другими народами.
У Марса было два прозвища – Марс «Шествующий в бой» (Градивус) и Марс «Копьеносный» (Квиринус). После смерти Ромула и его обожествления появился бог Квирин, в которого обратился Ромул, став таким образом двойником Марса.
Троице богов – покровителей воинской доблести и охранителей римского государства – Юпитеру, Марсу и Квирину посвящались специальные жертвоприношения, к ним взывали о победе в сражениях. Именем Марса был назван третий месяц года (март), и в первые его числа проводились конные состязания, поскольку кони – верная опора воина в бою, были посвящены богу Марсу. Первого марта в честь воинственного бога происходило шествие его жрецов – салиев, которые со священными плясками и песнопениями двигались, ударяя копьями в щиты. По преданию, самый первый щит в незапамятные времена, когда в Риме свирепствовала чума, упал с неба и эпидемия сразу же прекратилась. Царь Нум Помпилий приказал сделать ещё одиннадцать точно таких же медных щитов, чтобы ни один злоумышленник не мог догадаться, какой же из них небесный, и не смог украсть. Но не только громом щитов, скачками, плясками и пением гимнов отмечался праздник Марса. В этот день мужчины дарили своим жёнам подарки, а женщины – рабыням.
Марс был покровителем воинской доблести. И эта Марсова доблесть могла творить чудеса. Рассказывают, что однажды у храма Марса в недрах земли раздался страшный горохот, площадь перед храмом треснула, и образовалась бездонная щель.
- Надо умилостивить бога! – воскликнул царь. – Римляне, бросайте в пропасть самое ценное, что у вас есть!
Но не удавалось умилостивить бога. Края трещины не хотели смыкаться. И тогда к краю трещины подскакал всадник, посвятивший себя богу войны Марсу.
- Самое ценное у римлянина – это его доблесть! – воскликнул юноша и бросился вместе с конём в пропасть. И края трещины в то же мгновение сомкнулись!
Полководцы, отправляясь на войну, шли в храм Марса просить его помощи против врагов. Они касались щита и копья, висевших у жертвенного алтаря, и громко произносили: - Бодрствуй, Марс!
Пока Марс бодрствовал, римляне побеждали. Над полями сражений вместе с Марсом витала Беллона – олицетворение кровавого боя. Его неизменными спутниками в бою были: его супруга Нериена (сила) и Паллор (бледность). Марса сопровождала свита: Страх, Бегство, Ужас и Распря. Тысячу лет они были на стороне Рима. Но потом Марс отвернулся, римские легионы стали терпеть одно поражение за другим, всё сильнее становился натиск варваров. И в конце концов Римская империя пала. Храмы Марса были разрушены.
Скульптура.
Интересно, что в произведениях античного искусства этот бог никогда не изображался сражающимся. Напротив, античные скульптуры запечатлели его в мирной позе, чаще отдыхающим после боя. Самые значительные из дошедших до нас античных статуй: «Арес Боргезе» и «Арес Людовизи» (римские копии).
«Арес Боргезе». Римская копия с греческого
оригинала, приписывается Алкамену
(около 430 лет до Р.Х.). Мрамор.
Париж, Лувр.
«Арес Боргезе» изображён в спокойном состоянии. Он не сражается, а просто стоит, слегка приподняв одну руку. Правая нога его выдвинута вперёд (египетский «шаг в вечность»), а голова слегка наклонена, смотрит куда-то вниз. Сначала кажется, что на голове у него шапочка, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не шапочка, а шлем (хотя очень похоже). Но это не щёгольский шлем, он служит только для защиты, даже орнамента на нём почти не видно. Без этого шлема он наверняка выглядел бы красивее. Впрочем, его даже ведро на голове не испортит. Он полностью обнажен, фигура идеальная, пропорции гармоничны. Великолепное тело, не хуже, чем у Аполлона (да и почему должно быть хуже?).
Арес Людовизи. Римская копия
с греческого оригинала
(вторая половина IV в. до Р.Х.)
Мрамор. Рим. Национальный музей.
Мы видим превосходно сложенного атлета с правильными чертами лица. Он сидит в непринуждённой позе, и сначала возникает чувство, будто Арес находится в инвалидной коляске, но это ощущение сразу улетучивается, когда понимаешь, что это не колесо, а перевёрнутый щит, прислонённый сбоку. Это означает, что сейчас грозный бог спокоен и сосредоточен, сражение окончено. Ничто в его фигуре не напоминает о коварстве и жестокости. О чём же он думает в данный момент? Догадаться нетрудно, потому что рядом, у его ног, резвится шаловливый Амур, намекая на страстное и влюбчивое сердце Ареса. Он сидит на кусочке скалы, поставив одну ногу на уступ. Бёдра Ареса покрывает тонкая ткань, но она спускается не до самого пола, открывая его стройные ноги. Обе руки он положил на согнутую ногу, и в одной руке держит клинок в ножнах, с рукояткой в виде носатого карлика-уродца. Кудрявая голова не покрыта, взгляд скользит в пространстве, ни на ком не останавливаясь. Его лицо спокойно и бесстрастно, поэтому сразу ясно, что перед нами не простой смертный, ведь во времена классики боги изображались бесстрастными, и это было синонимом бессмертия. Лишь позже, в эпоху эллинизма, на лицах богов появились эмоции. Но всё-таки Арес не полностью бесчувственен. Хотя его лицо не выражает ни радости, ни грусти, кажется, что он живёт особой внутренней жизнью. Он задумчив и как будто немного печален, словно размышляет о каких-то очень сложных и важных вещах, что совершенно противоречит сложившемуся стереотипу о жестоком и безжалостном боге. В классической Греции также существовал принцип каллокагатии – это когда красота внешняя является отражением красоты внутренней. А статуя создана именно в этот период. Арес изображён на ней очень привлекательным. Но ведь он же бог войны, бессмысленной и жестокой! Наверное, греки просто не могли изобразить бога некрасивым, ведь он же бог, а значит идеален (может и не совсем идеален, но разгневаться может!). Или же сущность его не так уродлива, как хотят нам представить. Что-то есть в его образе такое, что мешает трактовать его однозначно. Он отнюдь не персонификация чистого зла. Это живой и изменяющийся образ.
Венера и Марс. Копия Антонио Кановы,
1757-1822. ВЫСТАВЛЕНА В Букингемском дворце в Лондоне.
На этой статуе Марс изображается высоким, кудрявым (как и всегда), с потрясающей фигурой, в правой руке держит большое копьё, а левой обнимает Афродиту-Венеру, которая нежно смотрит ему в лицо. Волосы у Венеры убраны в пучок, как у всех гречанок, а голову венчает диадема. Нижняя часть тела Венеры покрыта тонкой тканью, спускающейся до пола, которая красиво обрисовывает ноги. Её фигура, естественно, идеальна. Нижняя часть Марса ничем непокрыта, кроме фигового листка. На нём лишь элегантный шлем с забралом и пышным султаном, из-под него выбиваются кудри. Такие шлемы носили только очень знатные люди. У ног Венеры стоит щит, как бы подчёркивая, что в данный момент Марсу не до войны, он занят другим делом (хотя копьё из правой руки не отпускает, продолжая левой обнимать Венеру). Здесь замечательно переданы чувства. Марс глядит на Венеру как бы свысока, но его взгляд светится нежностью и любовью (но не страстью, в его позе не заметно напряжения) и всё-таки он стоит к Венере боком, как бы подчёркивая, что это любовь не захватила его целиком. Афродита же более чувственна, она даже привстала на цыпочки и тянется к Марсу, будто хочет его поцеловать. Но он, очевидно, не собирается ей поддаться. Композиция спокойна, влюблённые застыли в вечном объятии, с нежностью глядя на друг друга, но не имея возможности (или желания) его закончить.
