В рамках общих норм, касающихся рыночных экономик, каждая страна, в том числе и Россия, регулирует степень своей открытости, которая не может быть ни полной (без каких-то элементов протекционизма), ни нулевой (т.е. полностью закрытой). В значительной мере это определяется спонтанным развитием экономики России и ее приспособлением к реалиям конкуренции в рамках мировой системы. Но в определенной мере это является и результатом сознательного регулирования, которое каждое государство должно осуществлять в интересах прежде всего своей экономики. Было бы странно, если бы государство больше заботилось об интересах иностранных фирм, чем об интересах отечественных.
Открытие российской экономики, поставившее фирмы страны перед необходимостью соперничать с иностранными конкурентами как на внешнем, так и на внутреннем рынках, не стало импульсом обновления технологий, снижения издержек и цен и улучшения качества продукции в масштабах народного хозяйства, изменения структуры хозяйства в пользу имеющих перспективы развития отраслей.
Резкое сокращение внешнеторгового оборота страны в начале 90х.гг.: с 220 млрд.долл.в 1990г. (в том числе на долю РСФСР приходилось 70%) до 97 млрд.долл. в 1992г. привело к заметному ослаблению мирохозяйственных позиций России. Увеличение товарооборота в 1992 – 1997гг. (139 млрд. долл. – в 1997г.) не могло изменить геоэкономическую ситуацию для России, в том числе по причине продолжавшегося быстрого расширения международной торговли. Кроме того, под воздействием нарастающих внутренних трудностей, а так же крайне неблагоприятной для России конъюнктуры мирового рынка относительно профилирующих товаров отечественного экспорта (энергоносители, цветные и черные металлы, химические продукты и лесоматериалы) впервые произошел спад внешней торговли (внешнеторговый оборот, без учета неорганизованной торговли, упал до 114,8 млрд. долл., т.е. произошло сокращение на 16,9%). Она стала утрачивать роль «локомотива» экономики; ослабилось и ее значение в качестве стабилизирующего фактора производства, материальной основы продвижения рыночных реформ.
В настоящее время внешнеторговый оборот России состоит менее 10% от уровня США, 14% - от уровня Германии, 19% - от уровня Японии и 36% - от уровня Канады. В мировой торговле страна опустилась с 10-го места (1990г.) на 18-е место (1998г.) пропустив вперед ряд быстроразвивающихся стран Азии. Доля России в мировой торговле (мировом экспорте) снизилась по сравнению с началом десятилетия более чем в два раза и составляет сейчас 1,7%. Ее доля в мировом ВВП (в 1990г.- примерно 5%) снизилась в два с половиной раза.[5;256]
Резкое уменьшение поставок за рубеж техникоемкой продукции при возрастании экспорта сырьевых товаров подталкивает российскую экономику к утяжелению структуры, повышению доли топливно-энергетического комплекса и снижению доли обрабатывающих (финишных) отраслей машиностроения, химии и нефтехимии, легкой и пищевой промышленности.
Сопоставление результатов развития внешнеэкономических связей России с общемировыми тенденциями показывает, что страна включается в мировое хозяйство в качестве аутсайдера, поставщика топливно-сырьевых ресурсов и потребителя готовой продукции. Она слабо использует возможности международной экономической интеграции (см.12.5) и главное, своих экономических ресурсов. Это не отвечает ни ее долгосрочным экономическим интересам, ни основной цели реформ, в качестве которой выявлено формирование высокотехнологичного, эффективного конкурентоспособного народного хозяйства, опирающегося на собственный потенциал и использование преимущества международного разделения труда. Какой вывод можно сделать из вышесказанного? Если страна постоянно теряет в конкурентной способности, возникает стремление поддержать через государство создание отраслей с высокой конкурентоспособностью на внешнем и внутреннем рынках. Все подобного рода требования создают необходимость в выработке особой структурной политики, которая равносильна селективному (выборочному) протекционизму.
В теории имеются сторонники обоих этих прямо противоположных подходов. Сторонники «полной свободы рук» утверждают, что всякая защита слабого и нежизнеспособного может смягчить социально-экономическую ситуацию в краткосрочном аспекте, но зато сокращает долгосрочные возможности роста экономики, т.к. не позволяет своевременно избавиться от ненужного балласта. Как правило, таких взглядов придерживаются в тех странах, где развитие идет более или менее успешно и где вмешательство государства в структуру экономики не требуется. Но что делать странам, которые попали в беду и думают о том, как побыстрее из нее вырваться? Очевидно, что такие страны не могут игнорировать структурную политику.
В современной России потребность в структурной политике необходима по многим причинам. Значительная часть ее территории относится по своим климатическим условиям к зоне т.н. рискованного земледелия и к арктическим районам, где, однако, расположены одни из богатейших залежей полезных ископаемых глобального значения. Развитие таких районов стало возможным в условиях центрально планируемой экономики благодаря государственному субсидированию и соответствующему перераспределению национального дохода. Благодаря центральному планированию создана так же индустрия высоких технологий, которая длительное время работала для военных нужд, но которая физически существует и после того, как потребность в военной продукции значительно сократилась.
В большинстве случаев указанные отрасли создавались в закрытой экономике, мало связанной с мировым рынком, структура их издержек и цен, сложившихся в мировой экономике.
Существует два возможных выхода из создавшегося положения: (1) отторжение в России всего того, что мировая (западная) экономика не приемлет; (2) постепенная адаптация старой структуры к новым условиям при взаимной, а не односторонней корректировке отечественной и внешней структур.
Идея отторжения соответствует теоретической концепции, согласно которой страна с открытой экономикой не может иметь структуру цен и издержек, расходящуюся с системой, преобладающей в мире. Например, цена нефти в СССР была существенно ниже мировой, т.к. заключенная в стоимости рента реализовывалась не в доходе нефтяной промышленности, а служила дополнительным скрытым источником накопления в обрабатывающей промышленности, производстве электроэнергии, тепла. Природная рента так же служила источником скрытого субсидирования части розничных цен и коммунальных услуг, что позволяло, соответственно платить меньшую заработную плату. С точки зрения западной экономики это – нонсенс, т.к. нарушается «естественная» для рынка структура цен.
Но это утверждение по меньшей мере спорно. Цена нефти должна отражать полные воспроизводительные затраты. Что касается ренты, то она в такие затраты не входит, и дело собственника – как ее использовать. Поскольку в СССР собственником недр было государство, оно могло использовать природную ренту для субсидирования других отраслей которые оно хотело развить. Сравнительно быстрый переход в СССР с преимущественно угольного энергопользования на нефтяное не смог бы быть осуществлен при более высоких ценах на нефть.
Следует напомнить, что в течении длительного периода – с 1920-х по начало 1970-х годов, т.е. в течении полстолетия, экономика США и Западной Европы развивалась за счет низкой цены нефти, добываемой на Ближнем Востоке, которая не учитывала природной ренты, причитавшаяся, но не уплачивавшейся странам-производителям. Такая структура цен, включавшая значительное перераспределение ресурсов в пользу промышленно развитых стран, была вполне совместима с рыночной экономикой, которая в то время включала особые условия для хозяйственной деятельности промышленно развитых стран в развивающихся государствах. Тем более это было возможно и рационально в СССР, у которого дешевая нефть находилась на собственной территории.
Это отступление необходимо для того, чтобы понять логику отторжения плановой экономики мировым рынком. В начальный период рыночной трансформации в России был произведен условный перерасчет ее национального продукта в мировых ценах, который показал, что значительная часть нашей обрабатывающей промышленности имела отрицательную добавленную стоимость, т.е. ее издержки были выше мировых цен. Из этого делался (и до сих пор делается) вывод, что наша промышленность в целом нерентабельна и подлежит ликвидации, т.е. отторжению. В последующем ряд наших и западных экономистов, включая экспертов Валютного фонда и Всемирного банка, настаивали на скорейшем доведении наших внутренних цен на нефть до мирового уровня. Практическое осуществление этой рекомендации способствовало значительной инфляции издержек в России и созданию такой структуры цен, при которой большая часть нашей промышленности оказалось убыточной. Так теория отторжения реализовалась на практике. Если отказаться от структурной промышленной политики государства, то дальнейшее разрушение промышленного потенциала России неизбежно.
Альтернативное направление экономической мысли указывает на необходимость, во-первых, осуществлять приспособление российской структуры цен и издержек к мировой постепенно, минимизируя негативные последствия для экономики, и, во-вторых, исходить из необходимости встречного приспособления. Например, часть наших сырьевых отраслей (особенно цветная металлургия), освободившись от необходимости работы на военные отрасли, смогла быстро переориентироваться на экспорт продукции за рубеж. Поскольку во многих случаях наши издержки в этих отраслях оказались ниже мировых, возникла перспектива оттеснения на мировых рынках западных конкурентов. Соответственно, на Западе возникла компания, осуждавшая российский «демпинг» и требовавшая от наших производителей ограничить производство и экспорт (см. Демпинг). Но продажа на внешних рынках по конкурентным ценам не является демпингом, если цена продажи выше внутренних издержек производства. Западная цветная металлургия должна была по всем рыночным законам приспосабливаться к новым русским реалиям, т.е. свертываться. Но этого не случилось. Вместо этого на Западе возник новый протекционизм, затронувший не только цветные металлы, но и более широкий круг товаров, причем не только российских, но также товаров из стран Восточной Европы. Естественно, что борьба против этого нового протекционизма требует встречных мер, т.е. определенной структурной политики российского государства.
Другой пример касается нашего агропромышленного комплекса. Утверждения о его неконкурентоспособности, требования лишить наше сельское хозяйство государственной поддержки игнорируют факт повсеместного субсидирования сельского хозяйства в промышленно развитых странах. Экспорт в Россию практически всех товаров сельскохозяйственного происхождения из США и Западной Европы прямо субсидируется их государствами, т.е. экспортерам выплачивается премия, позволяющая им продавать свои товары на внешних рынках ниже их внутренних цен и даже издержек. Только поэтому импортные товары, например, сливочное масло, дешевле наших отечественных в розничной торговле. Во всех таких случаях требуются меры по защите внутреннего производителя.[3;352]
Но не только. Если ограничиться высокими импортными пошлинами, квотами и другими традиционными методами торгового протекционизма, то это будет способствовать сохранению относительно высоких издержек в защищаемых отраслях. Поэтому необходимо все или часть доходов от таких пошлин направлять на государственную поддержку капиталовложений в слабые отрасли, с тем, чтобы постепенно повышать их конкурентоспособность.
В России дискуссии о необходимости структурной политики идут с самого начала рыночных реформ. Признавая на словах необходимость такой политики, правительство на практике стремится ограничить связанные с этим бюджетные расходы, в частности на помощь сельскому хозяйству, угольной промышленности, северным районам. В ограниченном виде начатки промышленной политики нашли отражение в принятой в 1996 году программе среднесрочного развития экономики, где предполагалось поддержание отраслей высоких технологий (т.е. бывшего военно-промышленного комплекса) за счет части доходов от топливно-энергетического комплекса, хотя на практике осуществление таких мер встретило сильное сопротивление.
Без протекционизма, без поддержки государства многие российские отрасли не могут на данный момент составить конкуренцию иностранным производителям. Хотя в мире просматривается тенденция к либерализации, страны активно применяют как тарифные, так и все более использующиеся сейчас нетарифные методы протекционизма для достижения различных целей – защиты национальной промышленности, сохранения рабочих мест и т.д. И от протекционизма не собираются отказываться. России также не следует пренебрегать разумным протекционизмом.
Список использованной литературы:
1. Е. С. Акопова, О. Н. Воронкова, Н. Н. Гаврилко. Мировая экономика и международные отношения, Ростов-на-Дону: Феникс, 2000.
2. В. А. Дадалко. Мировая экономика. Минск: Ураджай интерпресссервис, 2001.
3. С. Меньшиков «Новая экономика».
4. Мировая экономика /Под ред. И. П. Николаевой, М: Юнити, 2005.
5. Мировая экономика /Под ред. А. С. Булатова, М: Юристъ, 1999.
