3) лиц, занимающих государственные должности субъектов Российской Федерации, устанавливаемые конституциями или уставами субъектов Российской Федерации для непосредственного исполнения полномочий государственных органов (Примечание 3 к ст.285 УК РФ);
4) государственных служащих и служащих органов местного самоуправления, не относящихся к числу должностных лиц (Примечание 4 к ст. 285 УК РФ);
5) лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, т. е. лиц, временно либо по специальному полномочию выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением (Примечание 1 к ст. 201 УК РФ).
Сюда же можно отнести еще одну категорию лиц - служащих коммерческих и иных организаций, не являющихся должностными лицами. На наш взгляд, является очевидным тот факт, что каждый служащий коммерческой или иной организации, не являющийся должностным лицом, занимает, тем не менее, определенное служебное положение. Термин «лицо, занимающее служебное положение» намного шире термина «должностное лицо» и полностью его охватывает. В качестве специального субъекта легализации в законе также указано лицо, использующее свое служебное положение, а не должностное лицо. Поэтому любого служащего коммерческих и иных организаций, даже не являющегося должностным лицом, но использующего свое служебное положение для легализации, следует признавать субъектом преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 174 (1741) УК РФ.
Лицо, принадлежащее к вышеперечисленным категориям, может являться специальным субъектом легализации (отмывания). Остальные лица, участвовавшие в легализации вместе с ним, могут нести уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя или пособника. Подробнее вопросы соучастия (в том числе со специальным субъектом) будут рассмотрены ниже, при анализе квалифицирующих признаков легализации.
Во время действия первой редакции ст. 174 УК РФ (до 1 февраля 2002 г.) большинство авторов указывали, что легализация может быть совершена только с прямым умыслом. После того, как с 1 февраля 2002 г. в ст. 174 УК РФ появилось указание на цель действий виновного, следует признать, что законодатель считает квалификацию по ней возможной только в том случае, если виновный действовал с прямым умыслом. Рассмотрим, однако, насколько это обоснованно.
Прямой умысел при легализации означает, что лицо, совершая финансовые операции или сделки с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными преступным путем, сознает общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидит наступление общественно опасных последствий и желает эти действия совершить, желает наступления вредных последствий.
«Заведомость» означает, что лицу было достоверно известно о преступном пути их приобретения другими лицами. О преступном пути приобретения виновный может узнать как от самих «приобретателей», так и догадаться сам, исходя из количественных и качественных характеристик предметов легализации, обстоятельств передачи ему денежных средств или иного имущества и т. д. На преступный характер происхождения предметов легализации (отмывания) могут указывать и признаки самих предметов: например, большое количество мелких денежных купюр, движимое или недвижимое имущество без документов о праве собственности, вещи со следами крови, пулевыми отверстиями и т. п.
Слово «заведомый» означает «хорошо известный, несомненный (о чем-нибудь отрицательном)» и произошло от «ведать» (устар.) - «знать»[13].
Решающее значение для понимания заведомости имеет общеправовая презумпция добропорядочности граждан, согласно которой «изначально предполагается, что гражданин соблюдает, не нарушает гражданское, трудовое, налоговое, уголовное и др. законодательство»[14], а также общеотраслевая презумпция знания закона, предполагающая, что «лицо знало о противоправности совершаемого им деяния, которое как общественно опасное запрещено под угрозой наказания опубликованным и действующим уголовным законом, и в силу этого оно подлежит уголовной ответственности.
То же самое происходит при легализации: совершая финансовую операцию или сделку с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, виновный может сознательно допускать либо относиться безразлично к факту их легализации. Например, вкладывая «грязные» деньги в недвижимость или покупая на них иностранную валюту, виновный может специально и не преследовать цели придания таким деньгам правомерного вида. Он желает, например, лишь защитить их от инфляции или же просто считает подобный способ вложения капитала наиболее выгодным. При этом виновный относится безразлично к тому, что при совершении финансовых операций или сделок с деньгами или имуществом объективно происходит затруднение их последующего обнаружения, маскировка, придание им правомерного вида и т. п. Поэтому справедливо мнение о том, что данное преступление (легализация) может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, невзирая на то, что комментируемый состав относится к так называемым формальным. Тем более что «при отсутствии объективного проявления умысла (что можно наблюдать и при легализации) возникают непреодолимые сложности его уточнения. В такой ситуации получается, что виновный будет нести ответственность только за то, в чем он признается». Между тем виновный может даже не знать таких слов - «цель легализации». Как быть тогда с прямым умыслом?
Установление любого уголовно-правового запрета всегда преследует определенную цель. Вместе с тем указание на цель действий виновного имеется далеко не во всех нормах УК. Обусловлено это тем, что зачастую в этом нет какой-либо необходимости, так как эта цель и без того очевидна. Например, целью криминализации преступлений против собственности является защита имущественных интересов собственника, однако не сформулирован же состав кражи как «тайное хищение чужого имущества, с целью причинения материального ущерба потерпевшему». Несмотря на то, что похититель преследует лишь цель личного обогащения, тем не менее, причинение материального ущерба потерпевшему происходит объективно, независимо от того, желал ли виновный его нанести. То же самое - и при умышленном убийстве из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженном с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Например, чтобы завладеть кошельком потерпевшего, виновный лишает его жизни. В этом случае причинение смерти не является для виновного самоцелью, поскольку основная его цель - имущество потерпевшего. К факту же его смерти виновный может относиться безразлично. Причинение смерти в этом случае является лишь способом достижения поставленной цели. Конечно, нельзя утверждать, что виновный вообще не желал смерти потерпевшего, но, полагаем, это та ситуация, когда «эти последствия являются побочными (вынужденными) по отношению к содержанию основной мотивации или к результатам иной мотивации». На наш взгляд, это касается и легализации. При совершении финансовых операций или сделок с денежными средствами или имуществом, приобретенными преступным путем, в любом случае, так или иначе, происходит введение их в легальный оборот, придание им правомерного вида, маскировка, затруднение последующего обнаружения и т. п.
Таким образом, можно сделать вывод, что, в соответствии с ныне действующими редакциями ст. 174, 1741 УК РФ, легализация (отмывание) доходов, приобретенных преступным путем, может быть совершена только с прямым умыслом. Необходим, однако, поиск такой законодательной конструкции данного состава, которая позволяла бы охватывать действия виновного, если бы он действовал и с косвенным умыслом. Обусловлено это тем, что при совершении любых действий с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, объективно, так или иначе, происходит придание им правомерного вида, введение их в легальный оборот, независимо от того, преследовал ли виновный такую цель.
2.3. Квалифицированные виды легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, предусмотренные статьями 174УК РФ и 174.1 УК РФ 50
Квалифицированным видом преступления по ч.2 ст.174 УК признается легализация (отмывание) денежных средств или имущества, приобретенных незаконным путем, совершенная группой лиц по предварительному сговору (п. “а”), неоднократно (п. “б”) или лицом с использованием своего служебного положения (п. “в”).
Легализация (отмывание) денежных средств или имущества, приобретенных заведомо незаконным путем, признается совершенной группой лиц по предварительному сговору, если в ней участвовали два и более лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Данный квалифицирующий признак распространяется только на деяния, предусмотренные частями второй и третьей статей 174 и 1741 УК РФ. Фактически легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем либо приобретенных лицом в результате совершения им преступления, может быть совершена организованной группой только при условии совершения финансовых операций и других сделок с денежными средствами и иным имуществом на сумму, превышающую один миллион рублей. Установление необходимости наличия крупного размера в один миллион рублей для квалификации легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества как совершенных организованной группой, представляется неверным. Один миллион рублей является чрезмерно большой суммой, что повлечет непривлечение к уголовной ответственности членов организованных групп, которые совершают финансовые операции и иные сделки с целью легализации, на значительную сумму, но не достигающую одного миллион рублей[15].
В ходе опроса юристов[16], только 32 % респондентов указали, что преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, могут быть совершены одним лицом (рис. 1). Большинство же опрошенных юристов отметили, что минимальным количеством лиц, которые совершают криминальные банкротства, является два и более человека.
Рисунок 1. Количество лиц, принимающих участие в совершении легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем: 1 - минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, - 1 человек; 2 – минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741, - 2 человека; 3 – минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, - 3 человека; 4 – минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, - 4 человека; 5 – минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, - 5 человек; 6 - минимальное количество лиц, имеющих возможность совершить преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 1741 УК РФ, - более 5 человек.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
