Общественные отношения обусловливают в немалой степени биофизические и в ещё большей степени психологические и другие особенности человека. Из марксистского определения сущности человека к совокупности всех общественных отношений отнюдь не следует, что марксизм сводит его целиком к этой социальной сущности, что свойства человека не связаны с его физическим бытием. Когда дело касается индивида, то он предстает перед нами как «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека».[51]
Итак, человек – это в известной мере существо биосоциальное: социальное потому, что оно обладает общественной сущностью; биологическое потому, что носителем этой сущности является живой человеческий организм.[52]
Понятие «человек» есть понятие родовое, выражающее общие черты, свойственные человеческому роду. Индивидом в мире человеческом обычно называют отдельного человека. Ему свойственны наряду с общими и индивидуальные черты. Отдельный человек, по словам К. Маркса, «есть некоторый особенный индивид и именно его особенность делает из него индивида и действительное индивидуальное общественное существо».[53]
Понятие «личность» неразрывно связано и с понятием «индивидуальность». Индивидуальность находит свое выражение в природных задатках и психических свойствах человека – в особенностях памяти, воображения, темперамента, характера и во всем многообразии человеческого облика и его жизнедеятельности. Индивидуальную окраску имеет и все содержание сознания: взглядов, суждения, мнения, которые даже при общности их у разных людей всегда содержат в себе нечто «свое» Индивидуализированы потребности и запросы каждого отдельного человека, и на все, что данный человек делает, он накладывает свою индивидуальную печать. Личность – это человек, рассматриваемый не только с точки зрения его общих свойств и черт, а и со стороны своеобразия его социальных, духовных, физических качеств. Эти качества могут быть как положительными, так и отрицательными, а чаще всего в них сочетаются, хотя и в различных соотношениях, и достоинства, и недостатки.
Всеобщим признаком человека является социальная деятельность выделяющая его из остального мира. Человек – это, прежде всего, активнодействующий социальный субъект, изменяющий условия своей жизнедеятельности. Человек, далее, существо не только социально деятельное, но и социально мыслящее и чувствующее, все эти качества неразрывно связаны между собой. Так как общественные отношения меняются в ходе исторического развития, то и социальные типы людей видоизменяются, следовательно, появляются и исчезают и их индивидуальные воплощения.[54] Однако представители русского идеализма, например, Н. А. Бердяев, определяли личность только как духовный инструмент свободы, как сущность, определяемую лишь из себя, не подвластную какой-либо внешней детерминации.[55]
Оставим в стороне философские вопросы бытия, так как нас, как правоведов в этом споре должны интересовать исключительно уголовно-правовые категории этого социального понятия, а в первую очередь – именно содержание родового объекта преступлений, предусмотренных разделом 7 УК РФ, где объект преступления — это «то, чему преступление причиняет или может причинить ущерб».[56]
Анализ изученной юридической литературы позволяет сделать безусловный вывод о том, что общепринятого определения объекта преступления в доктрине уголовного права в настоящий момент нет.
На сложившуюся ситуацию, видимо, повлияло наличие в современной правовой литературе определенной дискуссии по поводу его содержания, где превалирующей точкой зрения является позиция признания в качестве исходного постулата наличия именно общественных отношений, взятых под охрану уголовным законом. Так, ряд ученых, например, А. В. Ушаков, указывают, что «под объектом преступления по установившемуся представлению понимаются общественные отношения, но не все, а только та их часть, которая взята под охрану действующим уголовным законом».[57]
Другие, например, А. Ф. Истомин, предлагают считать, что объект преступления – (это) охраняемые уголовным законом общественные отношения, блага и интересы, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен существенный вред»[58] т.е. последние несколько расширяют содержание этого категориального аппарата дополнительными категориями, т.е. благами и интересами.
Иные, например, Г. П. Новоселов, в противовес им всем доказывают, что «объект преступления — (это) тот, против кого оно совершается, то есть отдельные лица или какое-то множество материальные и нематериальные ценности, которые, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда».[59]
Автор дипломной работы, в свою очередь, являемся безусловным сторонником теории общественных отношений, исходя из чего и попытается определиться с правовой дефиницией понятия «личность». В связи с чем следует, по моему мнению, полностью согласиться с тем, что понятия «личность» и «человек» социально диаметральны. Далее, уголовное законодательство любого государства, не исключая и нашего, никогда конкретно не защищало и не защищает абстрактного человека, а охраняло именно его конкретные, законодательно закрепленные права и свободы посредством безусловного запрета под страхом уголовного наказания посягательств кого-либо на них, т.е. налицо определенная регуляция государством конкретных общественных отношений.
Далее, человек может быть личностью только в среде себе подобных, т.е. в социуме, который в свою очередь пронизан определенными связями между субъектами, его составляющими. Эти связи следует поэтому признать, безусловно, общественными отношениям. Поэтому, безусловно, права Я. Г. Лизогуб, утверждающая, что «лишь в процессе своего развития и социализации она (личность) становится субъектом общественных отношений. На момент рождения и в первые месяцы жизни человек, по сути, является просто живым существом, которым владеют только инстинкты, а именно: хорошо поесть, а также и поспать».[60]
Значит, родовым объектом преступлений против личности будут выступать именно те общественные отношения из числа регулируемых уголовным законодательством России, которые обеспечивают наиболее важные права и свободы любого человека без исключения, т.е. независимо от его вменяемости, гражданства и т.д. Указанные права получили свое нормативное закрепление в Конституции Российской Федерации и Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Однако следует признать, что большинство ученых, интересующихся настоящей проблемой (С. В. Бородин,[61] Н. И. Ветров,[62] Т. О. Кашаева,[63] М. И. Ковалев и Н. А. Ныркова,[64] А. И. Коробеев,[65] Г. М. Миньковский,[66] Я. Л. Прохоров, М. Л. Прохорова,[67] О. Ф. Шишов[68]) с такой позицией категорически не согласны и в свою очередь считают, что родовым объектом этих преступлений выступают непосредственно сами права и интересы человека.
В связи с чем следует, видимо, еще раз повторить, что вне некоторой совокупности общественных отношений, без наличия конкретно закрепленного в нормативном плане контрагентальных сторон все основные права и свободы любого человека являются всего лишь юридической фикцией и реально осуществляться не могут.
Ряд авторов (А. Б. Мельниченко, С. Н. Радачинский,[69] Э. Ф. Побегайло[70]) в свою очередь считают, что «родовым объектом таких преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность личности».[71]
В соответствии со ст. 1 Федерального закона Российской Федерации от 5 марта 1992 г. «О безопасности» под безопасностью следует понимать «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Жизненно важные интересы (есть) совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможность прогрессивного развития личности, общества и государства».
Вследствие чего следует признать, что ограничивать родовой объект этих преступлений только общественными отношениями, обеспечивающими безопасность личности, т.е. состояние защищенности ее жизненно важных интересов, значит существенно ограничивать диапазон возможности регулирования уголовным правом тех общественных отношений, которые обеспечивают любого без исключения человека набором конкретных прав и свобод, предусмотренных высшим законодательным актом России.
Подводя итог моему исследованию, следует предложить российскому законодателю внести определенные изменения в действующее уголовное законодательство, в частности полностью отказаться от использования тер- мина «личность», заменив его термином «человек», раздел 7 УК РФ переименовать, в качестве названия которого использовать название «Преступления против основных прав и свобод человека».
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) – наиболее опасное преступление из числа преступлений против здоровья. Законом оно отнесено к категории тяжких преступлений, а при наличии особо отягчающих обстоятельств – особо тяжких преступлений (ст. 15 УК РФ). Повышенная общественная опасность этого преступления заключается в тяжести самого деяния, наступивших последствиях и, наконец, в распространенности таких деяний. Совершая данное преступление, субъект посягает на одно из самых ценных достоинств личности – ее здоровье, причиняя порой непоправимый урон: лишая трудоспособности, делая инвалидом, прекращая тем самым профессиональную карьеру, нередко все это приводит к смерти. В динамике преступности умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека занимает доминирующее место.
Непосредственным объектом данного преступления является здоровье другого человека. Эта точка зрения на объект умышленного причинения тяжкого вреда здоровью является превалирующей в литературе. Однако имеется и иное мнение, что «непосредственный объект может быть определен как анатомическая целостность тела человека и правильное функционирование его тканей и органов».[72]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
