Институт соучастия в преступлении является одним из самых важных и сложных в теории уголовного права. Изучение преступности как социального явления показывает , что в большинстве случаев наиболее опасные посягательства совершаются не в одиночку, а путем объединения усилий нескольких лиц, сообща ставших на путь нарушения закона. Более 40 % всех преступлений и до 80–90 % имущественных преступлений совершается двумя или большим количеством лиц. Поэтому вопрос об уголовной ответственности соучастников имеет большое практическое значение. Правильное его решение , с одной стороны, позволяет обезвредить всех тех, кто принимал участие в совершении преступлений, а с другой избежать необоснованного привлечения к ответственности лиц фактически преступления не совершивших, но ошибочно рассматриваемых как соучастники.

В то же время уголовная ответственность соучастников одна из наиболее сложных проблем в науке уголовного права, еще в 1902 году видный русский ученый профессор Н. С. Таганцев писал, что учение о соучастии находится в хаотическом состоянии и является одним из наиболее запутанных учений в теории преступления. Здесь тесно переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины, причинной связи и т. д.[1]

Более чем через 80 лет профессор Ф. Г. Бурчак констатирует, что вопрос о понятии соучастия, несмотря на многочисленную литературу, относится к числу спорных. Почти каждый автор, касавшийся проблемы соучастия, предлагал свое, пусть немного да отличающееся от других определение соучастия [2]. Таким образом, на протяжении многих лет соучастию в преступлении уделялось большое внимание в науке уголовного права, однако и до настоящего времени вопрос о понятии соучастия нельзя назвать окончательно решенным.

Настоящая работа представляет собой описание и анализ действующего законодательства Российской Федерации, определяющего нормы о соучастии. В задачи работы входит:

- изучение взглядов известных ученых–юристов на понятие соучастия , виды и формы соучастия, виды соучастников преступления;

- определение критериев выделения видов соучастия и видов соучастников;

- определение роли соучастников в совершении преступления и их ответственности.

Основными источниками сведений, необходимых для выполнения данной работы, являются Уголовный Кодекс Российской Федерации 1996 г., а также работы отечественных ученых – юристов Бурчака Ф.Г., Ковалева М.И., Тельнова П.Ф., Трайнина А.Н. и других.

2. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ.

Нормы о соучастии сосредоточены в главе 7 УК РФ (ст. 32—36). В ст. 32 дается научно–практическое определение самого понятия соучастия в преступлении. В нем сформулированы основные признаки соучастия, которые отражают принятую в России концепцию, выработанную русскими учеными-правоведами (Таганцев и др.) еще во второй половине XIX столетия. Это определение звучит так: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».

Существует несколько взглядов на саму юридическую природу института соучастия. Основные позиции, которые их разделяют, можно свести к двум основополагающим:

1) признания акцессорного (несамостоятельного, придаточного) характера соучастия;

2) признание соучастия как самостоятельной формы преступной деятельности.

В пределах каждой из этих конструкций существует целый ряд оттенков и течений, но все авторы сходятся в том, что основным вопросом института соучастия является вопрос о том, следует ли при конструировании этого института исходить из признания его акцессорного характера или из признания соучастия как самостоятельной формы преступного действия и поэтому данным вопросом следует заниматься до решения конкретных проблем. Основополагающим принципом отечественного уголовного права является индивидуальная ответственность лица за совершенное деяние, содержащее состав преступления. Применительно к институту соучастия это означает, что основания ответственности каждого соучастника лежат не в действиях исполнителя, а в действиях совершенным им лично. Устанавливая в Общей части наказуемость действий организаторов, подстрекателей и пособников, законодатель тем самым , при наличии определенных объективных и субъективных условий, приравнивает эти действия к действиям исполнителей. Таким образом, российское уголовное право стоит на позициях самостоятельной ответственности соучастников. Акцессорная теория признавалась советскими учеными, по политическим мотивам , буржуазной. Считается также, что эта теория не исключает ответственности за чужую вину, так как не придает деятельности всех соучастников, кроме исполнителя, самостоятельного значения.

Однако, как уже говорилось ранее, рассматриваемые теории имеют множество оттенков. Так, М. И. Ковалев, построивший свою работу «Соучастие в преступлении» на концепции акцессорности соучастия, пишет: «Собственно говоря, то, что мы называем акцессорной природой соучастия, не составляет чего-то органически целого. Буржуазной науке известны многие виды акцессорности:

а) строгая акцессорность, когда и наказание и освобождение от наказания подчинено исполнителю преступления;

б) логическая акцессорность, которая предполагает, что наказание за соучастие должно быть определено лишь в пределах санкции, установленное законом за главное деяние;

в) акцессорность по наказанию, то есть требование, чтобы степень наказуемости соучастников определялась по степени наказуемости исполнителя;

г) акцессорность по степени завершенности деяния;

д) лимитированная акцессорность, сущность которой сводится к тому, что наказуемость соучастия должна быть связана с совершением противоправного деяния не более, чем при помощи какой-либо формы вины» [3].

Основными выводами принципа акцессорности соучастия являются то, что соучастник может нести ответственность за свои действия лишь при наличии наказуемого действия исполнителя, и то, что наказуемость соучастника определяется той статьей Уголовного кодекса, которая предусматривает действия исполнителя. Первое по сути дела означает, что акцессорная теория в ее крайнем выражении оставляла за пределами наказуемости ряд действий организаторов, подстрекателей и пособников. Поэтому, чтобы в какой-то мере смягчить это положение, впоследствии она была дополнена учением о посредственном исполнении преступления.

Сам М. И. Ковалев считает, что «советское уголовное право стоит на признании логической акцессорности, которая более всего соответствует подлинной природе соучастия в преступлении» [4]. При этом он делает следующий вывод: состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками сам состав преступления не выполняется, и их действия лежат за пределами состава. Именно эти выводы сторонников акцессорной природы соучастия считаются неприемлемыми.

Однако не все в теории акцессорности соучастия отвергается большинством отечественных ученых. Ф. Г. Бурчак считает, что «можно говорить об акцессорности соучастия, если под ней понимать зависимость организатора, подстрекателя и пособника от степени осуществления исполнителем преступного намерения» [5]. Подстрекателя нельзя привлечь за подстрекательство к законченному убийству, если исполнитель не пошел дальше приготовления к нему. В этом плане и организатор, и подстрекатель, и пособник зависят от фактически выполненного исполнителем в объеме вменения. Так, если понимать под акцессорностью положение о том, что действия соучастников находят свое выражение в преступном деянии, предусмотренном нормой Особенной части, лишь через волевое деяние исполнителя, то это положение не должно вызывать никаких возражений и вряд ли может быть оспорено.

Из законодательного определения соучастия, следуя принятому в теории уголовного права методу разделения объективного и субъективного, выделяют две группы признаков соучастия:

§ объективные;

§ субъективные.

Соучастие прежде всего предполагает участие нескольких (двух и более) лиц в совершении преступления. При этом необходимо иметь в виду, что эти лица должны обладать признаками субъекта преступления: возрастом (статья 20 УК) и вменяемостью (статья 21 УК). В теории уголовного права, делая акцент на количественной характеристике этого признака, его относят традиционно к числу объективных признаков соучастия в преступлении.

Другим объективным признаком соучастия является «совместность участия» двух или более лиц в совершении преступления.

С позиций уголовного закона (ст. 14 и ст. ст. 32, 33 УК) участие лица в преступлении может означать только образ преступного поведения, выражающегося в двух его внешних, то есть объективирующихся вовне, формах (действии или бездействии). В то же время и совместность участия в теории уголовного права обоснованно рассматривается в качестве своеобразного причиняющего фактора. Этими моментами объясняется, почему деяние лица, причинная связь и последствие в рамках учения о составе преступления относятся к объективной его стороне, несмотря на присутствие в деянии (действии или бездействии) лица субъективных признаков осознанности и волимости. Из сказанного также следует, что принципиальная характеристика деяния соучастника независимо от его видовой принадлежности аналогична деянию индивидуально действующего лица (за изъятием особенностей в образе преступного поведения и в способе воздействия на объект охраны, имеющих место при соучастии в преступлении). Однако эти и другие особенности поведения соучастников преступления не препятствуют рассмотрению признака «совместности участия» целиком в плоскости объективной, то есть как объективного признака соучастия.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8

В соцсетях