Эта линия получила свое дальнейшее развитие в УПК 2001 г., в первую очередь в его ст. 123 и 125, закрепивших институт судебного контроля в досудебных стадиях уголовного процесса - один из уголовно-процессуальных институтов, призванных обеспечивать законность и обоснованность действий и решений правоохранительных органов и должностных лиц, уполномоченных выявлять преступления и принимать меры к их раскрытию и изобличению виновных.
Исходные положения этого института можно было бы выразить в следующем:
правом на обжалование в соответствии со ст. 123 УПК наделен широкий круг лиц. Жалобы могут быть поданы как участниками уголовного судопроизводства, так и иными лицами. Правда, такое право последних ограничивается указанием на то, что они вправе обжаловать только такие действия (бездействие) или решения, которые «затрагивают их интересы»;
иначе определен объем права на обжалование участников уголовного судопроизводства. По сказанному в ч. 1 ст. 125 УПК можно сделать вывод о том, что он несколько шире, но не допускает обжалования любых действий (бездействия) или решений прокурора, начальника следственного отдела, следователя, органа дознания. Они (участники уголовного судопроизводства) могут обжаловать, как сказано в названной части ст. 125 УПК, «постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие)», но непременно при одном из двух условий:
во-первых, при условии, что они (действия или решения) способны «причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства» либо,
во-вторых, при условии, что они (действия или решения) способны «затруднить доступ граждан к правосудию».
Сравнительно детальной регламентации подвергнута и процедура подачи и рассмотрения судом жалоб. Ее основные моменты:
жалобы такого рода должны подаваться в районный суд по месту производства предварительного расследования (ч. 1 ст. 125 УПК). Возможно обращение с жалобой и в военный гарнизонный суд в тех случаях, когда автором жалобы на действия следователя военной прокуратуры или военного прокурора является военнослужащий (см. ч. 6 ст. 7 и ч. 4 ст. 22 Закона о военных судах);
судья такого суда обязан в течение пяти суток со дня поступления жалобы осуществить ее проверку, как правило, в открытом судебном заседании с участием лица, подавшего ее, и его защитника, законного представителя или представителя, если они участвуют в производстве по делу, а также иных лиц, интересы которых затрагиваются в связи с разбирательством жалобы. О времени и месте созыва судебного заседания по рассмотрению жалобы уведомляется и прокурор как представитель государственного органа, призванного осуществлять надзор за соблюдением законов при расследовании преступлений. Неявка уведомленных лиц не препятствует проведению заседания;
в ходе заседания судья объявляет, какая жалоба подлежит рассмотрению, представляет себя явившимся в судебное заседание лицам, разъясняет их права и обязанности. Затем заявитель, если он участвует в судебном заседании, обосновывает свою жалобу. После этого заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. Заявителю предоставляется возможность выступить с репликой;
по результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:
1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;
2) об оставлении жалобы без удовлетворения.
Приведенный порядок подачи и разбирательства жалоб подлежит соблюдению не только в стадии возбуждения уголовного дела, при судебной проверке законности и обоснованности принимаемых решений или выполняемых действий, но и при последующем производстве - в стадии предварительного расследования.
3. Место процессуального контроля в системе функций уголовного процесса
В этой связи возникает объективная необходимость четкого определения правовой природы такой формы осуществления судебной власти, как судебный контроль. Представляется, что заслуживает внимания позиция А.П. Гуськовой, которая предлагает рассматривать этот вопрос в контексте более общей проблемы процессуального контроля, который присутствовал прежде и присутствует сегодня во всех стадиях уголовного судопроизводства, его институтах, нормах, действиях и принимаемых в ходе процесса решениях.[14] При этом отмечается, что контрольные функции суда сегодня приобретают несколько иной характер. Закономерен в связи с этим тезис о том, что судебный контроль есть самостоятельное средство, точнее – система предусмотренных процессуальным законом средств, направленных на реализацию конституционных функций судебной власти, призванных в конечном итоге к недопущению незаконного и необоснованного ограничения прав личности в уголовном процессе, к ее восстановлению в этих правах либо возможной их компенсации средствами права.[15]
Соглашаясь с приведенными суждениями о всеобщем проявлении элементов процессуального контроля, которые присутствуют во всех стадиях уголовного судопроизводства,[16] необходимо выделить те аспекты реализации процессуального контроля в уголовном судопроизводстве, которые имеют общие признаки и реализуются в форме судебного контроля в досудебном производстве по уголовному делу (часть II УПК РФ 2001 г.). Ряд авторов предлагает в современных условиях если не процедурно, то концептуально: увидеть и признать, что первой настоящей стадией уголовного процесса является стадия досудебного производства.[17]
Необходимость именно такого подхода при исследовании судебного контроля по уголовным делам выявляется из ряда правовых позиций законодателя. В Постановлении Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года «О Концепции судебной реформы в РСФСР» поставлен вопрос о расширении возможностей обжалования в суде неправомерных действий должностных лиц, установлении судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального пресечения.[18] Процессуальный контроль распространяется на сравнительно ограниченный круг следственный действий и процессуальных решений, затрагивающих конституционные права граждан, обеспечивающих судебную проверку жалоб и ходатайств, заявленных в ходе досудебного производства (ч. 2 ст. 29, ч. 1 ст. 125 УПК РФ). В связи с этим считаю возможным согласиться с мнением ряда авторов о том, что понятие судебного контроля применимо лишь для проверочной деятельности суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.[19]
Первым аспектом, на мой взгляд, является определение процессуального контроля как принципа уголовного судопроизводства, направленного на реализацию судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, во-первых, при применении мер уголовно-процессуального принуждения или ограничении конституционных прав граждан, во-вторых, при осуществлении судебной проверки жалоб и заявлений граждан о нарушении их конституционных прав и свобод, в-третьих, процессуальный контроль, являющийся формой судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, правомерно рассматривать как проявление судебной защиты.
Как отмечалось выше, суд в правовом государстве должен занимать положение главного гаранта законных прав и интересов граждан и юридических лиц. Идея верховенства суда в системе правоохранительных органов, как отмечает профессор Т.Г. Морщакова, должна найти достаточно завершенное выражение. Осуществление процессуального контроля за законностью следует выделить в качестве особого принципа судопроизводства, конкретизируемого в других судоустройственных и судопроизводственных правилах еще и потому, что методологически сущность термина начала 90-х годов XX века «процессуальный контроль за расследованием» тогда получит принципиальное обоснование.[20]
Существуют различные мнения о сущности процессуального контроля: отождествление «процессуального контроля» и формы осуществления правосудия;[21] отождествление «процессуального контроля» со способом осуществления правосудия;[22] отмечается возможность рассматривать данную деятельность суда как реализацию конституционной функции правосудия;[23] предлагается понимать судебную защиту, составной частью которой является уголовно-процессуальный институт процессуального контроля, институтом конституционного права.[24]
Учитывая все эти суждения, необходимо заметить, что провозглашение общего принципа процессуального контроля применительно к досудебному производству вытекает из правовых позиций Конституционного Суда РФ, высказанных в ряде его решений, которые позволили признать не соответствующими Конституции РФ некоторые нормы УПК РСФСР.
Так, в Постановлении от 3 мая 1995 г. № 4-П по делу о проверке конституционности ст. 220.1 и 220.2 в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна[25] указано о том, что положение ст. 220.1, ограничивающее круг лиц, имеющих право на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пресечения заключения под стражу, только лицами, содержащимися под стражей, и связанное с ним положение ст. 220.2 о проверке законности и обоснованности применения заключения под стражу судом только по месту содержания лица под стражей признаны не соответствующими Конституции РФ.
В Постановлении от 13 ноября 1995 г. № 13-П по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 209 в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко[26] указано на то, что часть 5 ст. 209 в той мере, в какой эта норма соответствует смыслу, придаваемому ей сложившейся правоприменительной практикой, ограничивает возможность судебного обжалования постановлений о прекращении уголовного дела. Положение ч. 5 ст. 209 не может служить основанием для отказа в судебном обжаловании постановлений о прекращении уголовного дела и признано не соответствующим Конституции РФ.
В Постановлении от 29 апреля 1998 г. № 13-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 113 в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия[27] указано на то, что положение, содержащееся в ч. 4 ст. 113, в той мере, в какой оно не допускает судебного обжалования постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, а также исключает для лиц, интересы которых затрагиваются этим постановлением, возможность использовать для своей защиты все способы, не запрещенные законом, не соответствует Конституции РФ;
