– ювелирные изделия, золото и другие драгоценные металлы, недвижимость и т.д.
В чрезвычайной ситуации, когда цены подскакивают резко и неравномерно, нормальные экономические отношения разрушаются. Владельцы предприятий не знают, какую цену на товары надо назначить. А потребители не знают, какую цену платить. Поставщики сырья хотят получить реальные товары, а не быстро обесценивающиеся деньги. Кредиторы стараются избегать своих должников, чтобы не получать возвращенный долг в дешевых деньгах. Деньги фактически теряют цену и перестают выполнять свои функции в качестве меры стоимости и средства обмена. Производство и обмен со скрипом двигаются к остановке, и в конечном итоге может наступить экономический, социальный и, очень возможно, политический хаос. Гиперинфляция ускоряет финансовый крах, депрессию и общественно-политические беспорядки.[1,9]
1.4.Механизм развития гиперинфляции.
С теоретической точки зрения автоматическая индексация доходов представляет собой идеальный катализатор раскручивания маховика инфляции издержек. Начиная с некоторого порогового уровня открытой инфляции, индексация способна самостоятельно генерировать резонансные эффекты в системе «цены—доходы», переводящие экономику в в разрушительный гиперинфляционный режим.
Механизм влияния индексации на темпы инфляции становится понятным и достаточно наглядным, если воспользоваться следующим уравнением, упрощенно, но в целом довольно верно описывающим возможное развитие инфляционного процесса после размораживания цен:
I – PC =PS (i) + (1/R) (PC), где I — денежные доходы населения за вычетом налогов и обязательных платежей; Р — уровень потребительских цен; S — часть доходов населения, связываемая в разного рода долгосрочных финансовых активах (акции, облигации, срочные вклады и т. п.); i — доходность этих активов (процент и т. п.)". (1/R) (РС) —остальная часть нереализованных доходов, увеличивающая денежную массу (подразумевается агрегат M1, — «деньги для сделок», то есть кассовые остатки наличности и депозиты до востребования), а пропорционально ей —и уровень цен (с коэффициентом, обратным скорости обращения денег (СОД)
R, то есть отношению потока покупок РС к обслуживающему их денежному запасу).
Состояние финансов и денежного обращения можно считать более или менее нормальным, когда выполняются следующие два условия. Во-первых, доходы населения (частного [pic]сектора) увеличиваются примерно пропорционально росту цен и, во-вторых, СОД остается приблизительно постоянной. Темп инфляции при этом составит R([pic]- S) где [pic] — относительное (к размерам потребительских расходов РС) превышение доходов населения над его текущими расходами; S—доля «связываемых» в долгосрочных активах текущих доходов населения (также в отношении к потребительским расходам).
Предположив, что частный производственный сектор пренебрежимо мал, мы можем, ничего не теряя, объединить баланс доходов и расходов, государственных предприятий (даже хозрасчетных) с доходами и расходами госбюджета. Тогда [pic]C характеризует абсолютные размеры бюджетного дефицита, и, стало быть, [pic]C/G (где G — бюджетные расходы) — его относительный дефицит d. С учетом этой взаимосвязитемп инфляции можно представить и как Rd. (I—п) X g/(1—g), где п — доля бюджетного дефицита, покрываемая продажей облигаций (или акций приватизируемых предприятий и других активов государства) небанковскому сектору; g —доля госбюджета в совокупных расходах правительственного и частного (то есть населения) секторов. Переходя от формул к словам, можно сказать, что темп инфляции в данном случае равен бюджетному дефициту, покрываемому за счет заимствований в банковской системе (то есть наличной и безналичной эмиссии), помноженному на СОД и соотношение правительственных расходов с частными.
Хотя данный темп инфляции может быть довольно высок, все же при
соблюдении двух указанных условий можно говорить о некоем инфляционном
равновесии в экономике. Нарушение же по крайней мере одного из них может
оказаться достаточным для вхождения экономики в гиперинфляционный режим.
Какие же конкретные механизмы способны дать импульс развитию этого
процесса? Как видно из приведенных выше зависимостей, это прежде всего
катастрофическое увеличение скорости обращения денег, «бегство» от них.
Ожидая повышения цен, потенциальные покупатели будут' стремиться
минимизировать свои денежные остатки, что приведет к увеличению спроса и
фактическому росту цен: возникнет, таким образом, самоподдерживающийся
процесс ускоряющейся инфляции. Роль «пусковой кнопки» здесь может сыграть,
например, размораживание цен, если до этого инфляция протекала в
подавленной форме (за счет принудительного снижения СОД), или обещание
такого размораживания в ближайшем будущем, или даже просто общее осознание
того факта, что рано или поздно это должно произойти.
Исследования Ф. Кейгена показали, что для развития гиперинфляционного процесса по этой схеме в принципе даже не обязательно включение механизма роста бюджетного дефицита и связанные с этим денежные «накачки». Если реакция СОД на рост цен достаточно чувствительна, а прогнозы хозяйственных агентов в отношении прекращения инфляции не страдают, излишним оптимизмом, то гиперинфляция может развиться и без увеличения номинальной денежной массы. Гиперинфляция этого типа является чисто психологическим феноменом, нечто вроде биржевой паники. В данном случае, очевидно, никакие фискальные или монетарные меры уже не способны стабилизировать денежное обращение.
Требуется полная замена утратившей доверие хозяйственных агентов валюты или какой-то иной экзогенный шок, способный остановить паническое «бегство от денег».
Другой механизм, способный запустить гиперинфляцию, — это внезапно
возникший в силу тех или иных причин существенный разрыв в доходах и
расходах госбюджета, приводящий к выбросу в обращение крупной порции денег.
В дальнейшем этот процесс также может стать самоподдерживающимся — из-за
разрыва во времени правительство должно будет оплачивать свои расходы по
новым ценам, однако из налоговых поступлений сформированных на базе цен
предыдущего периода. В условиях острой инфляции уже одно это может стать
причиной значительного и увеличивающегося бюджетного дефицита, который
придется покрывать дополнительной эмиссией. Исследования показывают, что
именно таков механизм (он известен как эффект Оливера - Танци), послуживший
причиной гиперинфляции уже в наше время в ряде латиноамериканских стран.
Понятно, что начиная с некоторого порогового уровня инфляции ее
развитие будет поддерживаться также и «бегством от денег». В итоге темп
инфляции будет складываться как произведение двух величин: стремящегося к
100 % бюджетного дефицита и неограниченно растущей СОД.
Возвращаясь к индексации, можно заметить, что ее введение как раз и способно стать причиной значительного увеличения разрыва в доходах и расходах госбюджета. Действительно, при некотором постоянном уровне бюджетного дефицита доходы потребителей в среднем растут, грубо говоря, в меру роста цен. Если в обществе ощущается потребность индексировать какую- то часть доходов, то значит, есть и такая категория доходополучателей, доходы которых повышаются быстрее, чем цены. Привязывая минимальный рост доходов к сложившемуся темпу роста цен, мы тем самым заставим средние доходы расти еще быстрее. А это неизбежно поведет к нарастанию дефицита госбюджета и нарушению сложившегося инфляционного равновесия. В принципе, если индексация будет неполной, равновесие может и восстановиться па некотором более высоком уровне инфляции и бюджетного дефицита. Но вполне вероятно, что до тех пор успеют включиться какие-нибудь из обозначенных выше резонансных эффектов и произойдет срыв в гиперинфляцию.[9]
2. Анализ инфляции в российской экономике
Опыт борьбы с инфляцией показывает, что большая часть мероприятий
основывается в основном на “книжных” примерах, тогда как успех в борьбе с
этим злом возможен лишь при учете тонких особенностей ситуации. Так, к
примеру, сжатие денежной массы – тот самый пресловутый монетаризм в разных
странах приводит к диаметрально противоположным результатам. В одних
странах уменьшение наличных денег в обороте снижает инфляцию, в других –
повышает. Тонкость борьбы с инфляцией заключается именно в том, чтобы
правильно уловить и использовать именно те, обусловленные местом и временем
явления.
Несмотря на “табу”, установленное Российским правительством на признание
факта гиперинфляции она реально существует. Россия, несмотря на всю ее
неординарность и уникальность существует во вполне конкретном мире,
экономические процессы которого описаны сотни и тысячи раз. Учебники по
экономике называют цифру гиперинфляции на уровне 50-200% в год. В России
темпы инфляции в первом полугодии составили 17-20% в месяц или около 800% в
год. Это – гиперинфляция, все признаки совпадают. Попытки правительства
апеллировать к “стабильному” курсу доллара могут обмануть лишь обывателя.
Как известно, четко выделить какой из видов инфляции имеет место
невозможно, так как они сильно переплетены между собой. В случае инфляции
издержек цены растут по причине желания производителей продать свою
продукцию по более высоким ценам, а при инфляции спроса покупатель
продукции стремится потратить деньги как можно скорее. Очевидно, что оба
случая имеют место в нашей действительности. Большинство экономистов
считают, что, используя лишь один рычаг – регулятор денежной массы, от
инфляции избавится невозможно.
Современная инфляция – не какой-то новый феномен российской истории
ХХ столетия, в четко выраженных формах она проявляется, по крайней мере, в
третий раз. Сначала это было в период первой мировой войны, последовавшей
за ней гражданской, в годы послевоенного восстановления, завершившегося на
первом этапе нэпа (1914-1924гг.). Второй раз инфляция проявилась уже в
советское время – в годы индустриализации и формирования системы
централизованного планирования, фактически на протяжении всех довоенных
пятилеток, в годы Великой Отечественной войны и начале послевоенного
восстановления (1928-1947гг.), по существу в течение двух десятилетий.
Третий раз она проявилась в период проводимых ныне экономических реформ,
направленных на воссоздание рыночной экономики, после провозглашения
государственного суверенитета России и распада СССР (1992-1996гг.), и
продолжается уже пятый год.
