. рост предельных издержек общественного производства;
. массовый выпуск “пустых” денег;
. неоправданно “раздутые” социальные программы;
. возросшие затраты на финансирование ВПК;
. крупномасштабный оборот “теневого” капитала;
. огромные непроизводительные расходы, приписки, хищения, потери произведенной продукции и многое другое, пока не поддающееся общественному учету.
В экономических системах с фиксированным количеством денег в обращении правительство располагает двумя традиционными способами покрытия дефицита бюджета - это государственные займы и ужесточение налогообложения.
Бюджетный дефицит относится к так называемым отрицательным
экономическим категориям, типа инфляции, кризиса, безработицы, банкротства,
которые, однако, являются неотъемлемыми элементами экономической системы.
Более того, без них экономическая система утрачивает способность к
самодвижению и поступательному развитию.
Существует несколько концепций бюджетной политики. Первая
концепция базируется на том, что бюджет должен быть ежегодно сбалансирован.
До недавнего времени ежегодно сбалансированный бюджет считался целью
финансовой политики. Однако при более тщательном рассмотрении этой проблемы
становится очевидно, что такое состояние бюджета исключает или в
значительной степени уменьшает эффективность фискальной политики
государства, имеющей антициклическую, стабилизирующую направленность.
Вторая концепция базируется на том, что бюджет должен быть
сбалансирован в ходе экономического цикла, а не за каждый год. Данная
концепция предполагает, что правительство осуществляет антициклическое
воздействие и одновременно стремится сбалансировать бюджет. Логическое
обоснование этой концепции бюджетной политики просто, разумно и
привлекательно. Для того, чтобы противостоять спаду, правительство снижает
налоги и увеличивает расходы, т.е. сознательно вызывает дефицит бюджета. В
ходе последующего инфляционного подъема правительство повышает налоги и
снижает правительственные расходы. Возникающее положительное сальдо бюджета
может быть использовано на покрытие дефицита, возникшего в период спада.
Таким образом, правительство проводит позитивную антициклическую политику и
одновременно балансирует бюджет, но не обязательно ежегодно, а, возможно за
период в несколько лет.
Третья концепция связана с идеей так называемых функциональных
финансов. В соответствии с этой концепцией целью государственных финансов
является обеспечение сбалансированности экономики, а не бюджета, при этом
достижение макроэкономической стабильности может сопровождаться как
устойчивым положительным сальдо, так и устойчивым бюджетным дефицитом.
Таким образом, сбалансированность бюджета в данной концепции является
второстепенной проблемой.
Вторая и третья концепции лежат в основе финансовой политики, ориентированной на бюджетный дефицит и опирающейся на потенциал денежного хозяйства страны. Такая политика предполагает наличие четкой программы финансовых мероприятий в рамках денежного потенциала страны, контроль за развитием бюджетного дефицита и поиск источников его покрытия, выделение бюджетных средств на мероприятия, дающие значительный экономический эффект.
Однако при всей привлекательности политики бюджетного дефицита крупные дефициты приводят к значительным отрицательным последствиям даже для “богатых” в экономическом отношении стран. В конечном счете нарастание бюджетного дефицита приводит в экономике к появлению и росту государственного долга.
Государственный долг - это сумма накопленного за определенный период времени бюджетных дефицитов за вычетом имевшихся за это время положительных сальдо бюджета. Бюджетный дефицит и государственный долг тесно связаны, так как, во первых, государственный займ - важнейший источник покрытия бюджетного дефицита, во-вторых, определить, насколько опасен тот или иной размер дефицита бюджета, невозможно без анализа величины государственного долга. С другой стороны, для оценки государственного долга необходимо исследование роста бюджетного дефицита.
Рост государственного долга влечет за собой реальные негативные экономические последствия. Во-первых, выплата процентов по государственному долгу увеличивает неравенство в доходах, поскольку значительная часть государственных обязательств сконцентрирована у наиболее состоятельной части населения. Во-вторых, повышение ставок налогов (как средство выплаты государственного долга или его уменьшения) может подорвать действие экономических стимулов развития производства, снизить инвестиции в производство, а также усилить социальную напряженность. В-третьих, когда правительство берет займ на рынке капиталов для рефинансирования долга или уплаты процентов по государственному долгу, это неизбежно влечет за собой сокращение частных капиталовложений.
4. ПРОБЛЕМЫ ДЕНЕЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ В РОССИИ
4.1 Анализ денежной массы в России, необходимость ее увеличения
В настоящее время решение проблемы выхода российской экономики из кризиса - возобновление устойчивого экономического роста, уменьшение неплатежей, осуществление инвестиций, нормализация финансового и банковского секторов и целый ряд других вопросов - в значительной мере упираются в низкий уровень капитализации экономики, в недостаточность ресурсов.
Либерализация цен привела к тому, что их рост значительно обогнал
рост денежной массы. Это вызвало ее реальное сжатие. Так, за период 1992-
1999 гг. индекс потребительских цен и индекс-дефлятор ВВП возросли примерно
в 6000-6500 раз, тогда как агрегат денежной массы М2 увеличился за тот же
период примерно в 530 раз. В результате реальная денежная масса сократилась
более чем в 10 раз.
При этом не произошло адекватного увеличения скорости оборачиваемости денег, которая могла бы компенсировать сжатие. Более того, с учетом частых задержек перевода средств, осуществления платежей и т.д. скорость оборота для экономики в целом даже несколько замедлилась (при всей условности этого показателя в России, когда к середине 1990-х гг. лишь около 20% экономики обеспечивалась «живыми» деньгами, а 80% операций осуществлялось без их участия).
Ситуация еще более усугубилась тем, что на денежную массу, которая до этого традиционно обслуживала текущие операции, стала ложиться дополнительная нагрузка по обслуживанию и обеспечению ликвидности принципиально нового сегмента рынка - акций, облигаций и т.д., ранее не являвшихся объектами сделок, а потому не обслуживавшихся денежной массой.
По оценке журнала "Эксперт" монетизация хозяйства в России в
преддверии августовского кризиса составила 16 процентов, в то время как в
Южной Корее в прошлом году она составляла 47 процентов, а в Китае - все
100. Вице-президент РАЕН и директор центра финансовых и банковских
исследований Института экономики РАН профессор Вячеслав Сенчагов оценивает
существующий уровень денежной массы в 12 процентов от ВВП, в то время как
необходимый уровень для российской экономики, по его мнению, должен
составлять от 30 до 60 процентов. При этом для реальной экономики проблема
выглядела еще более остро, поскольку при нехватке денег они стали настолько
дорогими (процентная ставка иногда превышала 100%), что их окупаемость по
такой цене можно было обеспечить только на краткосрочных операциях
финансового рынка, где и сконцентрировалась большая часть финансовых
ресурсов, оголив тем самым реальный сектор (к середине 1998 г. объем рынка
ГКО составил свыше 300 млрд. руб. при денежной массе М2 около 370 млрд.
руб. в тот же период). Кроме того, часть денег утекла на обслуживание
теневого оборота.
Очевидно, что такой перекос ускорил развитие двух встречных процессов: падения экономического роста, с одной стороны, и восполнения недостающей денежной массы различными суррогатами - с другой. Возникающие на местах средства расчетов (векселя и прочее), а также неплатежи, которые, по сути, являются вынужденным коммерческим кредитом, выдаваемым со стороны продавца неплатежеспособному покупателю, и фактически представляют собой стихийную эмиссию, не поддающуюся контролю со стороны ЦБ, - все это значительно затрудняло проведение эффективной денежно-кредитной политики.
При этом интенсивный рост неплатежей стал отмечаться в 1994-1996 гг.
сразу же вслед за наибольшим реальным сжатием денежной массы. ЦБ РФ в 1993
г. справедливо отмечал, что ограничительные меры в денежно-кредитной сфере
«привели к лавинообразному росту неплатежей предприятий». Так, если в
середине 1992 г. размер неплатежей составлял около 3 трлн. руб., то к 1994-
му - уже около 100 трлн. руб., а в 1996-м - 540 трлн. руб.
Отсутствие денег усилило и натурализацию обмена - бартерные операции.
Поэтому предположения о том, что предприятия добровольно отказываются от
использования "живых" денег для минимизации расходов или налоговых
платежей, представляется односторонним. Как показывает практика,
использование бартера вынуждает оценивать товары по более высоким ценам,
что увеличивает налогооблагаемую базу, приводит к недоимкам, ведет к
потерям и удорожанию денежных ресурсов для продавцов, которые в большинстве
случаев предпочли бы «живые» деньги в качестве платежа за свои товары. И
хотя, конечно, сложившаяся ситуация создавала благоприятную почву для
нарушений, и действительно можно найти немало примеров злоупотреблений и
преднамеренного использования бартера, в целом речь идет о его вынужденном
использовании из-за отсутствия "живых" денег.
Когда же после ликвидации рынка ГКО-ОФЗ в результате августовского
кризиса финансовые ресурсы стали возвращаться в реальный сектор, то это
сразу привело к увеличению доли расчетов в этом секторе денежными
средствами - с 37% в июне 1998 г. до 47% в июне 1999 г. и более чем до 50%
- на начало 2000 г. Если бы речь шла действительно о преднамеренных
злоупотреблениях при помощи бартера и о его "системном" характере, то
приток дополнительных денежных ресурсов не привел бы к столь значительным
изменениям и бартер продолжал бы использоваться в прежних объемах.
В условиях необходимости «живых» денег и невозможности получить их внутри страны регионы, предприятия и банки были вынуждены выходить на внешние рынки, где ресурсы были дешевле и доступнее. Привлекаемые таким образом средства частично восполняли недостающую внутреннюю денежную массу в масштабах экономики в целом (при этом, однако, рос внешний долг на федеральном, региональном и корпоративном уровнях). Более того, к 1998 г., по сути, весь дефицит бюджета финансировался из внешних источников, что и предопределило августовский кризис.
В связи с этим давайте критически посмотрим на тезис, предполагающий, что все увеличение ресурсов в экономике должно идти в жесткой привязке к золотовалютному обеспечению и лишь на величину поступающей валюты можно увеличивать денежную массу.
