То обстоятельство, что он ближе Дж. М. Кейнса подошел к проблемам
развития экономики капитализма, поставив в центре внимания проблему
расширенного воспроизводства, вынудило его занять более негативную позицию,
чем Дж. М. Кейнс, в отношении “трудового измерителя” экономических величин,
в отношении тех немногих элементов трудовой теории стоимости, отражающих
функциональные аспекты экономических явлений, которые имеются в теории Дж.
М. Кейнса. Произведенное Р. Харродом изменение в предмете исследования -
переход от “статики” к “динамике” - усилило опасность, таящуюся для
буржуазной апологетики в подходе к экономическим явлениям с точки зрения
“трудового измерителя”.
Стоимость Р. Харрод понимает как покупательную силу данного товара по отношению к другим товарам, т. е. как меновую стоимость. “Постоянная величина стоимости, - писал Харрод, - равнозначна постоянной покупательной силе по отношению к товарам”. Между тем меновая стоимость есть лишь внешнее проявление стоимости. Она определяется соотношением стоимостей обмениваемых топазов. Это означает, что меновая стоимость не дает непосредственного представления ни о величине, ни об изменении стоимостей товаров. При одновременном и одинаково направленном изменении стоимостей обмениваемых товаров их меновая стоимость, покупательная сила в отношении друг к другу, может остаться неизменной, хотя стоимости этих товаров изменились.
Выступая против “трудового измерителя” так, словно стоимость непосредственно измеряется в часах рабочего времени, Р. Харрод выдвигает следующую, не лишенную) интереса аргументацию.
Во-первых, опираясь па теорию фонда заработной платы, Р. Харрод
утверждает. что “трудовой измеритель” предполагает, что “средняя денежная
заработная плата рабочих никогда не поднимается, поскольку частичным
увеличениям ее в одних областях противостоят эквивалентные уменьшения в
других”. Он подменяет трудовую теорию стоимости, дающую основу и для
понимания количественных законов экономики, вульгарной теорией фонда
заработной платы, искажающей их и не имеющей к трудовой теории стоимости
никакого отношения. Более того, трудовая теория стоимости в ее применении к
рабочей силе как специфическому товару раскрывает полную несостоятельность
апологетической теории фонда заработной платы, се главный тезис о
неизменности этого фонда и его разделении пропорционально числу рабочих.
Трудовая теория стоимости позволяет подойти к пониманию того, что
заработная плата рабочих определяется и конечном счете стоимостью рабочей
силы, а не результатом деления некоего поименного фонда заработной платы на
число рабочих.
Во-вторых, использование “трудового измерителя” Р. Харрод объясняет
“властью над нами прошлых традиций”. Под “трудовым измерителем” он имеет в
виду непосредственное измерение экономических явлений в часах
индивидуального рабочего времени. Между тем, стоимость товаров определяется
средними, а точнее, общественно необходимыми затратами труда на их
производство. Не удивительно, что он приходит к заключению, что
использование “трудового измерителя” подорвет механизм товарно-денежных,
кредитных отношений. С этим выводом можно согласиться. Но он ни в коем
случае не бросает тени на трудовую теорию стоимости. Известно, что К. Маркс
во многих работах выступал против “трудовых”, “рабочих денег”.
Отвергая трудовую теорию стоимости, Р. Харрод писал: “В дальнейшем изложении я буду исходить товарного измерителя стоимости” Эта позиция представляет собой отход от теории Дж. М. Кейнса. который брал в качестве единицы измерения час труда неквалифицированного рабочего.
Р. Харрод, как и ранее Дж. М. Кейнс, в своем отношении к трудовой стоимости занимает в конечном счете двойственную полицию. В целом он отвергает трудовую теорию стоимости. Однако поскольку без нее анализ количественных зависимостей процесса капиталистического воспроизводства невозможен, Р. Харрод вынужден признать некоторые ее аспекты. Мы видим, что он стремится опереться на меновую стоимость товаров, на их “покупательную силу по отношению к другим товарам”. Вместе с тем он вынужден признать и эквивалентный характер меновых отношений. Более того, эта сторона закона стоимости возводится им в “основной закон” - “основной закон экономической науки, а именно тот закон, но которому ничто не приобретается без возмещения”.
Прежде всего отличие теорий неокейнсианцев от концепции Дж. М. Кейнса
состоит в постановке проблемы экономической динамики в противовес и в
дополнение к экономической статике, которой уделял главное внимание Дж. М.
Кейнс. Что же понимается под экономической динамикой и статикой?
Статика и динамика трактуются Р. Харродом в качестве двух составных
частей экономической теории, из которых только одна, статика, получила
достаточную разработку у Дж. М. Кейнса. Теория динамики же “едва ли даже
существует” а между тем именно с ней Р. Харрод связывает коренную
перестройку экономической науки. Необходимость разработки теории динамики
Р. Харрод аргументирует требованиями, предъявляемыми к буржуазной
экономической науке со стороны хозяйственной практики, диктуемыми
противоречиями капиталистической экономики.
Анализ работы Р. Харрода показывает, что в основе разграничения им статики и динамики лежит разграничение простого и расширенного воспроизводства. Таким образом, постановка Р. Харродом проблемы динамики есть не что иное, как выдвижение им в отличие от Дж. М. Кейнса и в развитие его идей проблемы расширенного воспроизводства.
Теория сбережений Р. Харрода. Эта теория занимает одно из центральных мест в концепции Р. Харрода об экономической динамике. Теория экономической динамики - это неокейнсианская теория расширенного воспроизводства. Понятно поэтому то внимание, которое уделяет Р. Харрод проблемам накопления денежного капитала и капиталовложениям.
Процесс накопления капитала Р. Харрод изображает как совокупный результат актов индивидуального сбережения. В свою очередь индивидуальные сбережения он делит на две части: требующиеся для удовлетворения потребностей человека на протяжении его жизни и предназначенные для передачи по наследству. Первая часть сбережений определяется, по Харроду, ожиданием роста дохода, ростом потребностей и неспособностью зарабатывать в последней фазе жизни.
Сбережения рассматриваются Р. Харродом как явление расширяющегося хозяйства, т. с. как элемент расширенного воспроизводства.
Характерно, что сбережения корпораций, которые являются главным источником накопления капитала и источником которых в свою очередь является прибавочная стоимость, Р. Харрод, затушевывающий их социально-экономическую сущность, рассматривает как часть личных сбережений. Между тем он не может не видеть, что результатом этих сбережений является “дополнительный капитал”. Однако, рассуждает Р. Харрод, используется этот капитал для удовлетворения “частных нужд предпринимателей и акционеров”, а поэтому и вложения в корпоративное предприятие есть разновидность и часть личных сбережений.
“...Сбережения корпораций”, - пишет Р. Харрод, - “не могут явиться дополнением к личным сбережениям, а являются только частью последних”.
Таким образом, Р. Харрод стремится стереть различие между
индивидуальным сбережением, имеющим потребительский характер, и
“сбережением”, образующим новый капитал, собственно капиталистическим
накоплением. Позиция Р. Харрода преследует цель затушевать тот очевидный
факт, что корпоративные сбережения делает только один класс буржуазного
общества - капиталисты, да к тому же из доходов, полученных путем
эксплуатации работников, затушевать факт капиталистической эксплуатации, а
тем самым и классовые противоречия буржуазного общества в процессе
накопления капитала—такова цель отождествления Р. Харродом личных
потребительских сбережений населения и накопления капитала.
Известно, что личные сбережения трудящихся, не только долгосрочные, но и краткосрочные, через систему банковских институтов используются в буржуазном обществе для финансирования накопления капитала. Фактически все виды сбережений в буржуазном обществе, личные и предпринимательские, не только не являются личными сбережениями, а, напротив, представляют собой лишь. различные формы накопления капитала. используемого только предпринимателями. Это обстоятельство служит гносеологической основой для утверждений Р. Харрода о природе корпоративных сбережений. Тот факт, что и личные сбережения трудящихся используются для финансирования капитальных вложений, вовсе не означает, что накопление капитала корпорациями есть форма личных сбережений.
Вместе с тем такое отождествление, осуществляемое Р. Харродом в апологетических целях, вступает в очевидное противоречие со стоящими перед ним задачами изучения количественных зависимостей капиталистического расширенного воспроизводства, центральным моментом которого является капиталистическое накопление. Поэтому перед Р. Харродом возникает необходимость как-то обособить собственно накопление капитала от личных сбережений. Это он пытается осуществить с помощью категории “прибавочных сбережений корпораций”.
Корпоративные сбережения он относит к личным только в той мере, в
какой они делаются с целью личного обеспечения. “Коммерческая амбиция”, как
именует Р. Харрод мотив капиталистической прибыли, побуждает частных лиц
вкладывать в корпорации “больше сбережений, чем они были бы расположены
делать для обеспечения своих личных нужд”. Излишек корпоративных сбережений
сверх той их суммы, которая предназначена для обеспечения личных нужд
капиталистов, называется Р. Харродом “прибавочным сбережением корпораций”.
Таким термином он определял, следовательно, инвестиции, приносящие
капитализируемую часть прибавочной стоимости, ее накопляемую часть, в
отличие от тех инвестиций, доход от которых идет на нужды личного
потребления капиталистов. Таким образом, “прибавочное сбережение
корпораций” есть та сумма инвестиций, которая находится в определенной
количественной связи с накопляемой частью прибавочной стоимости.
