Пожалуй, ни один из рассматриваемых теоретических подходов к приватизации
не вызвал такой ожесточенной полемики, как идея всеобщей бесплатной раздачи
собственности. Наиболее резко против нее выступили Е.Ясин, Л.Григорьев,
С.Алексеев, Т.Попова. Они утверждали, что авторы предлагаемого способа
раздела государственной собственности прежде всего стремятся осуществить
приватизацию ради приватизации, любой ценой провести "коллективизацию"
наоборот. По мнению критиков, сторонники безвозмездной раздачи
сосредоточились на популистски понимаемых принципах социальной
справедливости и технических деталях и меньше всего внимания обратили на
условия достижения основной цели приватизации — повышения эффективности
производства. Острой критике подвергались также аргументы авторов этого
подхода о равных стартовых возможностях, решении проблемы нехватки
финансовых средств населения. При этом в качестве контраргументов
выдвигались недооценка колоссальных технических трудностей, неравномерное
распределение собственности по регионам.
Следует также отметить, что наиболее "устойчивыми" и жизнеспособными оказались идеи сторонников собственности трудовых коллективов. Так, в феврале—апреле 1992 г. на страницах периодической печати некоторые российские экономисты и публицисты декларировали необходимость безвозмездной передачи основной части собственности трудовым коллективам как хозяйственным единицам, преимущественно путем создания закрытых акционерных обществ. Парадоксально, но среди ярых сторонников собственности трудовых коллективов оказывались и теоретики коммунистического толка, и многие отечественные ультранеолибералы, тогда как среди противников — российские демократы и бывшая и современная номенклатурная бюрократия.
3. Российская модель массовой приватизации
Широко известный термин "массовая приватизация" объединяет два самостоятельных, но тесно связанных между собой процесса:
— корпоратизация средних и крупных государственных предприятий с последующей продажей (передачей) их акций в руки граждан и негосударственных юридических лиц, то есть большая приватизация;
— наделение всего (части) населения инвестиционными купонами (чеками,
сертификатами, ваучерами и т.п.), дающими право на часть приватизируемой
государственной собственности (ваучерная приватизация).
Другими словами, в рамках модели массовой приватизации корпоратизация
представляет собой сторону предложения, а наделение населения ваучерами —
сторону спроса. Синтезом этих процессов в российском варианте является
политика продажи акций по закрытой подписке и на чековых аукционах.
Необходимым элементом модели выступает также система инвестиционных
институтов-посредников.
В то же время широко распространенной ошибкой является отождествление
большой приватизации с ваучерной программой: на самом деле ваучерная
приватизация — лишь один из многих методов, которые должны применяться.
Гибкое сочетание этих методов должно обеспечивать баланс между попытками
резкого ускорения приватизационного процесса и достижения социальной
справедливости в ущерб экономической эффективности (ваучеры) и
необходимостью создания эффективного собственника и привлечением нового
капитала. При всех недостатках российской модели и акцентировании на одной
сверхзадаче формирования широкого слоя собственников, при всем этом
российская массовая приватизация к июлю 1994 г. фактически была
осуществлена.
3.1. Причины запуска и основной замысел
И критики, и сторонники чековой модели, срок действия которой истек 30 июня 1994 г., сходятся только в одном: формальный количественный успех программы массовой приватизации бесспорен и очевиден. Итоги же реализации программы массовой приватизации, лежащие за рамками количественных оценок, всегда были и — тем более сегодня — остаются предметом как острых содержательных дискуссий, так и иррациональных спекуляций в политических целях. Видимо, чтобы попытаться относительно объективно подвести какой-то итог, необходимо вернуться в 1992 г. и понять обстановку и реальные цели введения приватизационного чека.
Вспомним, в каких условиях принималось стратегическое решение о "запуске" чековой модели (лето 1992 г.) как способа стимулирования приватизационного процесса в России:
— отсутствие платежеспособного спроса населения;
— нулевой интерес к приватизации в России со стороны иностранных инвесторов;
— наличие свыше 240 тыс. государственных и муниципальных предприятий (что требовало типовых стандартных процедур приватизации);
— необходимость максимально высоких темпов легального приватизационного процесса (на первом этапе) для блокирования интенсивной спонтанной приватизации и обеспечения необратимости экономических преобразований в целом;
— потребность скорейшего формирования нового массового социального слоя, не заинтересованного в коммунистическом реванше;
— относительно благоприятное общественное мнение.
Все эти экономические и политические факторы и стали определяющими для
разработки и запуска российской чековой модели. Каковы же были
стратегические цели? Конечно, отнюдь не те формальные, которые были
записаны в первой государственной программе приватизации. Реальная цель,
как представляется, была лишь одна: временное массовое перераспределение и
закрепление прав частной собственности в российском обществе при минимуме
социальных конфликтов в расчете на последующие трансакции в пользу
действительно эффективных ответственных собственников.
Учитывая условия, в которых начинался приватизационный процесс в России,
и именно эту реальную цель российского варианта массовой приватизации,
можно примириться с ваучером. Рассмотрим теперь основные компоненты этой
модели в их российской специфике.
3.2. Ваучерная программа
Концепция ваучерной программы в России была принята на заседании
Правительства РФ 11 июня 1992 г. Приватизационные чеки (ваучеры)
представляли собой государственные федеральные (и только федеральные)
ценные бумаги с ограниченным сроком действия, равного достоинства (10 тыс.
руб.), на предъявителя, с правом свободной продажи.
Последующие документы конкретизировали концепцию правительства:
разработан жесткий график мероприятий, сформирован специальный
Координационный совет, во всех регионах созданы территориальные комиссии. С
1 октября по 31 января 1993 г. была выдана подавляющая часть чеков (148
млн. штук). Существенных проблем в ходе выдачи приватизационных чеков (типа
паники в Чехословакии в последние дни раздачи купонных книжек) не
возникало. Тем не менее существовало немало других проблем.
Одним из ключевых при реализации ваучерной программы стал вопрос о
реальной покупательной способности и рыночном курсе ваучера. ГКИ
первоначально исходил из реальной стоимости госпредприятий и другого
имущества, которое может быть продано за ваучеры (35% или 1,4 трлн руб. в
старых балансовых ценах). При этом особо подчеркивалось, что на ваучеры
приобретается имущество по старым ценам последней балансовой оценки,
поэтому покупательная способность ваучера должна быть значительно выше
эквивалентной суммы рублей 1992 г., а рыночная стоимость будет возрастать.
Если в октябре 1992 г. представители ГКИ оптимистично оценивали
потенциальную покупательную способность ваучера в 200—300 тыс. рублей, то в
декабре эта цифра снизилась до 12—13 тыс. рублей.
Мгновенно (в первые числа октября 1992 г.) сформировавшийся биржевой и внебиржевой рынок ваучеров продемонстрировал в целом по России разброс цен по реальным сделкам от 200 до 70 тыс. рублей. Первые биржевые операции начались на Российской товарно-сырьевой бирже при курсе чека 5 тыс. — 10 тыс. рублей. В течение 1993 г. курс чека возрос от половины номинала до двух номиналов, удерживался на уровне в среднем 20 тыс. рублей в первые месяцы 1994 г. и в итоге при всех многочисленных колебаниях к июлю 1994 г. увеличился в среднем до 40 тыс. рублей.
Если для конца 1992 г. была характерна активная скупка чеков
коммерческими банками и иными коммерческими структурами (прежде всего из
налоговых соображений), то после кризиса в начале февраля 1993 г. на рынке
чеков доминировал один ключевой "инвестор" — приватизируемые предприятия в
лице как трудовых коллективов, так и автономных менеджеров, закупающих чеки
для закрытой подписки и приобретения "своих" акций на чековых аукционах.
Нередки были также сделки между брокерскими фирмами и приобретающими
чеки директорами предприятий, в которых обе стороны получали
дополнительный доход на разнице наличного и безналичного курсов. Есть также
некоторые данные об эпизодическом появлении на рынке чеков иностранных
инвесторов, действовавших преимущественно через свои филиалы или
посредников.
Во многом динамика курса чека была обусловлена политической ситуацией, темпами инфляции и спекулятивным биржевым и внебиржевым оборотом. В какой- то мере приватизационный чек стал ценной бумагой (финансовым инструментом), рассматриваемой владельцем в отрыве от ее реального назначения. Тем не менее это не дает оснований относиться к курсу чека как к некой совершенно автономной от приватизационного процесса величине.
Во-первых, именно текущий рыночный курс брался в основу предварительных
"рыночных" оценок акций и предприятий после чековых аукционов (к примеру,
при курсе чекового аукциона фабрики "Большевик" 0,1, то есть 1 акция на
вложенный чек, и рыночном курсе чека 6000 рублей акция номиналом в 1000
рублей может быть оценена в 6000 в "чековых деньгах", соответственно
уставный капитал также оценивается как минимум в 6 раз выше).
Во-вторых, именно с текущим рыночным курсом чека (реальными затратами на его покупку) сопоставлялась выгодность приобретения тех или иных акций на чековых аукционах. Вместе с тем опять необходимо сделать оговорку: установление "чековых цен" акций зависело не столько от финансового состояния предприятий, сколько от общего числа выставленных на продажу ценных бумаг.
В-третьих, именно от текущего курса чека зависела интенсивность скупки чеков самими предприятиями.
В силу этого и любая попытка оценить действительную стоимость (в статике
или в динамике) чека обречена на неудачу, если исходить из какой-то одной
методики оценки. На наш взгляд, реальную картину дает лишь учет
множественности курса чека. При этом в современных условиях попытка оценки
чека через "доходность" предприятий (даже опосредованно — через
приобретаемые акции) вряд ли будет плодотворной, и, следовательно, возможны
лишь "квазирыночные" и "имущественные" подходы:
— текущий рыночный курс в биржевом и внебиржевом обороте (наличный и
безналичный);
— рыночный в ценах момента эмиссии чеков, то есть осени 1992 г. с
соответствующей инфляционной поправкой;
— средневзвешенный курс чековых аукционов (количество номиналов акций на
один чек) как наиболее вероятный показатель истинного положения дел;
