|Советского Союза. Их удерживают фактически в качестве |
|заложников, в большинстве случаев под вымышленным |
|предлогом, будто их отъезд нанесет ущерб безопасности |
|государства. Меня тревожит, что до сих пор неизвестна |
|судьба Рауля Валленберга. Я озабочен погромами, которые в|
|эти дни обрушились на армян. |
|Я надеюсь, что лауреат Нобелевской премии Мира Михаил |
|Горбачев найдет способ положить конец антисемитизму, |
|позволит отказникам покинуть Советский Союз, сообщит нам,|
|что случилось с Валленбергом, и защитит армян". |
|В заключение я хотел бы выразить своё восхищение силой и |
|мудростью Елены Боннэр. |
Приложение 2.
А. Д. Сахаров правозащитник и антисахоровская пропаганда.
На тему об антисахаровской пропаганде можно бы сказать очень многое.
Интересно было бы проанализировать реакцию различных слоев общества на
широко проводившуюся клеветническую кампанию против Елены Георгиевны. Или -
разобраться с 2500 письмами "возмущенной общественности", хлынувшими в
Горький после известного письма академиков Дородницына, Прохорова, Скрябина
и Тихонова - "Когда теряют честь и совесть" (Известия, 3 июля 1983). В то
время достаточно было написать на конверте "Горький, Сахарову" и письмо
доставляли адресату. Никакого контроля за содержанием писем не было (я знаю
людей, пославших тогда письмо поддержки с таким минимальным адресом, и
Сахаровы это письмо получили). Вся эта корреспонденция хранится в "Архиве
А. Д. Сахарова". Любопытно было бы проанализировать содержание писем -
повторяются ли всюду одни и те же обвинения, или каждый корреспондент пишет
что-то свое? Этот материал еще ждет своего исследователя. Я хочу рассказать
о нескольких эпизодах, свидетелем которых был сам.
...73-й год. Мы тогда жили в Харькове и с Сахаровыми еще не были знакомы. В
июле-августе разразилась газетная кампания по очернительству Сахарова (и
Солженицына). Массированность огня, сам характер "дискуссии", когда
обвиняемому слова не дают сказать, у нас с друзьями вызывали только
недоверие, несмотря на высокие имена обвинителей. И ведь даже не очень
понятны причины этого недоверия. Ни одной работы Сахарова мы тогда не
читали. О его правозащитной деятельности почти ничего не знали - так, глухо
только что-то о Комитете по правам человека, но даже неясно было, что это
за Комитет. Не говоря уж о том, что и понятия такого - правозащитная
деятельность - для нас тогда не существовало. Видимо, сама оголтелость
кампании была разоблачительной.
На пляже в Судаке, где нас застало начало кампании, полуголые люди
схватывались в спорах о Сахарове и Солженицыне у газетных киосков.
Выглядело довольно дико...
* * *
Тесть моего брата - в войну был в плену, потом всю жизнь на заводе рабочим,
- прочитав как-то газетку с очередной "критикой", обратился в молодым:
"Слышь, а ваш Сахаров-то, видать враг?.." Брат мне потом рассказывал, что
даже растерялся от неожиданности- как возразить? А его жена, показывая на
первую страницу "Правды", спросила отца: "Ты вот этому веришь, тому, что
здесь написано?" "Ну, нет..." - протянул дядя Володя. "Так чего ж ты тогда
этому веришь?" - перевернула она газету на последнюю страницу, где была
заметка о Сахарове. Инцидент был исчерпан, но не всегда вопрос решался так
просто.
* * *
Очернительская кампания получила новый импульс после правого переворота в
Чили 11 сентября 1973 года. В результате переворота начались преследования
чилийских инакомыслящих, в том числе - и Пабло Неруда. Сахаров, Максимов и
Галич обратились к Пиночету с письмом в защиту известного поэта и
общественного деятеля. Это письмо и послужило поводом для новой волны
травли.
Помню напряженный спор с одним сочувствующим Сахарову физиком, из
институтских обсуждений принесшим вердикт о том, что в обращении к Пиночету
содержится оценочное суждение о его правительстве, как о приличном и
заслуживающем уважения. "Ну где ж содержится? - возражал я. - Пиночет
объявил о создании правительства возрождения и обновления. К нему и
обращаются: если Вы заявляете себя такими хорошими, то вот, обратите
внимание на произвол в отношении Пабло Неруда. Если бы Пиночет объявил себя
главарем бандитов, единственная цель которых - всех задавить и запугать
пулеметами, к нему бы не обращались, или обращались бы как-нибудь иначе.
Где ж тут оценочное суждение?". И характерный ответ: "Может формально ты и
прав, но вот Миша (зять Сахарова. - Л. Л.) сказал, что Андрей Дмитриевич
сам недоволен своим обращением..."
При чем тут Миша? Тем более, что потом выяснилось - и это неправда: ни в
своей "Автобиографии" 73-го года [1], ни в "Воспоминаниях" [2] Сахаров ни
на йоту не пожалел об обращении, а эту часть газетной кампании
характеризовал как "наигранный гнев по поводу вырванной из контекста
фразы".
* * *
Многие поддавались искушению хоть частично принять за правду
пропагандистскую ерунду просто потому, что привыкли обращаться к газетам
как к источнику информации - вот нет другого источника и все тут. Поневоле
возьмешь. что имеется. Постоянное употребление газетной отравы приводит к
тому, что капля за каплей, штришок за штришком, насаждаемый образ мыслей
накапливается в человеке, пополняя тот запас чувств и рефлексов, на котором
власти могут играть. Да что - "газетная отрава"! Из собственного опыта,
относящегося к более позднему периоду, когда я уже был не только знаком с
Сахаровыми, но и имел какое-то отношение к их судьбе, расскажу вполне
характерную историю.
Я газет вообще никогда не читал, а все новости узнавал от друзей, из
передач западного радио или из "рассеянной информации". И то в голову
набивался всякий мусор.
Так, я знал, что гады-американцы затевают в космосе страшную штуку -
Стратегическую Оборонную Инициативу, что грозит это всему миру
неисчислимыми бедами, и что мы хоть последние штаны снимем, но не
допустим... Осенью 86-го года Горбачев встречался с Рейганом в Рейкъявике и
потом по телевизору (на фоне сидящего с похоронным видом Шеварднадзе)
рассказал всему советскому народу, как они с Эдуардом Амвросиевичем готовы
были пойти на какие угодно уступки в отношении вооружений в Европе - и
тактических, и стратегических, на любые почти проверки, в общем - почти на
что угодно, но сорвалось, потому что Рейган отказался в обмен на это
прекратить разработку СОИ. Иначе говоря, отказался увязать СОИ в один пакет
с проблемой разоружений.
Выступление Горбачева произвело впечатление. И не только на меня: на
следующий день, сидя в очереди в поликлинике, я слушал громогласный рассказ
об этом выступлении одного известного в Троицке магазинного скандалиста.
Разъясняя своему несколько заторможенному товарищу, что такое СОИ, он
горячился: "А вот возьмут американцы, да как черканут по нам лучом из
космоса - и будь здоров, ничего не останется! Не веришь? Да ты почитай - об
этом Лев Толстой еще когда писал! Граф, понимаешь, а ты не веришь..." Эта
сценка с кашей из двух Толстых (оба - графы, и оба - Николаевичи) была так
забавна, что я даже описал весь эпизод в письме к Сахаровым. В последнем
письме, которое послал им в Горький: через неделю им звонил Горбачев, а еще
через две недели они уже были в Москве.
В январе 87-го, в первой декаде месяца, А.Д. дал интервью "Литературке": в
дальнейшем оно в газете так и не появилось, но поначалу публикация
планировалась и работа над согласованием текста шла вовсю (это интервью, а
также история его появления опубликованы в статье О. П. Мороза в сб. [3]).
По моей просьбе Елена Георгиевна. дала мне его почитать. Я прочел - и
ужаснулся: ответы на вопросы по поводу СОИ звучали так, будто Сахаров
собирается выдать нас американцам с головой! Написано было приблизительно
следующее: "Моя позиция по СОИ отличается как от американской, так и от
советской. Я не считаю, что СОИ будет столь эффективным средством
противоракетной обороны, каковые надежды возлагает на него американское
руководство. С другой стороны, считая проблему сокращения вооружений
приоритетной, я против принципа пакета, которого придерживается советская
сторона. Сначала надо сократить все, что можно, а по проблеме СОИ садиться
за стол переговоров отдельно. Более того: если сокращение вооружений пойдет
успешно, необходимость в СОИ отпадет сама собой".
Ничего себе! Будет СОИ эффективно или не будет - это, в конце концов, всего
лишь личное мнение Сахарова; американцы, к примеру, считают, что будет
эффективно, раз его затевают. Но остальное-то: значит, пока мы будем
разоружаться, они там в космосе будут себе все мастерить и уйдут далеко
вперед, мы их потом и при большом желании не догоним ("а они лучом как
черканут!"). Да и вообще, видно же, что мы полностью отдаемся на милость
другой стороны: имея на ходу программу СОИ, именно американцы будут решать,
успешно или неуспешно идет процесс разоружения; вполне могут решить, что
нет, недостаточно успешно...
Елена Георгиевна направила меня к А.Д: "Ему сейчас это и обсудить особенно
не с кем, пойди, поговори с ним". Трясясь от волнения, я изложил Андрею
Дмитриевичу все эти сомнения. Он выслушал меня, стал выяснять, что я знаю о
СОИ, а выяснив уровень знаний, стал объяснять, что СОИ ни в коем случае
нельзя рассматривать как наступательное оружие; что ни о каких лучах,
которыми можно "черкануть" по наземным объектам, не может быть и речи; что
даже по космическим объектам "черкануть" пока нечем - лазеры с ядерной
