двигательного снаряда...» И дальше: «...прикреплять к аэростату
герметически закрытый, оплетенный, упругий прибор для помещения
наблюдателя, который тогда будет обеспечен сжатым воздухом и может
безопасно для себя делать определения и управлять шаром». Вот ведь что
удивительно! О герметичной гондоле он писал за несколько десятков лет до
того, как Огюст Пиккар, покоритель стратосферы, впервые построил такую
гондолу. А спускаемый аппарат космического корабля, на котором возвращался
на землю Юрий Гагарин? Та же идея. Идея герметичной кабины...
Седьмого августа 1887 года Менделеев добился разрешения вместе с
пилотом и еще одним исследователем подняться на шаре для наблюдения
полного солнечного затмения. Был серый дождливый день, все небо затянуто
тучами, и шар, наполненный водородом, лениво натягивал тросы. К Менделееву
подошел его ассистент В. Е. Тищенко и сказал: «Дмитрий Иванович, у
аэростата нет подъемной силы. Я вижу, я знаю дело, лететь нельзя, уверяю
вас, нельзя».
Менделеев ответил, и в этом ответе он был весь - и как ученый, и
просто как человек: «Аэростат - это тоже физический прибор. Вы видите,
сколько людей следит за полетом как за научным опытом. Я не могу
подорвать у них веру в науку».
Вместе с пилотом Менделеев перелез через борт высокой корзины и сразу
же понял: шар не поднимет даже двоих. И он немедленно решает лететь один.
Подумать только: человек, никогда раньше не летавший на шаре, решается
лететь в одиночку!
В полете он хладнокровен, все делает «по науке», а закончив все
наблюдения, обнаруживает, что веревка, идущая от выпускного клапана,
запуталась и не позволяет открыть его. Тогда Менделеев вылезает из
корзины, взбирается по строповке и распутывает злополучную веревку...
С университетом Менделеев прощался в 1890 году, и это
были
тоскливейшие дни в его жизни. Уходил он не по своей воле - и тем тяжелее
было это прощание. Он попал на студенческую сходку, стал убеждать всех
разойтись, его не послушали, тогда он предложил студентам написать свои
требования и пообещал донести это письмо до министра просвещения. Слово
свое он сдержал и студенческую петицию вручил министру. А тот вскоре
вернул письмо, сопровождаемое запиской, в которой не оставалось места
двусмысленности: тот, кто состоит на службе его императорского величества,
«не имеет права принимать подобные бумаги». Министр, видимо, не вполне
отдавал себе отчет, к кому он обращал эти слова.
Менделеев не стал дожидаться, пока ему намекнут дважды. Он подал в
отставку. Ректор университета прошение не принял. Тогда Менделеев просто
взял и сунул в карман ректора сложенный вдвое бумажный лист.
Курс он дочитал до конца. Последнюю лекцию прочел великолепно, хотя,
наверное, это ему дорого стоило. Аудитория его в тот день была заполнена,
как никогда: прощаться с ним пришли студенты и других факультетов. Опасаясь
волнений, в аудиторию направили отряд жандармов. Увидев их в зале,
Менделеев опустился на стул и, положив свою большую голову на руки,
беззвучно заплакал...
Порох
Но это далеко не конец. Он не сдался. Он еще много работал. Он
изобретает новый, бездымный порох, который приобретает огромное значение
для военного дела и рецепт которого по преступной небрежности самого же
правительства уплывает в Америку. Менделеев предупреждал, что так может
случиться - вот так и случилось. И в 1914 году русское военное ведомство
купило у Штатов несколько тысяч тонн этого пороха. Американцы, получая
золото от вступившей в войну России, не скрывали, что это «менделеевский
порох».По существу дело обстояло так, морской министр Чихачев предложил ему
консультировать морское министерство по части разработки этого самого
пороха. Русскому флоту он был остро необходим- он требовался для точной и
дальней стрельбы с морских кораблей. Хотя Дмитрий Иванович и знал
«французский» секрет этого изделия, но перед ним стояла задача найти такой
вид, который можно было бы производить на местных материалах и в больших
количествах. Менделеев нашел состав этой, никому ранее не известной
разновидности нитроклетчатки. Он назвал ее «пироколлодием». Для его
получения использовалась клетчатка-растительный материалы, который
обрабатывались азотной кислотой. Дмитрий Иванович искренне думал, что
созданием этим он способствует прекращению войн. Поэтому заранее предложил
свое изобретение использовать в мирных целях. И, вспоминая о военной
стороне дела, замечал: «не милы мне эти все взрывные дела».
Потом он становится ученым хранителем Депо образцовых мер и весов,
ведет огромную работу по введению единой метрической системы,
самолично
определяет массу эталона фунта в граммах - с очень большой точностью - до
шестого знака после нуля, да еще воюет с бюрократами, выбивая деньги на
реконструкцию и расширение здания. Потом, видно, махнув рукой, замыслил
хитрость: организовал посещение Палаты мер и весов его императорским
высочеством и накануне его приезда велел вытащить из подвалов
всякие
ненужные приборы, ящики и разместить все прямо в коридорах, на дороге,
чтобы создать тесноту. Руководил этой работой (по воспоминаниям его
сотрудницы О. Озаровской) усердно: «Под ноги, под ноги! Чтобы переступать
надо было! Ведь не поймут, что тесно, надо, чтобы спотыкались,
тогда поймут!» И ведь блестяще добился, чего хотел! Деньги-то дали!
Вот такой он был выдумщик, увлекающийся и вместе с тем
такой
постоянный. Написал как-то, уже в старости: «Сам удивляюсь, чего
только я
не делывал на своей научной жизни». Да, талант многогранен.
Гений - тем
более...
Гений? Услышав однажды, как кто-то из его учеников
произнес это
вслух, рассердился всерьез, замахал руками и крикнул сварливо: «Какой там
гений! Трудился всю жизнь, вот и гений...» Нет, все-таки гений.
Другие заслуги
Спиритизм
Дмитрий Иванович работал над периодическим законом очень много, но это не
значит, что он забросил все остальные дела. Параллельно он участвует в
работе медиумической комиссии.На Россию надвигалось заморское диво-
спиритизм и сонм неведомых доселе медиумов. Положение оказалось столь
серьезным, что в мае 1975 года Дмитрий Иванович на заседании Физического
общества при Петербургском университете предложил создать комиссию для
рассмотрения медиумических явлений. При содействии большого специалиста по
спиритизму и автора книг на эту тему Аксакова удалось пригласить на
заседание Комиссии лучших европейских медиумов. Казалось бы, все было
предусмотрено для объективного исследования и скорейшего завершения работы
исследовательской группы. Но вот что интересно и загадочно: опыты с разными
медиумами продолжались несколько месяцев! В итоге, надо думать, после
горячих споров 21 марта 1876 года комиссия вынесла решение: «Спиритические
явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана,
а спиритическое учение есть суеверие!». К несказанному изумлению,
общественное мнение буквально восстало против категорического вердикта
науки. Менделеев был просто ошеломлен такой бурной реакцией образованной
интеллигенции, клеймившей ученых за попытки «перекрыть дорогу новому
учению». После долгих переживаний из-за незаслуженных нападок Дмитрий
Иванович вынужден был сделать поразительное признание: «Я не отрицаю, что в
спиритизме есть сюжеты для науки».
Метеоролигия
Между делом интересуется ученый и земными проблеами, в частности
метеорологией. Во-первых, очень важное для понимания круговорота атмосферы
движение воздуха в верхних ее слоях было не только абсолютно неизвестно, но
и труднодоступно для изучения. Во-вторых, движение воздушных масс вблизи
земной поверхности хотя и было доступно наблюдению, но не было доступно
пониманию, так как гидродинамика в те годы изучала идеальные жидкости.
Заниматься первой проблемой не было средств, поэтому принялся изучать
движение воздуха вблизи земной поверхности; движения, которое нельзя
познать, не зная законов сопротивления жидкости. В 1877 году Дмитрий
Иванович уезжает в командировку во Францию. Там знакомится с трудами
Кулона, Дюбуа, Бофуа и пишет книгу «О сопротивлении жидкости и о
воздухоплавании».
Мечта о море
Еще 5 октября 1891 года Дмитрий Иванович предложил проект «Мнения о
способах для поощрения мореходства и судостроения России». В нем ученый
высказывался против наступления иностранного капитала в русском
судостроении. Он предлагал финансово-коммерческие и другие меры, чтобы
способствовать развитию отечественного флота, а с его помощью- и развитию
всей промышленности России. И конечно же, огромную помощь
кораблестроителям, а потом и авиастроителям оказала фундаментальна работа,
описанная выше. В 1897 году один из друзей Дмитрия Ивановича- адмирал
Степан Осипович Макаров высказал смелую идею- достичь северного полюса, идя
напролом через арктические льды на мощном специальном судне - ледоколе.
Менделеев с восторгом поддержал идею. Стремление достичь самой северной
точки земного шара было так велико, что он не спал ночами, обдумывая
маршрут. Он подготовил и собственный проект могучего судна для продвижения
