одному депутату от города), государственным и экономическим крестьянам (по
одному депутату от провинции при трехступенчатых выборах: погост — уезд —
провинция), оседлым «инородцам» (тоже по одному депутату). Кроме того,
каждое центральное учреждение посылало в Комиссию по одному своему
представителю. Таким образом, права избирать депутатов были лишены
крепостные крестьяне, составлявшие большинство населения страны, а также
духовенство.
В итоге в Уложенную комиссию было избрано около 450 депутатов, из
коих 33% составляли выборные от дворянства, 36% — выборные от горожан,
около 20% — выборные от сельского населения, 5%—правительственные
чиновники. Если учесть, что чиновники являлись дворянами, а некоторые
города и государственные крестьяне избирали депутатами дворян, то удельный
вес дворянства в Уложенной комиссии, составлявшего 0,6% населения страны,
значительно повысится.
Депутатам предоставлялись существенные льготы и привилегии: помимо
жалованья, выдававшегося сверх получаемого на службе, депутаты до конца
дней своих освобождались от смертной казни, пыток и телесных наказаний;
имения депутатов не подлежали конфискации за исключением случаев, когда
надлежало расплатиться за долги; решение суда относительно депутатов не
приводилось в исполнение без благословения императрицы; за оскорбление
депутата взыскивался двойной штраф; депутатам вы давался особый знак с
девизом: «Блаженство каждого и всех».
Вторая особенность екатерининской комиссии состояла в новшестве,
неведомом предшествовавшим комиссиям: императрица составила «Наказ» с
изложением своих взглядов на задачи Уложенной комиссии, которыми должны
руководствоваться депутаты.
Основной текст «Наказа» включал 20 глав, поделенных на 520 статей, из
которых 245 восходят к «Духу законов» Монтескье, 106— к книге итальянского
ученого-юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях».
Императрица была глубоко убеждена, что размеры территории России
обусловили для нее единственно приемлемую форму правления в виде абсолютной
монархии: «Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только
соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством
столь великого государства... Всякое другое правление не только было бы для
России вредно, но и вконец разорительно».
Заслуживают положительной оценки статьи, предохранявшие общество от
деспотизма, произвола монарха. Учреждениям дано право обращать внимание
государя на то, «что такой-то указ противен Уложению, что он вреден, темен,
что нельзя по оному исполнять». Прогрессивное значение имели статьи,
определившие экономическую политику правительства, включавшую заботу о
строительстве новых городов, развитии торговли и промышленности и особенно
земледелия как важнейшей отрасли хозяйства.
«Наказ» предусматривал реформу судоустройства и судопроизводства.
Автор руководствовался принципом: «Гораздо лучше предупреждать
преступления, нежели наказывать». «Наказ» протестовал против норм Уложения
1649 г., предусматривавшего одинаковое наказание за умысел и действие:
«Слова не вменяются никогда во преступление, разве оные приуготовляют или
последуют Действию беззаконному». Запрещались пытки в качестве способа
судебного доказательства, содержание под стражей подозреваемого, вина
которого не доказана. «Наказ» провозглашал веротерпимость - «ибо гонения
человеческие умы раздражали».
Самым уязвимым местом «Наказа» считается решение им крестьянского
вопроса. В первоначальном варианте «Наказа», который императрица давала
читать вельможам для критики, крестьянскому вопросу было уделено больше
внимания и решался он более радикально, чем в опубликованном тексте. В
опубликованном «Наказе» императрица излагала свое отношение к крестьянскому
вопросу в духе секретного письма А.А. Вяземскому: «Надо относиться к
крестьянам так, чтобы человеколюбивыми поступками предупредить грядущую
беду» — выступления доведенных до отчаяния крепостных. Екатерина не
предлагала регламентировать повинности крестьян в пользу помещика, а всего
лишь рекомендовала помещикам, чтобы те «с большим рас смотрением
располагали свои поборы».
Третья особенность Уложенной комиссии 1767—1769 гг. состояла в
наличии наказов депутатам, составленных участниками их выборов,— в наказах
отражены сословные требования избирателей. Дворянские наказы требовали
принятия строгих мер против побегов крестьян, в них были жалобы на
обременительность рекрутской и постойной повинностей, разорявших крестьян и
тем самым наносивших ущерб благополучию помещиков.
Многие наказы содержали жалобы на мздоимство канцелярских служителей,
волокиту в правительственных учреждениях, предлагали вместо назначаемых
правительством чиновников заполнять административные должности дворянами,
избранными на уездных и провинциальных собраниях.
Важнейшая особенность городских наказов состояла в отсутствии
требований отменить крепостнический режим или заменить самодержавный строй
более демократическим: напротив, горожане претендовали на дворянские
привилегии — освобождение от телесных наказаний, предоставление права
владеть крепостными, восстановление указа, разрешавшего промышленникам
покупать крестьян к мануфактурам. Городские наказы требовали монополии
горожан на занятия торговлей и лишения или ограничения этих прав для дворян
и крестьян. Наказы горожан, как видим, не выходили за рамки существовавших
социальных и политических порядков.
Манифест о созыве Уложенной комиссии был обнародован 16 декабря 1766
г., а торжественное открытие ее состоялось через полгода, 30 июля 1767 г.
Оно сопровождалось молебном в Успенском соборе в присутствии императрицы,
после чего депутаты дали присягу «проявить чистосердечное старание в столь
великом деле».
В октябре 1768 г. Османская империя начала войну с Россией, 18
декабря маршал Уложенной комиссии А.И. Бибиков объявил о прекращении работы
Большого собрания комиссии на том основании, что начавшаяся война требовала
присутствия депутатов либо на театре военных действий, либо в учреждениях,
обслуживавших военные нужды. Депутаты Большой комиссии распускались, «до
коле от нас паки созваны будут», но, закончив войну победным миром и
подавив движение под предводительством Е.И. Пугачева, Екатерина так и не
возобновила работу Уложенной комиссии. Историки и поныне не могут ответить,
почему императрица доверила составление Уложения выборным депутатам, а не
компетентным чиновникам, как это сделал Николай 1. Такое решение Екатерины
представляется тем более странным, что она многократно подчеркивала
огромную роль законотворчества и законодательства как в личной жизни, так и
в жизни страны.
Надо отметить три позитивных результата деятельности Уложенной
комиссии. Одна из задач Уложенной комиссии, обозначенная в Манифесте 16
декабря, состояла в том, «дабы лучше нам узнать быть можно нужды и
чувствительные недостатки нашего народа». Наказы депутатам, а также прения
в Уложенной комиссии дали на этот счет достаточный материал — они выполнили
такую же роль во внутренней политике Екатерины II, какая выпала на долю
шляхетских проектов в 1730 г., ставших программой действий правительства
Анны Иоанновны.
Деятельность Уложенной комиссии способствовала распространению в
России идей французского Просвещения. Роль распространителя этих идей,
хотела того императрица или нет, выпала на долю ее «Наказа»: с 1767 по 1796
г. он издавался не менее семи раз общим тиражом до пяти тысяч экземпляров.
Указ требовал, чтобы «Наказ» читали в правительственных учреждениях наравне
с «Зерцалом правосудия» петровского времени.
Третий итог деятельности Уложенной комиссии состоял в укреплении
положения Екатерины на троне — она остро нуждалась в опровержении репутации
узурпатора престола.
Не прошло и трех месяцев после ее вступления на престол, как
возвращенный из ссылки А.П. Бестужев-Рюмин услужливо выступил с инициативой
поднесения ей титула «Матери Отечества». Постановление о поднесении
императрице титула Матери Отечества, подписанное всеми депутатами Уложенной
комиссии, имело огромное политическое значение. Это был своего рода акт
коронации императрицы, совершенный не кучкой заговорщиков, возведших ее на
трон, а представителями всех сословий страны. Эта акция подняла престиж
императрицы как внутри страны, так и за ее пределами.
II. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ПОСЛЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ
Крестьянская война провела четкую разграничительную линию в
расстановке социальных сил: в борьбе с мятежным крестьянством главную опору
самодержавию составило дворянство. Но во враждебном крестьянству лагере
оказались также купцы и промышленники. Этот факт едва ли не убедительнее
всего характеризует низкий уровень развития капиталистических отношений и
такой же низкий уровень классового сознания формировавшейся буржуазии.
Получая привилегии от феодального государства, используя ресурсы
крепостнической системы, купцы и промышленники не выступали ни против
самодержавия, ни против крепостничества. Более того, купцы и промышленники
в Уложенной комиссия, как отмечалось выше, требовали не ликвидации
дворянских привилегий и буржуазного равенства, а предоставления их им
самим.
Плоды «истинного торжества» вкусило прежде всего дворянство. Вместе с
тем правительство оценило верность старым порядкам промышленников и
верхушки купечества. Правительственная политика ближайших десятилетий была
