Нансен Фритьоф
|Профессор В.Ю. Визе |
|ФРИТЬОФ НАНСЕН |
|[pic] |
Гражданину Фритьофу Нансену.
IХ-й Всероссийский Съезд Советов, ознакомившись с вашими
благородными усилиями спасти гибнущих крестьян Поволжья, выражает
вам глубочайшую признательность от имени миллионов трудящегося
населения РСФСР. Русский народ сохранит в своей памяти имя великого
ученого, исследователя и гражданина Ф. Нансена, героически
пробивавшего путь через вечные льды мертвого Севера, но
оказавшегося бессильным преодолеть безграничную жестокость,
своекорыстие и бездушие правящих классов капиталистических стран.
Председатель IХ-го Съезда Советов - М. КАЛИНИН.
25 декабря 1921 г.
"Известия ВЦИК", 1921 г., 27 декабря, № 292 (1435).
Фритьоф Нансен родился 10 октября 1861 года в буржуазной семье. Отец его,
Балдур Нансен, был юристом и занимал должность секретаря суда. Мать,
Аделаида Нансен, была аристократического происхождения. Типичные черты
своего характера Фритьоф Нансен унаследовал скорее от матери, чем от
отца. Это была женщина очень решительная, с чисто мужской волей, умная и
энергичная. Несмотря на свое происхождение, она была чужда предрассудков
и не признавала условностей, культивировавшихся ее классом. Очень
увлекаясь спортом, Аделаида Нансен особенно любила лыжи - к ужасу всех
добропорядочных соседей, считавших, что женщина на лыжах - фигура по
меньшей мере неприличная.
Родители Ф. Нансена жили в собственной усадьбе Стуре-Фрён, находившейся
недалеко от столицы Норвегии Христианин (ныне Осло). К настоящему времени
Стуре-Фрён уже слился в одно целое с Осло. Сразу же за усадьбой
простирался лес, а в трех километрах от нее протекала речка. Детство
Фритьофа проходило, таким образом, в тесном общении с природой. В лесах
он гонялся за белками и играл в индейцев, в речке купался и ловил рыбу.
Зимой одним из наиболее излюбленных занятий мальчика был бег на лыжах.
Первые лыжи Фритьофа были неважные - переделанные из старых лыж его
сестер и вдобавок неодинаковой величины. Несколько лет ему приходилось
довольствоваться этими лыжами, пока один знакомый типографщик не подарил
ему новые, из ясеня, да еще покрытые лаком. Эти лыжи прослужили Фритьофу
десять лет, и на них он совершил свой первый большой прыжок, о котором
впоследствии рассказывал следующее:
"В прежнее время происходили большие лыжные состязания на холме
Хусебю. Мне с братом было запрещено бегать там. Но холм был виден из
нашей усадьбы и искушал нас так долго, что мы, наконец, не выдержали.
Сначала я скатился с середины холма, и дело шло отлично, но потом я
увидел, как кто-то другой из мальчиков летит с размаху с самой вершины
холма. Надо и мне! Я разбежался и, достигнув края, прыгнул - долго
летел по воздуху и затем врезался лыжами в сугроб. Лыжи в те времена
не привязывались к ногам, и вот... они остались в снегу, а я еще
описал в воздухе дугу головой вперед и воткнулся в снег по пояс. На
холме воцарилась тишина - мальчики думали, что я сломал себе шею. Но
когда они увидели, что я начинаю барахтаться в снегу, стараясь
выкарабкаться, поднялся всеобщий хохот.
Потом я участвовал в состязании на том же холме и получил приз. Но я
не принес его домой. Я был сконфужен. Дело в том, что на этом
состязании я впервые увидал лыжников из Телемаркена и понял, что я
никуда не гожусь в сравнении с ними. Они не пользовались палками и с
разбегу прыгали с края обрыва, не имея другой опоры, кроме той,
которую предлагали им их сильные мускулы и гибкое тело. Мне казалось,
что это был единственный верный способ, и я знать не хотел ни о каком
призе, пока не научусь тому же".
Окончив начальную школу, Нансен поступил в реальное училище. Оно
находилось в трех километрах от усадьбы, и это расстояние мальчику надо
было проходить ежедневно четыре раза. Но для него это были сущие пустяки.
Вернувшись из школы, он шел еще на речку купаться, а потом часами бродил
по лесу.
В школе Фритьоф особенно полюбил естественные науки, выказывая также
недюжинные способности по математике. Все же учителя оставались не очень
довольны его учением. По их мнению, юноша был "непостоянен и не делал тех
успехов, каких можно было бы ожидать от него".
Любознателен был маленький Фритьоф необычайно и своими бесконечными
"почему" и "отчего" надоедал всем окружающим. "Он спрашивал так много,
что от этого можно было с ума сойти", - вспоминал впоследствии один из
друзей детства Нансена.
Лучшим воспоминанием ранней юности у Нансена остались его скитания по
Нурмаркену - большой лесистой области, расположенной к северу от
Христианин. В настоящее время Нурмаркен является излюбленным местом, где
молодежь из Осло и летом и зимой занимается спортом. Но тогда здесь была
настоящая лесная глушь, где властвовали тишина и уединение. В каюте
Нансена на "Фраме" висела картина норвежского художника Е. Петерсена
"Сосновый бор". Нансен часто любовался этой картиной и записал тогда в
свой дневник:
"Ты, суровый сосновый лес, единственный поверенный моего детства, от
тебя я научился понимать глубочайшие звуки природы, их дикость, их
меланхолию! Ты дал тон всей моей жизни. Один в глубине леса, возле
тлеющих угольев моего костра, на краю безмолвного мрачного лесного
болота, под хмурым ночным небом... Как я бывал счастлив тогда,
наслаждаясь великой гармонией природы!" (Запись 27 марта 1894 г. (см.
стр. 247- 248). - Ред.)
В первый раз Нансен познакомился с Нурмаркеном, когда ему было десять
лет. Уже давно манили его эти далекие леса, но он все не решался
отпроситься у родителей, опасаясь, что его не пустят. Однако соблазн был
слишком велик, и в один прекрасный день Фритьоф и его брат улизнули из
дому без спросу. Вернулись мальчики только поздно вечером. "Еще издали мы
заметили, что наши домашние все на ногах, - вспоминает Нансен свое первое
бродяжничество. - Ну, теперь попадет нам! Но, к нашему удивлению, мать
только как-то странно промолвила: "Вот удивительные дети". И мы легли
спать со стертыми ногами, но без брани".
Позже прогулки стали более продолжительными, и юные бродяги забирались
все дальше вглубь Нурмаркена. "Там была свобода, и мы вели жизнь
настоящих дикарей, - пишет Нансен. - Ни отца, ни матери, которые
заставляли бы нас ложиться во-время спать, звали к обеду или ужину. Мы
были сами себе хозяевами, ночи были светлые и долгие, и наш сон коротким.
Около полуночи мы забирались в лесную хижину и опали там несколько часов,
растянувшись на лавке. А уже задолго до восхода солнца мы опять ловили
форелей в реке. Когда я подрос еще, мне случалось по неделям проводить в
лесу одному. Мне нравилось вести жизнь Робинзона".
В зимнее время Нансен на лыжах охотился за зайцами, а затем стал
забираться и в горы, где стрелял куропаток. Уже в юности он был
выдающимся спортсменом. Вначале он уделял внимание главным образом
конькобежному спорту, в котором уже семнадцати лет завоевал первенство
Норвегии; позже он побил в скоростном беге мировой рекорд. Все же лыжи
приходились Нансену больше по душе, и коньки он понемногу забросил. В
1877 году в Норвегии был основан "Лыжный клуб Христианин", деятельным
членом которого Нансен состоял в течение сорока девяти лет. На
происходивших в Норвегии состязаниях Нансен по длительным лыжным пробегам
выходил на первое место двенадцать раз подряд.
Когда Нансен в 1880 году окончил реальное училище, он долго колебался,
какую ему избрать специальность. Чрезвычайно привлекали его физика и
математика, но в конце концов он остановил свой выбор на зоологии. Ему
казалось, что эта специальность даст возможность лучше устроить жизнь по
своему вкусу, даст "больше удовольствий, больше случаев охотиться и
вообще быть в общении с природой". Позже, по возвращении из своей
трехлетней полярной экспедиции, когда Нансен окончательно сложился как
океанограф, он не раз сожалел, что не специализировался по физике и
математике.
Будучи на втором курсе университета, Нансен получил от профессора
Коллетта предложение принять участие в плавании зверобойного судна в
Ледовитый океан. Во время этого рейса Нансен должен был собирать материал
по морскому зверю, а также производить наблюдения над состоянием льдов и
погодой. Это предложение пришлось молодому студенту как нельзя более по
душе, и 11 марта 1882 года Нансен покинул Норвегию на зверобойном судне
"Викинг", направлявшемся в Гренландское море. В этот день окончательно
решилась судьба Нансена - будущего великого полярного исследователя.
Плавание на "Викинге" продолжалось четыре с половиной месяца, причем
целый месяц ушел на дрейф около восточных берегов Гренландии. Это
плавание, описанное Нансеном на склоне лет, через сорок три года после
экспедиции, в книге "Среди тюленей и белых медведей" доставило в молодом
студенте неизгладимое впечатление. Арктика приковала его своей дикой,
нетронутой красотой и многочисленными неразрешенными загадками.
Книга Ф Нансена "Среди тюленей и белых медведей" (1924) на русском языке
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
