диктатора, стал действовать напрямик, открытым путем: он тотчас взялся за
оружие, собрал около себя и привел в движение расстроенные остатки
приверженцев Мария, которым удалось спастись от преследования Суллы.
Товарищ Лепида по должности, Катул, к которому присоединялась
благонамеренная и здравомыслящая часть сената и народа, пользовался
особенным уважением за свое благоразумие и справедливость и был тогда одним
из наиболее значительных людей в Риме, однако он, видимо, имел склонность
скорее к государственной деятельности, чем к военному искусству. В силу
такого стечения обстоятельств пришлось обратиться к Помпею. Последний не
колебался, к какой стороне ему примкнуть, - он присоединился к лучшим
гражданам и тотчас же был назначен главнокомандующим в войне против Лепида,
который уже подчинил себе большую часть Италии и с помощью войска Брута
завладел Галлией по эту сторону Альп.
В 77 г. Помпей был отправлен против Лепида на север Италии и осадил
Мутину. Начав борьбу, Помпеи повсюду легко одолел своих врагов, и только у
Мутины в Галлии ему пришлось стоять долгое время, осаждая Брута. Между тем
Лепид устремился на Рим, и, расположившись лагерем под его стенами,
требовал себе вторичного консульства, устрашая жителей своим многочисленным
войском. Письмо Помпея с сообщением об успешном и бескровном окончании
войны рассеяло все страхи. Ибо Брут то ли сдался вместе с войском, то ли
войско, изменив ему, своему полководцу, покинуло его. Бруту пришлось
отдаться и руки Помпея; получив в провожатые несколько всадников, ни
удалился и какой-то городок на реке Паде, где на следующий день был убит
подосланным Помпеем Геминием. Этот поступок Помпея навлек на него множество
упреков.
«Лепид между тем тотчас бежал из Италии и переправился в Сардинию.
Там он занемог и умер, совершенно упав духом, но не из-за крушения своего
предприятия, как сообщают некоторые, а потому что ему случайно попалось
письмо, из которого он узнал о неверности своей жены» [2, с. 292].
Не распуская армии, с которой воевал против Лепида, Помпей
ожидал полномочий для отправки в Испанию, против Сертория. «В это
время Серторий, полководец, вовсе не похожий на Лепида, .-овладел Испанией
и внушал римлянам ужас, так как к нему, словно к последнему очагу
воспаления, стеклись все дурные соки гражданских войн.»[2, с. 292] Но так
как он еще не исправлял ни одной из гражданских должностей, то сенат
медлил назначением и уступил только вынужденный необходимостью. Помпеи,
у которого войско было наготове, добивался, чтобы его отправили на помощь
Метеллу. Несмотря ни на приказание Катула, Помпеи не распускал своего
войск, но под разными предлогами все время держал его под оружием около
Рима, до тех пор пока, по предложению Луция Филиппа, ему не предоставили
должности главнокомандующего в войне с Серторием. Получив наместничество в
восточной Испании - в Западной Испании в это время стоял с войском Метелл,
- Помпей летом 77 г. перешел Альпы и осенью уже стоял на левом
берегу Эбро. По прибытии в Испанию Помпей возбудил у многих новые надежды.
Некоторые племена, еще непрочно связанные с Серторием, пришли в движение и
стали переходить на сторону Помпея. Серторий же презрительно отзывался о
Помпее: так, например, он в шутку говорил, что ему было бы не нужно другого
оружия, кроме розги и плетки, против этого мальчишки, если бы он не боялся
той старухи (он имел в виду Метелла). На самом же деле он весьма
остерегался Помпея и из страха перед ним стал нести воину с большей
осторожностью, чем прежде. А Метелл, вопреки воем ожиданиям, целиком
предался распутной жизни и удовольствиям, прав его внезапно переменился, он
сделался тщеславным и расточительным, и это обстоятельство лишь увеличивало
громкую известность Помпея, принося ему расположение сограждан, так как он
стремился показать простоту своего образа жизни, что, конечно, ни стоило
ему больших усилий. Ведь по своей натуре Помпеи отличался умеренностью и
уменьем сдерживать свои желания.
«Среди различных событий и превратностей войны особенно огорчило
Помпея взятие Серторием Лаврона. В уверенности, что он окружил Сертория,
Помпеи даже хвастался этим, но вдруг оказалось, что он сам окружен врагами.
Не смея двинуться, он вынужден был наблюдать, как враги в его присутствии
сожгли город дотла. Однако Помпеи разгромил у Валентии Геренния и Перперну
- полководцев, бежавших к Серторию и командовавших у него войсками, и
перебил при этом свыше десяти тысяч человек» [1, с. 247].
В 75 г. Метелл двинулся в восточную Испанию для соединения с
Помпем; тем временем Серторий два раза разбил Помпея, и лишь благодаря
Афранию - в первый раз, Метеллу - во второй, римляне не проиграли дела.
Плутарх это описал следующим образом: «Гордый своим успехом и
окрыленный великими надеждами, Помпей двинулся против самого Сертория,
чтобы не делить с Метеллом славу победы. На реке Сукроне, когда день уже
клонился к вечеру, войска вступили в сражение, причем оба полководца
опасались прихода Метелла, так как Помпей хотел сражаться один, а Серторий
– только с одним противником. Исход битвы оказался, однако, неопределенным,
так как с обеих сторон победу одержало одно крыло. Но из двух полководцев
больше славы заслужил Серторий, так как он обратил в бегство стоявшее
против него крыло вражеского войска. Что касается Помпея, который сражался
верхом, то на него бросился вражеский пехотинец огромного роста. Они
сошлись друг с другом в рукопашной схватке, причем ударом меча каждый
поразил другого в руку, но результат был различен: Помпеи был только ранен,
а своему противнику отрубил руку напрочь. Затем еще несколько вражеских
воинов бросилось на Помпея, римляне обратились в бегство, но самому Помпею
все-таки удалось вопреки ожиданию ускользнуть, бросив врагам коня,
украшенного золотой уздечкой и драгоценной сбруей. Враги начали делить
добычу и, споря из-за нее, упустили Помпея. С наступлением следующего дня
оба полководца снова построили войска в боевой порядок, чтобы довершить
дело, по после прибытия Метелла Серторий отступил, приказав своему войску
рассеяться. Так обычно войско его расходилось, а затем люди собирались
вновь. Поэтому нередко Серторию случалось блуждать одному, но нередко,
подобно внезапно вздувшемуся горному потоку, он устремлялся на врагов во
главе стопятидесятитысячного войска.
После битвы Помней двинулся навстречу Метеллу и, когда они находились
поблизости друг от друга, приказал ликторам опустить связки прутьев в знак
уважения к Метеллу как к человеку, облеченному более высоким званием.
Метелл, однако, отклонил эту честь и, хотя занимал прежде должность консула
и по возрасту был гораздо старше, во всем проявлял по отношению к своему
молодому товарищу дружелюбие и предупредительность, не требуя для себя
никаких преимуществ, за исключением лишь того, что во время совместной
стоянки лагерем пароль обоим войскам давал Метелл. Однако большей частью
они стояли по отдельности, так как хитрый враг, стремительно передвигаясь и
завязывая бой то в одном, то в другом месте, всегда ухитрялся разъединить
их и отдалить друг от друга. В конце концов Серторий вытеснил обоих
полководцев из подвластной ему Испании: он перерезал пути подвоза
продовольствия, опустошал страну и господствовал на море, и из-за
недостатка съестных припасов они вынуждены были отступить в другие
провинции.» [2, с. 294].
В 74 и 73 г. борьба продолжалась на р. Эбро с переменным успехом. В
72 г. Серторий был предательски умерщвлен своими друзьями. Самый главный из
них - Перперна - пытался продолжать дело Сертория. У Перперны были те же
самые силы и средства, но не хватало способностей и разума для столь же
успешного их применения. Помпеи тотчас выступил против него и, заметив
нерешительность Перперны, выслал вперед десять когорт и качестве приманки,
приказав им рассеяться по равнине. Лишь только Перперна напал на них и стал
преследовать, Помпеи явился со всем своим войском и в завязавшемся сражении
разбил врага наголову. Сам Перперна был взят в плен и приведен к Помпею,
который велел его казнить.
Большинство испанских городов открыли свои ворота Помпей Испанская
война не дала Помпей новых лавров; он играл в ней второстепенную роль и
не проявил прежней решительности и быстроты.
После этого Помней остался и Испании еще на некоторое время, чтобы
успокоить наиболее сильные волнения. Наведя порядок и прекратив смуты, он
переправил свое войско в Италию, как раз в самый разгар войны с рабами.
Поэтому главнокомандующий Красс поспешил с безумной смелостью дать сраженье
рабам; счастье сопутствовало Крассу в этой битве, и он уничтожил двенадцать
тысяч триста вражеских воинов. Однако судьба сделала Помпея в какой-то
степени участником и этой победы, так как пять тысяч беглецов с поля
сражения попали в его руки. Казнив всех пленников, Помпеи поспешно написал
сенату, что Красе разбил гладиаторов в открытом бою, а он, Помпей, вырвал
войну с корнем. Из расположения к Помпею римляне благосклонно выслушивали и
повторяли эти слова, и никто даже в шутку не осмеливался утверждать, что
победы над Серторием в Испании принадлежат кому-нибудь другому, а не
являются всецело делом Помпея. Однако столь великое уважение и надежды,
возлагавшиеся на Помпея, в какой-то мере соединялись с подозрениями и
страхом, что он не распустит своего войска, а тотчас с помощью вооруженной
силы станет на путь единовластия и пойдет но стопам Суллы. Поэтому было
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
