когда она была еще девушкой. У этой молодой женщины, кроме юности и
красоты, было много и других достоинств. Действительно, она получила
прекрасное образование, знала музыку и геометрию и привыкла с пользой для
себя слушать рассуждения философов. Эти ее качества соединялись с
характером, лишенным несносного тщеславия — недостатка, который у молодых
женщин вызывается занятием науками. Происхождение и доброе имя ее отца были
безупречны. Тем не менее брак не встретил одобрения из-за больший разницы в
возрасте жениха и невесты: ведь по годам Корнелии скорее подходило быть
женой сына Помпея. Более проницательные люди полагали, что Помпеи
пренебрегает интересами государства: находясь в затруднительном положении,
государство избрало его своим врачом и всецело доверилось ему одному, а он
в это время увенчивает себя венками и справляет свадебные торжества, меж
тем как ему следовало бы считать несчастьем это свое консульство, ибо,
конечно, оно не было бы предоставлено ему вопреки установившимся обычаям,
если бы в отечестве все обстояло благополучно.
Помпей допустил чтобы на 51 г. были избраны в консулы два члена
сенатской парии. Когда в 50 г. Цезарь потребовал себе консульства,
Помпей открыто восстал против этого требования, ссылаясь на закон,
запрещавший соединять магистратуру с промагистратурой, и предложил
Цезарю сложить с себя управление Галлией и распустить легионы. В ответ на
это Цезарь подкупил Куриона, сторонника оптиматов, через него предложил
Помпей распустить свои войска и отказаться от наместничества в Испании.
Помпей отвечал уклончиво; Kypион предложил сенату решить вопрос
категорически; большинство сената приняло предложение, которое было
одобрено и народом. Оптиматам и Помпей оставалось только объявить войну
Цезарю; Помпей получил полномочия производить набор войска. Не смотря
на тактичное и осторожное, скорее примирительно поведете Цезаря,
противоположная партия действовала с необдуманною горячностью, ведя
дело к неминуемой войне. Когда в начале 49 г. пришло письмо Цезаря, с
предложением мира, предложение это было резко отвергнуто: Цезарю
приказано было к определенному сроку распустить войска, под угрозой
поступить с ним как с врагом отечества. Тогда же Помпей был назначен
главнокомандующим всех сухопутных и морских сил, с неограниченной
военной властью и с правом свободно распоряжаться казной. Между тем пришло
сообщение, что Цезарь занял Аримин, большой город в Италии, и со всем
войском идет прямо на Рим. Последнее известие, однако, было ложным. Ибо
Цезарь шел, ведя за собой не больше трехсот всадников и пяти тысяч
пехотинцев. Он не стал дожидаться подхода остальных сил, стоявших за
Альпами, так как предпочитал напасть на врага врасплох, когда тот находится
в замешательстве, чем дать ему время подготовиться к войне. Подойдя к реке
Рубикону, по которой проходила граница его провинции, Цезарь, остановился и
молчании и нерешительности, взвешивая, насколько велик риск его отважного
предприятия. Наконец, подобно тем, кто бросается с кручи в зияющую
пропасть, он откинул рассуждения, зажмурил глаза перед опасностью и, громко
сказав по-гречески окружающим; «Пусть будет брошен жребий»,— стал
переводить войско через реку.
Лишь только распространились первые слухи об этом событии, в Риме
воцарилось беспокойство, страх и смятение, какого не бывало никогда раньше.
Сенат тотчас с величайшей поспешностью собрался к Помпею, явились и высшие
должностные лица. Тулл спросил Помпея, где его войско и насколько оно
многочисленно. После некоторого промедления Помпеи неуверенно ответил, что
легионы, пришедшие от Цезаря, находятся в готовности, а кроме того, он
предполагает быстро снести воедино набранные прежде тридцать тысяч человек.
Тогда Тулл вскричал: «Ты обманул нас, Помпей!» — и предложил послать послов
к Цезарю. Некто Фавоний, вообще человек незлобивый, но уверенный, что своей
упрямой надменностью он подражает благородному прямодушию Катона, предложил
Помпею топнуть ногой и вывести из-под земли обещанные легионы. Помпеи
спокойно вынес эту бестактную издевку. Когда же Катон стал напоминать ему о
том, что еще вначале говорил о Цезаре, Помпеи ответил, что предсказания
Катона оказались более верными, а он, Помпеи, действовал более дружелюбно,
чем следовало.
Под командою Цезаря собралось 11 легионов, 5000 конницы и флот
из 500 кораблей. Завоевав Испанию, где стояли Помпеевы легионы, Цезарь
зимой 49 - 48 г. приступил к переправе войска в Грецию. Часть
войска переправилась удачно, но легат Помпей, Бибул, сжег корабли, на
которых должна была переехать другая; в то же время Помпей стеснил
Цезаря при Диррахии. Цезарь удалился в Фессалию, куда последовал за
ним и Помпей
Неизвестно, чем кончилась бы кампания, если бы Помпей
действовал по собственному плану и не был стесняем вмешательством
нетерпеливых оптиматов, которые увлекали его к решительному шагу. По
настоянию оптиматов, Помпей, в августе 48 г., вынужден был вступить в битву
с Цезарем, при Фарсале; не смотря на значительный перевес его войска над
войском Цезаря, сражение было им проиграно. Помпей упал духом, покинул
войско и отправился на восток, чтобы там искать помощи. Прибыв в Лесбос,
он взял на корабль свою жену Корнелию и младшего сына Секста и поплыл к
Кипру, где был снабжен деньгами, а оттуда направился к Египту, в расчете
на помощь египетского царя.
Таким образом, верх одержало предложение отправиться в Египет, и
Помпеи с женой отплыл с Кипра на селевкийской триере; остальные спутники
плыли вместе с ним частью на боевых, частью па грузовых кораблях. Море
удилось пересечь беспрепятственно. Узнав затем, что Птолемей стоит с
войском у Пелусия и ведет войну против своей сестры, Помпеи двинулся туда,
отправив вперед посланца объявить царю о своем прибытии и просить о помощи.
Птолемей был еще очень молод. Потин, управлявший всеми делами, собрал совет
самых влиятельных людей (их влияние зависело исключительно от его
произвола) и велел каждому высказать свое мнение. Возмутительно было, что о
Помпее Магне совет держали евнух Потин, хиосец Теодот — нанятый за плату
учитель риторики, и египтянин Ахилла. Эти советники были самыми главными
среди спальников и воспитателей царя. И решения такого-то совета должен был
ожидать, стоя на якоре в открытом море вдали от берега, Помпеи, который
считал ниже своего достоинства быть обязанным своим спасением Цезарю!
Советники разошлись во мнениях: одни предлагали отправить Помпея
восвояси, другие же—пригласить и принять. Теодот, однако, желая показать
свою проницательность и красноречие, высказал мысль, что оба предложения
представляют опасность: ведь, приняв Помпея, сказал он, мы сделаем Цезаря
врагом, а Помпея своим владыкой; в случае же отказа Помпеи, конечно,
поставит нам в вину свое изгнание, а Цезарь—необходимость преследовать
Помпея. Поэтому наилучшим выходом и:» положения было бы пригласить Помпея и
затем убить его. В самом деле, этим мы окажем и Цезарю великую услугу, и
Помпея нам уже не придется опасаться. «Мертвец не кусается»,— с улыбкой
закончил он.
«Советники одобрили этот коварный замысел, возложив осуществление его на
Ахиллу. Последний, взяв с собой некоего Септимия, ранее служившего военным
трибуном у Помпея, Сальвия, который был у него центурионом, и трех или
четырех слуг, вышел из гавани и направился к кораблю Помпея, На борту
корабля находились в этот миг знатнейшие из спутников Помпея, чтобы
наблюдать происходящее. Когда они заметили, что прием не по отличается
царственной пышностью и новее не соответствует ожиданиям Теофана, так как
всего только несколько человек на одной рыбачьей лодке плывут навстречу
кораблю, им показалось подозрительным это неуважение и они стали советовать
Помпею немедленно выйти в море, пока они находятся еще вне обстрела. Между
тем лодка приблизились, Септимий встал первым и, обратившись к Помпею по-
латыни, назвал его императором. Ахилла же приветствовал его по-гречески и
пригласил сойти в лодку, так как, дескать, здесь очень мелко и из-за
песчаных отмелей проплыть на триере невозможно. В это время спутники Помпея
заметили несколько царских кораблей, на борт которых поднимались воины;
берег был занят пехотинцами. Поэтому спастись бегством, даже если бы Помпеи
переменил свое решение, казалось немыслимым, а к тому же выказать недоверие
означало бы дать убийцам оправдание в их преступлении. Итак, простившись с
Корнелией, которая заранее оплакивала его кончину, Помпеи приказал двоим
центурионам, вольноотпущеннику Филиппу и рабу по имени Скиф спуститься н
лодку. И когда Ахилла уже протянул ему с лодки руку, он повернулся к жене и
сыну и произнес ямбы Софокла:
Когда к тирану в дом войдет свободный муж,
Он в тот же самый миг становится рабом.
Это были последние слова, с которыми Помпей обратился к близким,
затем он вошел в лодку. Корабль находился на значительном расстоянии от
берега, и так как никто из спутников не сказал ему ни единого дружеского
слова, то Помпеи, посмотрев на Септимия, промолвил: «Если я не ошибаюсь, то
узнаю моего старого соратника». Тот кивнул только головой в знак согласия,
но ничего не ответил и видом своим не показал дружеского расположения.
Затем последовало долгое молчание, в течение которого Помпеи читал
маленький свиток с написанной им по-гречески речью к Птолемею. Когда Помпеи
стал приближаться к берегу, Корнелия с друзьями в сильном волнении
наблюдала с корабля за тем, что произойдет, и начала уже собираться с
духом, видя, что к месту высадки стекается множество придворных, как будто
для почетной встречи. Но в тот момент, когда Помпеи оперся на руку Филиппа,
чтобы легче было подняться, Семптий сзади пронзил его мечом, а затем
вытащили свои мечи Сальвий и Ахилла. Помпей обеими руками натянул па лицо
тогу, не сказав и не сделав ничего не соответствующего его достоинству; он
издал только стон и мужественно принял удары. Помпей скончался пятидесяти
девяти лет, назавтра после дня своего рождения» [2, с. 354].
Немного спустя Цезарь прибыл в Египет — страну, запятнавшую себя таким
неслыханным злодеянием. Он отвернулся как от убийцы от того, кто принес ему
голову Помпея, и, взяв кольцо Помпея, заплакал. На печатке был вырезан лев,
держащий меч. Ахиллу и Потина Цезарь приказал казнить. Сам царь был разбит
в сражении и утонул в реке. Софисту же Теодоту удалось ускользнуть от
наказания, назначенного ему Цезарем, так как он бежал из Египта и скитался;
ведя жалкую жизнь и презираемый всеми. Когда Марк Брут после убийства
Цезаря завладел Азией, он отыскал там Теодота и приказал подвергнуть его
мучительной казни.
Останки Помпея были переданы Корнелии, которая похоронила их в Альбанском
имении.
Тело его, оставленное на берегу, было похоронено солдатами, а
голова торжественно сожжена Цезарем и пепел ее с почестями предан земли.
Список используемой литературы
1. История древнего Рима: учебн. для вузов/ Под ред. В. И. Кузищина. –
М.: Высш. шк., 1994. – 366 с.:ил.
2. Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2 т. - М.: Правда, 1987.– 604
с.
Заключение
В данной работе мы рассмотрели жизнь великого полководца – Гнея
Помпея Магна. Из вышеописанного можно вкратце описать портрет Помпея.
Особенность состоит в том, что, Помпей достиг могущества и
прославился исключительно законными путями, по собственному почину оказав
много важных услуг Сулле, когда тот освобождал Италию от тиранов.
Во-вторых, Помпеи и при жизни Суллы постоянно воздавал диктатору
подобающие почести, и после его кончины, вопреки противодействию Лепида,
позаботился о погребении умершего и даже выдал свою дочь замуж за сына
Суллы Фавста.
Несправедливости, допускавшиеся Помпеем в государственных делах и
судах, вызывались родственными связями. Действительно, Помпею приходилось
быть соучастником большинства неблаговидных поступков Цезаря и Сципиона,
каждый из которых был его тестем. Много вреда причинил Помпеи римлянам,
уступая друзьям или по неведению.
Участь Помпея оказалась совершенно неожиданной для римлян. Помпей не
считал себя обязанным соблюдать им же самим установленные законы, чтобы
показать друзьям свое могущество.
Еще одно достоинство Помпея – милостивое отношение к врага,.
достаточно вспомнить эпизод с пиратами. Помпей не только поселил пиратов в
городах, изменив свое ремесло, перешли к новому образу жизни, но и сделал
своим союзником побежденного царя Тиграна, - которого мог бы провести
пленником в своей триумфальной процессии, - заявив, что вечность для него
ценнее одного дня.
Своему величию Помпей обязан самому себе, но ради блага отечества он
отказался от такого могущества и славы, какой никто не обладал ни прежде,
ни после него, за исключением Александра.
Но не смотря ни на что Помпей совершил несколько коварных ошибок.
Помпеи в страхе бежал из Рима, едва только Цезарь с пятью тысячами
тремястами человек захватил единственный город Италии: он либо малодушно
отступил перед малочисленным противником, либо ошибочно счел врагов
значительно сильнее. Кроме того, Помпей отправился в путь с женой и детьми,
а семьи остальных граждан оставил беззащитными, между тем как ему следовало
бы или победить, сражаясь за родину, или же принять мирные предложения
сильнейшего противника, тем более что тот был его согражданином и
свойственником. А в результате как раз тому человеку, которому он считал
опасным продлить срок командования или предоставить консульство, он дал
возможность захватить Рим и объявить Метеллу, что он считает его самого и
всех остальных своими пленниками.
Цезарь, когда был слабее, ускользал от Помпея, чтобы не потерпеть
пораженья, а лишь только стал сильнее, то заставил его в одном сухопутном
сраженье рискнуть всем, что было в его руках, и сразу завладел богатствами,
продовольствием и господством на море, если бы все это по-прежнему
оставалось в руках врага, то последний мог бы покончить с Цезарем без
всякий битвы. То, что при этом приводят в качестве наилучшего оправдания,
служит самым сильным упреком опытному полководцу.
Действительно, для молодого полководца (к тому же еще смущенного
криком и шумом своих воинов и недостаточно сильного, чтобы противостоять их
требованиям) было бы естественно и простительно отказаться от своих самых
надежных расчетов. Но кто может найти извинение тому, что Помпеи Маги, чей
лагерь римляне называли отечеством, а палатку - сенатом, считая
отступниками и предателями тех, кто вершил государственными делами в Риме,
о котором было известно, что он никогда не подчинялся никакому начальнику,
но все свои походы с великий славой проделал главнокомандующим, - кто
найдет извинение тому, повторяю я, что такой человек из-за пустяков, из-за
шуток Фавония и Домиция, из-за того, чтобы его не называли Агамемноном,
ринулся в опасное сраженье, рискуя верховной властью и свободой? Если он
принимал в расчет славу и позор лишь одного дня, он должен был бы сразу
начать сопротивление врагу и защитить Рим, а, выдавая свое бегство за
Фемистоклову военную хитрость, не должен был впоследствии считать позорным
промедление перед битвой в Фессалии. Напротив, господствуя на море, Помпей
имел возможность выбрать множество других равнин, тысячи городов; наконец,
в его распоряжении был бы весь мир, если бы он только захотел подражать
Фабию Максиму, Марию, Лукуллу и даже самому Агесилаю.
И в итоге Помпея, который допускал ошибки по вине других, порицали те
самые люди, которые побуждали его их совершать.
Список используемой литературы
1. Всемирная история: эллинистический период: в 20 т. – Мн.: Литература,
1997. – Т. 4. – 630 с.
2. . История древнего Рима: учебн. для вузов/ Под ред. В. И. Кузищина. –
М.: Высш. шк., 1994. – 366 с.:ил.
3. Немировский А. И. История раннего мира и Италии. – Воронеж, 1962. –
247 с.
4. Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима. - Воронеж, 1964.
– 315 с.
5. Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2 т. - М.: Правда, 1987. – Т. 2. –
604 с.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
