"Похвалим же и мы, по силе нашей,/ ...Великого государя нашей земли Владимира./ Ты же с бабкою своею Ольгой,/ Принеся Крест из нового Иерусалима,/ Константина града,/ По всей земле его поставив,/ Утвердил веру...
Дом Божий великий Его святой Премудрости создал/ На святость и освящение граду твоему.../ Ты предал людей своих и город/ Святой, Всеславной, Скорой в помощи/ Христианам/ Святой Богородице./ Ей же и церковь на великих вратах возвел/ Во имя первого Господня праздника / Святого Благовещения./ Пусть целование, что дарит архангел Деве,/ Будет граду тому:/ ..."Радуйся, благоверный град, Господь с тобою!"
Богородичная
церковь обращает внимание на то, что через сердца подвижников нестяжательного,
святого православия, из известных равноапостольного князя
мученика НиколаяАскольда, св. Антония и Феодосия КиевоПечерских, Нила Сорского,
Паисия Величковского, Серафима Саровского, Оптинских старцев, Иоанна
Кронштадтского, Иннокентия Балтского, патриарха св.Тихона, старца Захарии,
Феодосия Северокавказского, Евфросиньи Почаевской, владыки Серафима (Поздеева),
патриарха Истинно Православной (Катакомбной) Церкви (тайного преемника
патриарха св.Тихона)..., Русь приобщалась к духовному миру, святой любви и
евангельской правде.
Богородичная
церковь также особое внимание обращает на имена знаменитых богословов,
гимнографов и песнопевцев, которые в веках запечатлели славу Божией Матери,
составив сокровище богородичных молитв и канонов. Ее славили св. Иоанн
Дамаскин (+780г.), св. Феофан Начертанный, митрополит Никейский (IХ век) и св.
Иаков Иерусалимский, св. Константинопольские патриархи Анатолий (V век), Герман
(VIII век) и Сергий, св. епископ Косьма Маиумский (+776г.) и св. Георгий
Никомидийский,
св. архиепископ Андрей Критский и множество других.
Христианство разработало церковную сокровищницу учения о Богоматери, о Ее служении Господу и человечеству.
Профессор, богослов XX века В.Н. Лосский в одном из своих трудов по православному догматическому богословию, размышляя над величием Богоматери, запечатленном в церковном предании, писал:
"Одно
из Богородичных песнопений Восточной церкви восхваляет Божию Матерь как
человеческую личность, достигшую полноты Божественного бытия: "Всемирную
славу, от человек прозябшую и Владыку рождшую, небесную дверь, воспоим Марию
Деву, бесплотных песнь и верным укрепление. (В тексте слав.: удобрение ред.)
Сия
бо явися небо и храм Божества. Сия преграждение вражды разрушивши, мир введе и
Царствие отверзе. Сию бо имуще веры утверждение, Поборника имамы из Нея
рождшагося Господа. Дерзайте убо, дерзайте, людие Божии, ибо Той победит враги
яко всесилен" (Догматик 1го гласа).
Тайна Церкви запечатлена в двух этих совершенных
личностях: Божественной Личности Христа и человеческой личности Матери Божией.
...И потому святой Иоанн Дамаскин мог сказать: "Наименование
"Богородица" содержит всю историю Божественного домостроительства в
мире" (В. Н. Лосский "Очерк мистического богословия Восточной церкви.
Догматическое богословие",
М., Центр "СЭИ", 1991, с.148, 260).
Святитель Иоанн Шанхайский, представитель русского православного зарубежья, также уделяя большое внимание учению о Богоматери, отмечал, что:
"…православная церковь, содержащая истинную веру, учит о Богородице то, что Священное Писание и Священное Предание сообщили о Ней, и ежедневно прославляет Ее в своих храмах, прося у Нее помощи и защиты. Зная, что Ей приятны лишь те восхваления, которые соответствуют Ее действительной славе, святые Отцы и песнописцы у Ней Самой и Ее Сына молили вразумить их как воспевать Ее: "Огради помышления моя, Христе мой, ибо чистую Матерь Твою воспети дерзаю" (икос Успения).
Представители современного богородичного движения в
учении о своих истоках, как мы увидим ниже, придают большое значение как библейским
откровениям,
на основе которых формировалось все христианское учение, так и дальнейшим
откровениям, вошедшим в св. Предание. Это вопервых. Вовторых, существуюет
различные взгляды на развитие догматических учений. Богословы богородичной
ветви обращаются для интерпретации этих двух положений к суждениям богословов
вселенского православия. В частности, иеромонах
о. Илларион (Алфееев) (ныне епископ Венский Московский патриархат), обращается
к духовному наследию св. Григория Богослова (IV в.), размышляя о том, как тайна
Троицы раскрывалась в истории. Григорий Богослов выдвигает идею постепенного
развития церковной догматики, которое происходит благодаря тому, что он называл
"прибавлениями" т.е. благодаря постепенному уточнению и обогащению
богословского языка. Уже в ветхозаветные времена Бог открывался человечеству,
однако ключевым моментом откровения было единство Божества, которое
утверждалось в противовес языческому многобожию; поэтому субъектом откровения
был Бог Отец. Новый Завет открыл человечеству Сына, а "нынешний"
период является эрой действия Духа Святого, когда догматические истины получают
свое окончательное выражение.
Итак, Григорий не считает, что новозаветное откровение исчерпало все богословские проблемы и что, следовательно, ответ на любой вопрос можно найти в Священном Писании Нового Завета. Напротив, Новый Завет лишь один из этапов "восхождения" христианского богословия "восхождения от славы в славу", которое, как он убежден, продолжается в его времена и будет продолжаться до скончания века:
"В течение всех веков было два знаменательных изменения жизни человеческой, которые и называются двумя Заветами, а также потрясениями земли... Одно вело от идолов к Закону, другое от Закона к Евангелию. Благовествуем и о третьем землетрясении о переходе от здешнего к тамошнему, непоколебимому и незыблемому. Но одно и то же происходило с двумя Заветами. Что именно? То, что они не сразу вводились...
Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, Сына же более затемнено. Новый Завет явил Сына и дал намек на Божество Духа. Ныне пребывает с нами Дух, давая нам более ясное видение Себя. ...У Спасителя даже после того, как Он наполнил Своих учеников многими учениями, было нечто, о чем Он говорил, что ученики тогда не могли вместить этого..." (Иеромонах Илларион (Алфеев) "Жизнь и учение св. Григория Богослова", М., Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 1998, с.259261).
По мнению иеромонаха Иллариона (Алфеева), "Этот важнейший для понимания всей истории христианского богословия текст, включающий мысли Григория Богослова, содержит несколько ключевых идей.
1)Откровение Божие, начавшееся в ветхозаветный период,
не окончилось Новым Заветом, но продолжается в наши дни. 2) Откровение
происходит не путем принуждения, но путем убеждения, для чего и необходима
определенная тактика со стороны БогаПедагога. 3) Тактика эта заключается в том,
что откровение совершается постепенно и поэтапно, путем раскрытия и все более
полного уяснения тех или иных догматических истин. 4) Библия не является последним
словом христианской догматики, но лишь определенным этапом ее развития. 5) Сам
Христос не сказал в Евангелии всего, что необходимо знать христианину о Боге:
Христос продолжает открывать Бога людям посредством Духа Святого, т.е.
новозаветное откровение продолжается в церкви.
Таково динамичное понимание Григорием развития православной догматики и поэтапного откровения в истории тайны Троицы. Подчеркнем: речь у Григория не идет о введении новых догматов, но о постепенном, все более полном раскрытии тех догматов, которые в виде "намека" содержатся в Писании.
Григорий выразил здесь традиционную для восточнохристианского богословия идею Священного Предания Церкви как главного источника веры. Восточное богословие не знало того противопоставления Писания и Предания, которое впоследствии станет краеугольным камнем западной схоластики. В восточном понимании Писание есть часть Предания: Писание выросло из Предания и отражает определенную стадию развития Предания развития, которое на этой стадии не закончилось. ...
"Тайное знание", т.е. учение Христа, не вошедшее
в новозаветный канон, не является выдумкой гностиков: оно существует, но
существует не у них, а в Предании Церкви. Именно церкви вверил Христос это
знание,
и именно в опыте церкви, в ее богословии продолжают раскрываться
фундаментальные истины христианской веры. Что же касается Писания, то в нем, по
мнению Григория, догматические истины уже заложены: надо только уметь их
распознавать. Григорий предлагает такой метод чтения Писания...: рассматривать
тексты Писания, исходя из последующего Предания Церкви, и идентифицировать в
них те догматы, которые более полно сформулированы в позднейшую эпоху. Такой
подход к Писанию является основным в патристический период. ...
Для Григория существует один критерий правильного подхода
к Писанию: верность Преданию Церкви. Только то толкование библейских текстов
легитимно, считает Григорий, которое основывается на церковном Предании... Вне
контекста Предания библейские тексты утрачивают свою догматическую значимость.
И наоборот, внутри Предания даже те тексты, которые не выражают прямо
догматические истины, получают новое осмысление. Христиане видят в текстах
Писания то, что не видят нехристиане; православным открывается то, что остается
сокрытым от еретиков. По мнению священника Богородичной церкви Ильи (Попова),
изложенного в беседе с автором, старцы, стяжавшие боговидческое око сердечное,
созерцали тайны, недоступные "внешним", отмирским христианам.
"Тайна Троицы для последних остается под покрывалом, которое снимается
только Христом и только внутри церкви" (Иеромонах Илларион (Алфеев).
“Жизнь и учение св. Григория Богослова”.
М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 1998,
с.262265).
Отец Илларион обращает внимание на богословие
и на богословствование, находя интерпретации этих понятий у древних богословов.
Богословие, как отмечали некоторые из них, не занятие для рынка, не предмет страстных споров, не объект дискуссий между профанами (Григорий Нисский и Григорий Назианзин). По словам Григория Назианзина, богословом может быть не всякий, но только тот, кто ведет созерцательный образ жизни и очищает себя для Бога; участвовать в богословских дискуссиях могут не все, но лишь те, кто занимается этим "усердно"; наконец, не всякая богословская тема может обсуждаться вслух:
"Не всякому, говорю вам, можно философствовать о Боге, не всякому! Это вещь не дешевая и не для пресмыкающихся по земле! Добавлю также, что не всегда, не перед всеми и не обо всем можно философствовать, но нужно знать, когда, перед кем и о чем. Итак, не всем это доступно, а только тем, которые испытали себя и провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили душу и тело, или, по крайней мере, очищают. Ибо для нечистого, может быть, небезопасно прикоснуться к чистому, как для слабого зрения к солнечному лучу.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20
