Ранее действующие в нашей стране нормативные акты вопрос об общих
началах назначения наказания во многом решали иначе. Так, формулируя их.
Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. первостепенное
значение придавали личности виновного, ее общественной опасности: "При
определении меры воздействия на совершившего преступление, —
устанавливалось в этой связи, — суд оценивает степень и характер (свойство)
опасности для общежития как самого преступника, так и совершенного им
деяния. В этих целях суд, во-первых, не ограничиваясь изучением всей
обстановки совершенного преступления, выясняет личность преступника,
поскольку таковая выявилась в учиненном им деянии и его мотивах и поскольку
возможно уяснить ее на основании образа его жизни в прошлом; во-вторых,
устанавливает, насколько само деяние в данных условиях времени и места
нарушает основы общественной безопасности". Аналогичное имело место в УК
РСФСР 1922 г. и в Основных началах уголовного законодательства СССР и
союзных республик 1924 г. В УК РСФСР 1926 г. перечень требований,
подлежащих учету при назначении наказания, стал более широким, и в нем
личность виновного отходит как бы на второй план, уступая приоритет
обязанности суда руководствоваться указаниями Общей части: пределами,
установленными в статье Особенной части, предусматривающей данный вид
преступления, социалистическим правосознанием, общественной опасностью
совершенного преступления и обстоятельствами дела. С некоторыми, главным
образом, редакционными уточнениями такое решение вопроса отражено и в УК
РСФСР 1960 г., где было закреплено: "Суд назначает наказание в пределах,
установленных статьей Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей
ответственность за совершенное преступление, в точном соответствии с
положениями Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик
и Общей части настоящего Кодекса. При назначении наказания суд,
руководствуясь социалистическим правосознанием, учитывает характер и
степень общественной опасности совершенного преступления, личность
виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность".
Второй признак рассматриваемых начал — их общий характер. В исходном смысле общее всегда есть то, что составляет лишь часть отдельного, которое, помимо общего, предполагает наличие индивидуального и особенного. В этой связи, раскрывая данные начала, следует прежде всего помнить, что они имеют значение по всем категориям рассматриваемых судом уголовных дел, где возникает вопрос о необходимости определить наказание. Далее исходная посылка позволяет заключить, что, отражая лишь повторяющееся, общее, такого рода начала не исчерпывают всей характеристики этого вида деятельности, предполагая наличие в ней и определенного рода особенностей, которые, будучи весьма многообразными, могут быть обусловлены: наличием в деле исключительных обстоятельств; фактом неоконченности преступной деятельности, вменяемой виновному; множественностью посягательств, совершенных одним лицом; множественностью участников посягательства; особым порядком применения отдельных видов наказания; недостижением виновным совершеннолетия; признанием присяжными заседателями лица виновным, но заслуживающим снисхождения или особого снисхождения; и т. д.
Заметим, что в прежнем законодательстве ряд вопросов, регулирующих особенности назначения наказания, решался в рамках учения не о наказании, а о преступлении (в отношении соучастников, неоконченной преступной деятельности). Более логичную позицию на этот счет заняли разработчики вновь принятого УК РФ, но к сожалению, и она не до конца последовательна.
Вряд ли оправданно, например,включение в раздел, именуемый "Уголовный закон", правила, согласно которому гражданам РФ и постоянно проживающим в
России лицам без гражданства при осуждении за преступление, совершенное за пределами РФ, наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной уголовным законом иностранного государства; здесь законодатель явно решает вопрос не о преступности действий, а их наказуемости и, стало быть, такого рода норма должна включаться именно в главу "Назначение наказания". Думается, в ней, а не в главе, посвященной понятию и видам наказания, следовало поместить и статью о целях наказания.
Ясно, что само по себе наказание никаких целей не имеет; они мыслимы лишь в рамках какой-то деятельности. Иначе говоря, речь может идти лишь о целях, с которыми наказание назначается или исполняется.
Третий признак — общие начала есть положения, выражающие принципы назначения наказания.
Надо сказать, что до сих пор в нашей уголовно-правовой науке нет
единства мнений не только по поводу того, какие именно идеи должны быть
отнесены к этим принципам (в литературе к их числу чаще всего предлагается
относить идеи законности, справедливости, гуманизма, экономии репрессии,
индивидуализации, неотвратимости), но и по поводу того, каково их отличие
от самых общих начал назначения наказания. Отмечая, что в юридической
литературе довольно часто анализу общих начал предпосылается рассмотрение
принципов назначения наказания, некоторые авторы придерживаются мнения о
том, что выделение вопроса о принципах в качестве самостоятельного приводит
к ненужному повтору одних и тех же положений. В большинстве научных и
учебных работ приводится, однако, иная точка зрения, но при этом в них нет
единства взглядов на различия между принципами и общими началами. Иногда в
их соотношении авторы видят взаимосвязь философских категорий "общее"
(принцип) и "отдельное" (общее начало). Высказывалось мнение, согласно
которому общие начала есть то, что суд обязан учесть при назначении
наказания, принцип же — это не только идея, что-то предписывающая, но и
идея, которая разъясняет соответствующее предписание и направляет
деятельность суда. Не возражая против такого решения вопроса, часть ученых
в то же время считает возможным согласиться и с тезисом, согласно которому
различие между принципами и общими началами назначения наказания выступает
как различие между общим и особенным, отдельным.
Полагая, что термином "принцип" принято обозначать основу чего-либо, более правильным следует признать несколько иное решение вопроса: в отличие от общих начал, характеризующих общее в этой деятельности, принципы отражают в ней основные начала настало быть, в данном случае имеет место взаимосвязь не общего и отдельного (тем более, единичного), а общего и основного. Поскольку в философском смысле основа (основное) выступает частью сущности, которая в свою очередь не исчерпывает всего содержания общего, принципы назначения наказания нельзя не только отождествлять, но и противопоставлять общим началам.
Если обратиться ко вновь принятому УК РФ, то в нем вопрос о принципах решается применительно к уголовному законодательству в целом. Из числа указываемых в этой связи принципов (законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма), в общих началах прямо упоминается только принцип справедливости, в то время как другие лишь предполагаются. Надо думать, что это не является случайным с той точки зрения, что о справедливости наказания можно говорить лишь при условии, что оно основано на законе, равенстве граждан перед законом, исходит иа принципа субъективного вменения, отвечает требованиям гуманизма. В конечном счете, главное в данном случае не только то, сколько принципов названо, но и то, как они при этом понимаются и соотносятся между собой, в каких именно общих началах выражаются.
Выделяя еще один — четвертый признак, подчеркну, что в зависимости от его толкования об общих началах можно говорить в узком или широком смысле слова. Акцентируя внимание на том, что они есть положения (правила, требования, критерии и т. п.), которыми обязан руководствовйться суд в своей деятельности, в нашей литературе их связывают с основаниями принятия решения при определении виновному наказания. Бесспорно, такой аспект характеристики назначения наказания весьма актуален. Вместе с тем, выступая как разновидность деятельности, назначение наказания предполагает наличие в ней и других элементов: субъекта, объекта и т.д. В этой связи, констатируя факт существования в нашей литературе понимания общих начал в узком смысле слова (как нечто, принимаемое во внимание судом при назначении наказания), нужно одновременно признать возможной и целесообразной и их широкую трактовку, т.е. в качестве положений, раскрывающих все наиболее существенные аспекты данного вида деятельности.
В рамках такого, широкого понимания уголовно-правовая характеристика
общих начал требует акцента, в частности, на том, что в настоящее время
теории и практике борьбы с преступностью известны два основных подхода к
назначению наказания. Отличительной чертой первого из них является
закрепление в законе (например, в США) так называемой идеи "неопределенного
наказания" ("неопределенного приговора"). Руководствуясь соответствующей
нормой, суд, признав лицо виновным в совершении преступления, направляет
его в места лишения свободы на срок, "установленный законом". По истечении
какого-то времени специальный орган (например, Совет по условному
освобождению), учитывая пределы срока, установленные законом, и поведение
лица в местах лишения свободы, решает, когда следует освободить виновного.
Главное преимущество такого подхода усматривается в том, что его размер
зависит и от тяжести содеянного, пределов санкции уголовного закона, и от
фактического поведения лица в местах лишения свободы, что, помимо всего
прочего, является дополнительным стимулом к ресоциализации преступника. По
иному пути идет законодательство России и некоторых других стран. Оно
исходит из того, что во всех случаях конкретизировать длительность сроков
наказания, указанных в законе, должен суд при вынесении обвинительного
приговора. Иначе говоря, задача суда состоит не только в том, чтобы
установить, какое наказание предусмотрено законом за содеянное, но и то,
какую меру наказания должен отбывать виновный.
К сожалению, в нашей юридической литературе внимание часто сосредоточивается в основном на критике идеи "неопределенности наказания", а существо и признаки принципа "определенности наказания" часто оказываются вне поля зрения авторов. Видимо, этим объясняется тот факт, что до настоящего времени понятие "мера наказания" еще не получило должной разработки и нередко используется с разной смысловой нагрузкой. Так, его довольно часто отождествляют с близкими понятиями "вид наказания" и "размер наказания", что с философской точки зрения трудно признать обоснованным, ибо в соответствии с ней категория "мера" призвана отражать не качественную либо количественную определенность чего-либо, а как раз единство того и другого. Трудно полностью согласиться и с мнением ученых, утверждающих, что термин "мера наказания" обозначает конкретное наказание, установленное законом в санкции уголовного закона (например, за незаконное врачевание — лишение свободы на срок до одного года, или исправительные работы на тот же срок); либо для обозначения уже назначенного приговором наказания (Лишение свободы сроком на пять лет).
